несколько часов назад.
Я сглотнул, чувствуя неумолимо нарастающее возбуждение. «Никогда, ни при каких условиях, даже в шутку, даже играя…» — вспоминал я слова и родителей и Тулиса. Они, будто, знали, что предстоит мне, взрослея рядом с Целесс. Я не помнил времени, когда ее не было бы рядом. Казалось, мы родились в один день. Никогда, ни при каких условиях, даже в шутку…
Я собрал все остатки своего разума, растворившегося в комнате в эти минуты. Сделал твердый, уверенный шаг от окна. Потом еще один, вырываясь из ее тонких, цепких ладошек. Я люблю тебя, немыслимо люблю! Но ты ланит, а я человек. Ты подруга мне и сестра. Нельзя… Молили мои глаза, и я надеялся, что она понимает. Целесс опустила взгляд, отворачиваясь.
Я сел на кровать, обхватив голову руками. Родная моя девочка. Я почувствовал себя на сто лет старше нее. Скорее бы она отправилась в школу, познакомилась с ланитами, влюбилась в кого угодно!
— Пойдем. — Поднявшись, я взял ее за руку и повел в кабинет.
Оглядев помещение, вспомнил, что у меня всегда был один табурет. Оглянувшись на Целесс, зашторил окна. Посадил ее на стол. Она, расстроенная и тихая, слушалась как голодный котенок.
Сев на табурет, перелистнул страницу. Посмотрел в записи, что делал всю неделю до этого. Начал вспоминать код.
Воздух. Преобразование и защита от ветра. Вода… Дождь. Я обернулся к Целесс и легонько улыбнулся. Стихия за стихией, преобразование за преобразованием, воспоминания сами собой выстраивались друг за другом. Я лишь претворял их в жизнь. Через минуты передо мной, на книге вертелся маленький стихийный шарик… Подмигнув подруге, я запустил программу и встал. Целесс вздрогнула, когда комнату заполнили иллюзии. Сев рядом с ней на стол, накрыл ее ладошку своей. Она смотрела вокруг, впитывая историю одной великой жизни. Я же смотрел на нее.
— Здесь есть мыслительный поток, который я не могу понять. — Проговорил я тихо, наклонившись к ней. Целесс легонько кивнула и начала говорить…
Я чувствовал свободу, будто не Тулис уехал из поместья, а я вырвался из тюрьмы. Возможно, я стал более молчалив, чему всегда препятствовал гувернер.
Я ожидал, что вернувшись, отец заговорит о Тайрен. Но этого не произошло. Возможно, Тайрен меня защищала — все может быть. Я не думал о ней. И никто не вспоминал о той ночи.
Шифр ко второй странице упрямо ускользал от моего понимания. Это заводило и бесило. Загадка пещеры не поддавалась разгадке.
Я собирался зайти в лавку Клау, отнести шкатулку. За день до этого я оставил ее на столике в спальне, чтобы не забыть. Подарок на свадьбу Императора так же покоился у меня на столике. В кабинете я держал только вещи, требующие работы. Проснувшись от светящих в лицо солнечных лучей, я вздрогнул. На подоконнике сидела мама.
Солнце светило в глаза и я не видел ее лица. Но что-то определенно было не так. Я огляделся и чуть не вскрикнул, увидев сферу. Быстрым движением скинув ее с тумбы, я сел на кровати.
Мама была очень слабым телекинетиком, но выровнять сферу ей удалось. Шар подкатился к ее ногам, и на солнце засияла тонкая женская фигура. Кто это — мы оба знали. Медленно подойдя к кровати, мама поставила шар в подставку. И ударила… Раз, второй, третий…Она била меня по щекам, а я видел лишь слезы, льющиеся из ее глаз.
— Мама…
Я поймал ее руки, тонкие и хрупкие, как крылья бабочки. Целовал ногти, пальцы, ладони, запястья. Мама плакала. Молча, беспомощно… Просто плакала. Потом она убежала…
Мы не разговаривали до самой школы, и я не мог смотреть ей в глаза. За день до отъезда, я пошел к Клау.
Лето вернулось в свои права, и на улице стояла жара. Не смея создать настоящий ураган на улице (это было запрещено в Зальцестере), под легким ветром я взмок на пути к лавке. Зайти в темное прохладное помещение магазина было просто спасением. Но я вжался в дверь, подумав, что попал не туда. По лесенке спускалась совершенно чужая женщина.
— Добрый день, уважаемый. — Улыбнулась она.
— Ты — не Клау. — Сказал я, всматриваясь в незнакомку.
— Верно подмечено! — Улыбнулась она. — Я определенно — не Клау.
Я растерянно молчал, смотря на женщину. Она была до боли знакома… Она могла бы быть сестрой маме, будь у нее сестра. Я сглотнул.
— Я брал у Клау шкатулку… — Объяснил я. — Я маг. Иногда я беру у нее… А ты кто?
— Я новая хозяйка этой лавки. — Улыбнулась женщина, облокачиваясь на косяк. — Точнее, я старая хозяйка этой лавки. Меня не было… — Она посмотрела на потолок. — Пятнадцать лет.
Я выдохнул. Невообразимо похожа на маму и такая… Может ли такое быть? Я отлип от двери и развернул сверток со шкатулкой. Подошел к женщине, протягивая. Она смотрела очень странно и не собиралась ее забирать. Я оторопел, не зная, что делать.
— А, где Клау? — Спросил я, спасаясь от ее странного взгляда.
— Она полетела домой, в Харцеланию. Ведь, я вернулась…
— Ты…?
— Андра.
Я внутренне собрался. Андра.
— Андрес. — Твердо ответил я, протянув ей руку, как делал обычно отец. Она засмеялась в голос, чем еще больше смутила меня, и ее горячие пальчики дотронулись до моих пальцев.
— Я поставлю на место. — Сказал я, идя в соседний зал, где хранилась шкатулка раньше. Андра проследовала за мной и замерла в дверном проеме. Поставив шкатулку, я поднял взгляд. Такие же каштановые локоны, спадающие на плечи. Глаза не зеленые, но черные и затягивающие, как трясина. Маленькая и смуглая… как мечта.
— Ты что-нибудь хотел приобрести? — Улыбнулась она.
— Только отдать. — Ответил я, чувствуя, что краснею. — Я завтра отправляюсь в школу магов при Турхемской резиденции.
— О! — Оживилась она. — Школа магов. Помню это прекрасное время. Тебе там понравится, я уверена.
— Ты…?
— Да.
Я сглотнул, направляясь к выходу. Андра не двинулась с места. Глаза ее блестели, на лице застыла сводящая с ума улыбочка. Протискиваясь между ней и дверным косяком, я почувствовал ее тепло.
— Я пойду.
— Заходи еще, буду рада! — Улыбнулась она.
Резко отвернувшись, я вышел из лавки и быстро пошел прочь…
На следующее утро я воспользовался порталом до Турхема. Оттуда до резиденции Гильдии и находящейся при ней школы нас, завтрашних школяров, доставил дирижабль.
Увидев свою маленькую келью, я расстроился.
Вечером было приветствие Декана и главы Гильдии. На следующее утро начинались занятия. Первый день я присутствовал на всех уроках…
Уткнувшись вечером во вторую страницу, я лег спать лишь к утру. Занятия я проспал. Проснувшись же, пробежал вокруг трех корпусов и продолжил с места, где остановился. Еще неделю администрация терпела мои прогулы. Потом в дверь постучал сам Декан. Он задумчиво прошел в комнату, ища на что сесть. В первый же день я выкинул из комнаты стул, оставив для себя лишь удобный табурет у стола… Вполоборота наблюдая за ним, я ждал.
— Андрес, мы понимаем, что многое из преподаваемого нашими учителями… — Он осекся, посмотрев мне в глаза. Мы были знакомы с Деканом несколько лет. Иногда он подкидывал мне разработку новых практических занятий для первых курсов. — Что ты хочешь, мой мальчик?
Я молча пододвинул к нему книгу, вызывающую немое благоговение у любого мага.
— Нам нужно решить с дисциплиной…
