лезть в его жизнь?
— Можно узнать, что ты тут делала на этот раз? — первым нарушил молчание Эрик.
— Думала, — почти правдиво ответила я. Разве я не думала? Еще как! Я думала до, думала во время и думала после ритуала, о котором совершенно не собиралась ему рассказывать.
— Вот как? Ты беспокоилась об этом Хите? Вообще-то после разговора с Неферет я ни разу не вспомнила ни о Кайле, ни о Хите, но поскольку Эрик сам напомнил о нем, мне ничего не оставалось, как пожать плечами, чтобы не вдаваться в лишние объяснения.
— Я понимаю. Наверное, очень трудно порвать с кем-то только из-за того, что тебя Пометили и ваши пути разошлись навсегда.
— Я порвала с ним совсем не из-за того, что меня Пометили! — честно сказала я. — Мы с ним уже давно расстались. Метка просто поставила в нашей истории жирную точку. — Я посмотрела на Эрика и решилась: — А как насчет вас с Афродитой? Он нахмурился.
— Ты о чем?
— Сегодня она сказала мне, что ты всегда будешь принадлежать ей и никогда не станешь ее «бывшим».
Эрик стиснул зубы, и я поняла, что он в бешенстве.
— Афродита никогда не страдала от избытка честности.
— Ты только не обижайся, я понимаю, что это совершенно не мое дело…
— Это
— Э… — сказала я. — Ну да, конечно. Ага.
Наверное, я произвела на него неотразимое впечатление своим остроумием и находчивостью.
— Значит, ты не просто так отшила меня сегодня? Тебе, правда, нужно было подумать?
— Я не отшивала тебя. Понимаешь… — я замялась, не зная, как сказать ему о том, о чем я ни в коем случае не должна была говорить. — Просто со мной столько всего происходит, Эрик… Это Превращение не такая простая штука, как кажется.
— Потерпи, дальше будет легче, — сказал он, крепче сжимая мою руку.
— Непременно, только не мне, — пробурчала я.
Он рассмеялся и дотронулся пальцем до моей Метки.
— Ты просто очень сильно опережаешь нас всех. Сначала всегда бывает трудно, но поверь, дальше обязательно будет легче — даже для тебя.
Я тяжело вздохнула.
— Будем надеяться.
Я нисколько в это не верила.
Когда мы остановились перед крыльцом нашего корпуса, Эрик повернулся ко мне и очень серьезно сказал:
— Не верь всем этим гадостям, которые наговорила тебе Афродита. Мы с ней расстались несколько месяцев назад.
— Но ведь вы были вместе, — глухо сказала я.
Он кивнул, и его лицо приняло отрешенное выражение.
— Она не слишком хорошая, Эрик.
— Я знаю.
И тогда я вдруг поняла, что меня по-настоящему тревожило, и решилась — да будь, что будет! — выложить ему все начистоту.
— Мне не нравится, что ты мог любить кого-то злого и лживого. И из-за этого я не знаю, хочу ли быть с тобой.
Я видела, что Эрик хочет что-то сказать, но я не дала ему рта раскрыть, потому что боялась услышать оправдания, которым мне так захочется поверить.
— Спасибо, что проводил меня. Я рада, что ты снова меня нашел.
— Я тоже рад, что нашел тебя, — ответил он. — И хотел бы увидеть еще раз, и уже не случайно.
Я заколебалась. Что меня удерживало? Разве я не хотела снова увидеться с ним? Наверное, нужно просто забыть об Афродите. Может, я придаю слишком большое значение этой истории? В конце концов, Афродита редкая красотка, а Эрик всего лишь парень. Наверное, он и опомниться не успел, как угодил в ее роскошные ведьминские сети. Нет, правда, она же настоящая паучиха! Надо сказать ей спасибо, что она не откусила Эрику голову и дала нам обоим еще один шанс!
— Ладно… Может, посмотрим твои любимые фильмы в субботу? — выпалила я, испугавшись, что могу действительно все испортить и отказаться от самого классного парня в школе.
— Договорились, — ответил Эрик.
Очень медленно, чтобы я успела отстраниться, если захочу, он наклонился и поцеловал меня.
Его губы были теплыми, и пахло от него замечательно. Честно скажу, мне сразу захотелось, чтобы он поцеловал меня еще раз. Поцелуй закончился очень быстро, но Эрик не отстранился. Мы стояли совсем близко друг к другу, и я вдруг заметила, что мои руки лежат у него на груди. А он обнимал меня за плечи. Я улыбнулась.
— Здорово, что ты предложил мне еще раз, — сказала я.
— Здорово, что ты, наконец, согласилась, — прошептал он.
И тогда Эрик поцеловал меня опять, только на этот раз ни секунды не раздумывая. Поцелуй был крепким и властным, и мои руки сами взлетели ему на плечи. Я скорее почувствовала, чем услышала, как он застонал, и поцеловал меня так долго и так жарко, что внутри у меня будто что-то включилось, и горячее, сладкое, пронзительное желание молнией прожгло все мое тело.
Это было что-то безумное и ослепительное, клянусь, никогда и ничьи поцелуи не пробуждали во мне ничего подобного. Мне нравилось, как его тело прижимается ко мне — твердое — к моему мягкому; и тогда я еще сильнее прильнула к Эрику, забыв об Афродите, о магическом круге, об элементах, обо всем на свете.
Время от времени мы отрывались друг от друга, жадно глотали воздух, а потом начинали снова. А потом я словно очнулась и поняла, что липну к нему всем телом… а мы стоим прямо перед девичьим корпусом, и я веду себя, как последняя шлюха. Я вздрогнула и отстранилась.
— Что случилось? Что с тобой? — спросил Эрик, крепче прижимая меня к себе.
— Эрик, я не такая, как Афродита, — прошипела я и дернулась с такой силой, что он выпустил меня из объятий.
— Я знаю. Иначе ты бы мне так не нравилась.
— Не в этом дело! Я хочу сказать, что… не привыкла вот так стоять и… обжиматься.
— Ладно, — он протянул руку, как будто хотел привлечь меня к себе, но потом передумал, и рука его упала. — Зои, ни с кем и никогда я не испытывал того, что чувствую рядом с тобой.
Я вспыхнула до корней волос, уж не знаю, от злости или от смущения.
— Не надо играть со мной, Эрик. Я видела тебя в коридоре с Афродитой. Так что я знаю, что ты испытывал и не такое.
Он покачал головой, и я поняла, что сделала ему больно.
— Это другое… Афродита могла достучаться только до моего тела. Ты дотрагиваешься до моего сердца. Я знаю разницу, Зои, и надеюсь, ты тоже ее знаешь.
Я долго-долго смотрела на него — в его волшебные синие глаза, которые запали мне в душу с первого взгляда, с первого раза, когда я их увидела.
— Прости меня, — прошептала я. — Я плохо сказала. На самом деле я знаю разницу.
— Обещай, что не позволишь Афродите встать между нами.
— Обещаю.
Я боялась обещать, но очень-очень хотела.
— Вот и хорошо.
Нала вынырнула из темноты и начала бегать вокруг меня, ворчливо жалуясь на жизнь.
Надо впустить ее внутрь и уложить.
