– Каким образом? – Смалли смотрела на начальника с изумлением и жалостью, как мать на свое дитя, неожиданно проявившее признаки умственной патологии.
– Каким, каким… Самым элементарным. Позвонить не пробовала? Два дня назад Фокс сменил номер, сказал, что надоели издевательские «эсемески» – и только ты знаешь, как с ним связаться… Да еще пропавшая с Балдером практикантка.
– Боюсь, наш роуминг на иные галактики не распространяется…
– А ты уверена, что НЛО не болтается до сих пор на орбите? Телефон у Балдера спутниковый, попытаться стоит.
Еще не веря, Смалли вытащила мобильник. Ткнула пальцем в нужную клавишу, ожидая услышать холодный голос, сообщающий, что абонент отключен или находится вне зоны приема.
Но в трубке раздались гудки вызова! Слабые, еле слышные, перебиваемые треском помех – но раздались!
Потом – далекий-далекий, словно и впрямь из другой галактики, голос. Голос Балдера.
– Фокс, милый! – кричала Смалли, позабыв обо всем, и в первую очередь о Спиннере. – Где ты? Что с тобой?
Помехи усиливались, Балдер что-то отвечал, но Смалли могла разобрать лишь отдельные слова: падаем… парашют… Джулия…
Лицо Даны окаменело. Пальцы сдавили до хруста пластик трубки.
– Опять Джулия… – процедила Смалли. – Опять эта…
Она поперхнулась нехорошим словом, швырнула трубку на стол.
– Разговаривайте с ним сами, если есть желание. Слова не скажу этому прохиндею. И передайте: может не возвращаться!
– Балдер, Балдер, ты меня слышишь? – надрывал связки Спиннер. Но связь оборвалась.
Заместитель директора ФБР нажал кнопку повтора вызова. И холодный голос сообщил, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны приема.
Смалли, не прощаясь и оставив трубку в руке начальника, вышла из кабинета.
«Может, в первый раз не туда попали? – подумал Спиннер. – Интересно, что скажет обо всем этом КК?»
– Вот народ… Даже перед смертью поговорить толком не дадут… – сказал Балдер и отключил мобильник. Затем продолжил прерванный разговор:
– Я не знаю, сколько нам осталось падать, Джули… Ясно одно – разобраться, как тут включается тормозная система, за эти минуты мы не успеем…
Он сделал паузу. Свист снаружи нарастал. От нагревшихся стен ощутимо тянуло теплом. Гравитация вернулась, торможение о плотные слои атмосферы сделало свое дело, – но сила тяжести была едва заметная, тело наполнялось воздушной легкостью. Кровь приливала к мозгу… хм… к микрочипу: страх смерти куда-то исчез, хотелось совершить напоследок что-то хорошее и важное. Хотелось признаться в любви.
– Я давно хотел сказать тебе, Джули, что…
– Не надо ничего говорить… Не трать зря последние минуты. Женщины понимают такие вещи без слов…
Он сделал шаг к Джулии – длинный, плавный, воздушный. Она шагнула навстречу. Губы нашли губы, и слова действительно стали не нужны…
Через несколько минут Джулия застонала:
– О-о-о, Фокс… Еще, еще… Какие у тебя нежные руки… Еще…
Фокс не заставил себя упрашивать. Смерти не осталось, смерти больше не существовало в природе, – вообще во Вселенной не осталось ничего, кроме них двоих…
А потом всё рухнуло. Ну, не совсем уж всё, – но спускаемый аппарат грохнулся на землю. Надо думать, тормозные системы включались при посадке автоматически, – но, похоже, были рассчитаны на существ, лучше приспособленных эволюцией к перегрузкам и ускорениям.
Удар по ногам оказался страшен. Балдеру почудилось, что он слышит треск крошащихся голеностопных суставов. Все внутренние органы устремились вниз, явно намереваясь прорвать нижнюю часть брюшины и высыпаться на металлический пол неаппетитной грудой. Вдобавок спецагент чувствительно прикусил кончик языка.
– Жива? – спросил он Джулию, когда шок от жесткой посадки понемногу начал проходить.
– Жива… – понуро откликнулась мисс Киллиан. – Я тренированная, нас в академии учили прыгать с пятого этажа… Кроссовки только вот на куски развалились. Говорила мне мама: «Не покупай гонконгскую дешевку!» И гольфам конец пришел, а я так намучалась, пока их подыскала…
Действительно, от страшного удара обувь практикантки рассыпалась на куски, разлетевшиеся по металлическому полу. Та же судьба постигла и нижнюю часть гольфов – которые теперь безуспешно пытались прикинуться гетрами.
Но Балдер, вопреки обыкновению, обратил мало внимания на ноги напарницы. Потому что стены спускаемого – вернее, уже спустившегося – аппарата начали неторопливо расходиться, на манер распускающегося бутона. Щели становились все шире и шире, в них ворвались солнечные лучи и свежий, ароматный воздух…
«Давненько я не делала педикюр…» – подумала Джулия, пошевелив пальцами босых ног. И сказала:
