ожидать было нельзя. И тогда Флик пришел к твердому убеждению: ждать дальше счастливого случая для встречи с королем Эльфов бессмысленно, нужно немедленно уходить и постараться найти Алланона. Правда, он не имел ни малейшего понятия о том, где сейчас находится Алланон, — он мог только предполагать, что вдохновитель их похода либо движется параллельно наступающей армии, либо следует за ней, но в том, и в другом случае искать его следует на пути к Каллахорну. Задача Флика осложнялась еще и тем, что день угасал и найти Алланона в темноте, под проливным дождем, конечно, было чрезвычайно трудно. Вместе с тем были и обстоятельства, благоприятствующие жителю Долины. Последние дни убедили его, что он мог смело передвигаться по лагерю армий Северного Властелина, не очень опасаясь быть узнанным. В довершение этого начал сгущаться туман, облегчавший его задачу. По мере того, как он шел, мысли Флика вновь вернулись к Ши. Первая задача, поставленная Алланоном, была решена: он проник под видом гнома в стан врагов. Но вот узнать что-либо о судьбе брата ему не удалось, и это делало бессмысленным тот риск, которому он подвергался. Однако он встретил Эвентина, дал знать ему об Алланоне, и поэтому считать его поход полностью безрезультатным было все-таки нельзя. Чтобы добытые им сведения об Эвентине могли принести пользу, ему было необходимо срочно найти Алланона и затем совместными усилиями устроить побег короля Эльфов. Но что будет с Ши, пока он будет заниматься Эвентином? И кто нужнее сейчас — Ши или Эвентин? Конечно, нужны оба. А вдруг Эвентин знает, где находится Ши? Эти мучительные вопросы не давали покоя Флику.
Между тем наступила ночь. Скинув с головы капюшон, Флик оглянулся. Ночь была сырой и непроницаемо темной — как раз такой, какая была нужна для задуманного им рискованного предприятия. Вряд ли когда-нибудь еще ему представится такая благоприятная возможность. И в голове Флика созрел отчаянный план. Он решил пока не искать Алланона, а попытаться еще раз увидеться с Эвентином, поговорить и, если удастся, самому освободить его. Конечно, это было сумасшедшим предприятием — только человек, лишившийся рассудка, мог думать об этом. Тролли сразу же убьют его, при первой же попытке увидеть короля Эльфов. Но Флику были дороги и Ши, и Эвентин, а последний к тому же мог пролить свет на тайну исчезновения брата и многие другие вещи. И Флик решился осуществить свою безумную затею. И, действительно, разве ему не удалось увидеть Эвентина в первый раз, вопреки всякой логике. Конечно, это был слепой случай — а может быть, это воля судьбы, ее подарок? Так не попытаться ли еще раз? Голова Флика пылала, хотя он весь промок и замерз: усилия последних дней привели к тому, что он был близок к истощению всех своих нервных и физических сил. Он был один, он потерял счет времени и не ощущал пространства. Однако он стремился к высокой цели, и это придавало ему необыкновенные силы, делало острым его ум и вдохновляло на настоящий подвиг. Невольно Флик представил себе, как довольно усмехнулся бы Меньон Леа, который всегда недооценивал его, и тут же подумал с сожалением о том, как недостает ему сейчас храброго и гордого юноши. Однако время неумолимо текло. Настала пора действовать.
Занятый этими невеселыми мыслями, Флик даже не заметил, как ноги сами привели его к палатке, в которой он встретился с Эвентином. Несмотря на туман и грязь, житель Долины безошибочно узнал ее. Внезапно его одолели сомнения. Даже если он проникнет в палатку и спасет Эвентина, и они бросятся бежать, не почувствует ли это Носитель Черепа (а это отвратительное существо наверняка скрывается где- то поблизости) и не бросится ли в погоню — и тогда положение станет еще хуже. Но нет, прочь сомнения. Нужно действовать, говорил себе Флик. Лишь бы Эвентин был в палатке!
Глубоко вздохнув, Флик решительно отбросил прочь терзавшие его мысли и твердым шагом двинулся вперед. Вскоре он приблизился к палатке, которую с каждой минутой все плотнее окутывали клубы густого тумана, сквозь который с трудом можно было различить высокие фигуры троллей-стражников. Глубоко надвинув капюшон и обнажив короткий охотничий нож — свое единственное оружие, — Флик направился к тому углу палатки, в котором, по его расчету, находился Эвентин. Остановившись, он замер и несколько минут прислушивался к звукам, доносившимся из палатки. К своему удивлению и радости житель Долины явственно услышал дыхание спящих троллей, храп и посвистывание… Было бы весьма соблазнительно незаметно проскользнуть в палатку мимо охранявших вход троллей — но Флик, после краткого размышления, отбросил эту идею. Даже если бы он обманул бдительных стражей, пробираться в темноте среди спящих троллей было бы слишком опасно. Еще и еще он мысленно проверил, правильно ли он определил место, где должен был сидеть привязанный к стулу Эвентин. Наконец, решившись и страшно волнуясь, Флик медленно поднял острый охотничий нож и вонзил его в намокший брезент палатки.
