— А у пятой ступени какая эмблема?
— Золотая колесница Никс, за которой тянется звездный след, — ответил Дэмьен.
— Это самая красивая эмблема в школе! — воскликнула Стиви Рей. — Ах, какие там блестящие звездочки!
— Колесница означает, что мы продолжаем путешествие Никс. А звезды символизируют магию двух прошедших лет обучения.
— Дэмьен, ты такой примерный ученик, — захихикала. Эрин. — Возьми шоколадку с полочки.
— Я же говорила, что он должен помочь нам подготовится к тесту по мифологии! — заметила Эрин.
— Стоп, Близняшка! Кажется, это я первая сказала, что нам нужна его помощь…
— Ну вот, — Дэмьен повысил голос, чтобы прекратить перепалку, — я рассказал тебе обо всех четырех символах нашей школы. Как видишь, все очень просто. «Клево-плёво», как говорится, — он отвернулся от меня и строго посмотрел на притихших Близняшек. — Кстати, вы могли бы рассказать об этом не хуже меня, если бы на уроках слушали учителя, а не
— Ты один у нас такой скромник, Дэмьен, — улыбнулась Шони.
— Особенно для гея, — добавила Эрин.
— Кстати, Эрин, твои волосы сегодня выглядят не очень. Не хочу тебя пугать, но, может, пора сменить средство по уходу? Сама знаешь, в этом вопросе осторожность никогда не бывает лишней. Ты ведь не хочешь, чтобы у тебя начали сечься кончики? — как бы между прочим заметил Дэмьен.
Голубые глаза Эрин потемнели от страха, и она машинально дотронулась рукой до своих локонов.
— Как тебе не стыдно, Дэмьен? Ты ведь знаешь, что она помешана на своих волосах! — воскликнула Шони и возмущенно надулась, сразу став похожей на сердитого шоколадного снегиря.
Но Дэмьен, как ни в чем не бывало, с улыбкой принялся за свои спагетти.
— Ладно, ребята, — быстро сказала Стиви Рей, вставая из-за стола и хватая меня под локоть. — Зои очень устала. Вы же помните, каково это в первый день. Так что мы возвращаемся к себе. Мне еще нужно подготовиться к тесту по Вампирской социологии, поэтому сегодня больше не увидимся. Значит, до завтра.
— До завтра, — кивнул Дэмьен. — Пока, Зои. Было очень приятно познакомиться.
— Добро пожаловать в наш Адский Интернат, — хором пропели Шони и Эрин, прежде чем Стиви Рей успела подтолкнуть меня к выходу.
— Спасибо. Я в самом деле очень устала, — сказала я соседке, когда мы вышли в сумрачный вестибюль, в котором я с радостью узнала длинный коридор, ведущий к главному входу в школьное здание.
Но не успели мы со Стиви Рей сделать и нескольких шагов, как были вынуждены остановиться, потому что прямо из-под наших ног выскочили два кота.
Присмотревшись, я заметила, что серебристо-серый котище собирается набросится на маленькую, насмерть перепуганную кошку.
— Вельзевул! Отвяжись от Кэмми, разбойник! Дэмьен с тебя шкуру спустит, вот увидишь!
Стиви Рей попыталась схватить серого кота, но тот ловко увернулся. Но все-таки оставил кошку в покое и, развернувшись, бросился бежать в ту сторону, откуда мы только что пришли. Стиви Рей хмуро проводила его взглядом и вздохнула.
— Шони и Эрин совершенно не воспитывают своего разбойника, он постоянно устраивает какие- нибудь пакости!
Мы продолжили свой путь и вскоре вышли из здания в мягкие предрассветные сумерки. Тут Стиви Рей посмотрела на меня и пояснила:
— Хорошенькая Кэмми — это кошка Дэмьена. А Вельзевул живет у Шони и Эрин, он выбрал их обеих, представляешь? Я знаю, девчонки показались тебе странными, но когда ты присмотришься к ним повнимательнее, го поймешь, что они настоящие Близняшки. Нет, правда, они действительно очень похожи!
— Они мне понравились, честно.
— Ну да, они просто классные! Правда, немного любят поскандалить, зато настоящие подруги. Можешь быть уверена, они никому не позволят говорить о тебе гадости. — Стиви Рей лукаво улыбнулась… — То есть сами они, разумеется, будут говорить все, что хотят, но это ведь другое дело, правда? Это же не за твоей спиной!
— И мне ужасно понравился Дэмьен.
— Правда? Он жутко милый и очень умный. Знаешь, мне иногда его так жалко!
— Почему?
— Ну понимаешь, он очень одинокий. Полгода назад, когда он только поступил сюда, его поселили в комнате с одним парнем. Когда тот узнал, что Дэмьен гей — как будто Дэмьен это когда-то скрывал! — то пошел к Неферет и заявил, что не желает жить в одной комнате с педиком.
Я поморщилась. Терпеть не могу гомофобов!
— Надеюсь, Неферет вправила ему мозги?
— Не совсем. Она сказала этому парню — кстати, при поступлении он взял себе имя Тop, представляешь? — Стиви Рей покачала головой и выразительно закатила глаза. — Это о многом говорит, не правда ли? Так вот, Неферет сказала, что Тор поступил отвратительно, и предложила Дэмьену либо перебраться в свободную комнату, либо остаться с Тором. Разумеется, Дэмьен предпочел переехать. Разве ты на его месте поступила бы иначе?
— Нет, конечно. Я бы ни за что не осталась в одной комнате с Тором-гомофобом.
— Мы тоже так подумали. С тех пор Дэмьен живет совсем один.
— А разве здесь больше нет учеников с нетрадиционной ориентацией?
Стиви Рей пожала плечами.
— Есть несколько лесбиянок, но они почти ни с кем не общаются. Правда, среди них есть парочка классных девчонок, с которыми мы дружим. Видишь ли, эти девочки привыкли держаться вместе. У них свой путь служения Богине, поэтому большую часть времени они проводят в храме Никс. Разумеется, как и везде, здесь есть и несколько чокнутых дур, которые постоянно обжимаются и целуются друг с другом, причем, каждый раз на глазах у самых крутых парней.
Я непонимающе покачала головой.
— Послушай, но ведь это нелепо! Никогда не понимала, почему некоторые считают, будто таким образом можно завлечь парня? Какая здесь связь?
— Я тоже никогда этого не понимала! Кому нужен парень, которого заводит только то, что я целуюсь с другой девчонкой? Клиника какая-то!
— А как насчет парней-геев? Стиви снова вздохнула.
— Тут есть еще несколько, кроме Дэмьена, но все они слишком жеманны и женоподобны. Я ужасно ему сочувствую, правда. Мне кажется, он очень одинок. Родители ему, кстати, вообще не пишут.
— Не могут смириться с тем, что он вампир?
— Да нет, на это им, похоже, вообще наплевать. Ты только не обсуждай это с Дэмьеном, ладно? Мне бы не хотелось ранить его чувства, но, похоже, его родители были только рады, когда его Пометили. До этого они просто не знали, что делать с сыном-геем.
— А зачем с ним вообще что-то
— Видишь ли, они живут в Далласе, а его отец — какая-то шишка в местной общине «Люди Веры». Точно не знаю, кажется, он там старейшина или что-то в этом роде…
Я упреждающе подняла руку.
— Стоп. Ни слова больше. Я знаю, о чем ты. — Это была чистая правда. Я на собственном опыте столкнулась с узколобостью Людей Веры, убежденных в том, что «наш путь — единственно правильный». — Не хочу даже думать об этом, иначе впаду в депрессию.
Стиви Рей кивнула и распахнула дверь в наш корпус. В холле было почти пусто, только несколько девочек смотрели повтор сериала «Шоу 70-х».