Впоследствии он не мог вспомнить, как долго это длилось. На лбу его выступил холодный пот, сердце бешено колотилось в груди, но рука, повинуясь внутреннему голосу, продолжала резать ножом толстый брезент. Казалось, что это длится бесконечно долго, пока он сделал разрез длиной три фута. Он безумно боялся, что треск разрезаемой ткани может разбудить спящих троллей. Только бы этого не случилось! Каждый звук в уснувшем лагере казался ему звуком грома, и от страха быть обнаруженным у него подкашивались ноги и кружилась голова, каждое мгновение казалось ему часом. На карту была поставлена не только его жизнь, но и успех всей операции, жизнь Эвентина, а возможно, и жизнь Ши. Между тем вокруг все было тихо и спокойно, никто не нарушал одиночества Флика. В какой-то момент ему даже показалось, что он один — один на всем свете — сидит около намокшей палатки.
Наконец вырезанный им длинный лоскут пропитанного водой брезента упал к его ногам, как бы приглашая войти внутрь палатки. Осторожно ощупав руками края отверстия, Флик просунул голову внутрь и убедился, что никто не проснулся. В палатке царила кромешная тьма. Двигаясь медленно и контролируя каждый шаг, юноша вскоре оказался внутри палатки. Подождав несколько секунд, пока глаза привыкли к темноте, он сделал несколько осторожных шагов и внезапно замер. Но испуг был напрасным — это заворочался во сне один из троллей. Повернувшись на другой бок, он тут же опять захрапел, причем еще громче. В палатке снова стало тихо. Тролли спали глубоким сном. Похожий на изготовившуюся к прыжку рысь, Флик стал пристально, до боли в глазах, вглядываться в лица спящих, стремясь отыскать короля Эльфов. Царящая в палатке темнота сильно осложняла эту задачу.
Казалось, прошла целая вечность, пока его глаза привыкли к темноте и он стал более или менее отчетливо различать черты лиц спящих троллей, тела которых были завернуты в теплые шерстяные одеяла. Наконец, с изумлением и величайшей радостью он заметил, что один из спящих лежит около стула, а размеры его тела несколько меньше размеров тел огромных троллей. «Неужели?» — подумал Флик, и сердце его замерло. Нет, этого не может быть — это было бы слишком хорошо. Его глаза впились в спящую фигуру, со лба градом стекал пот, внутри все дрожало от нечеловеческого напряжения. Ошибка могла слишком дорого обойтись, и Флик медлил, страшась разбудить тролля. Но тут, словно почувствовав пристальный взгляд, как бы поддаваясь гипнотическому внушению, спящая фигура зашевелилась. Флик замер. Голова его раскалывалась от противоречивых мыслей. Один внутренний голос советовал ему немедленно бежать, оставаться дальше было крайне опасно. Но второй, более сильный, голос советовал остаться, так как другого такого шанса больше не будет, и, если Флику повезет, он выполнит свое высокое предназначение, спасет свой народ. И Флик решил довериться судьбе. Сомнения, страх, колебания были столь сильны, что он мог потерять рассудок. Спасая его, природа стерла из его памяти эти страшные минуты: как выяснилось впоследствии, он не мог вспомнить всех деталей этого ночного приключения. Но сейчас, один на один с врагами, юноша ощущал сокращение каждого своего мускула, каждое движение стоило ему невероятного эмоционального напряжения. Временами ему казалось, что он теряет сознание, — но происходило чудо, и воля, решимость и хладнокровие вновь возвращались к нему. Он забыл обо всем на свете. Его мозг, сознание и чувства реагировали лишь на два раздражителя: спящих троллей и Эвентина. Казалось, весь мир сосредоточился только на этих двух объектах, зато их-то Флик ощущал всем своим существом. С кошачьей ловкостью перешагнув через несколько распростертых на сухом полу тел, он окончательно убедился, что рядом со стулом лежит король Эльфов Эвентин. Эвентин уже не спал, его темные глаза внимательно и беспокойно следили за приближающимся юношей. Когда Флик подошел вплотную к королю Эльфов, его нож несколькими быстрыми и точными движениями бесшумно перерезал толстые веревки, связывающие руки и ноги Эвентина. И вот наконец великий эльф свободен от пут! Через мгновение две темные фигуры быстро, но осторожно устремились к отверстию в стене палатки, прорезанному Фликом. По дороге Эвентин внезапно наклонился и взял что-то у спящего у его ног тролля. Движение Эвентина было столь стремительным, что Флик не успел рассмотреть, что именно взял эльф. Оказавшись снаружи палатки, они внимательно осмотрелись. Все было тихо и спокойно, и лишь монотонный шум дождя нарушал безмолвие этой ночи. Дальнейшее их действие отличалось быстротой и
