ДНЕВНИКИ 1973-1983

свою деятельность'. А вот этого-то и не нужно. Полная невозможность в какой-то момент увидеть все в перспективе, отрешиться, не дать суете и мелочности съесть душу. И в сущности все та же гордыня (не гордость): все зависит от меня, все отнесено ко мне. Тогда 'я' заполняет собой реальность, и начинается распад. Страшная ошибка современного человека: отождествление жизни с действием, мыслью и т.д. и уже почти полная неспособность жить , то есть ощущать, воспринимать, 'жить' жизнь как безостановочный дар. Идти на вокзал под мелким, уже весенним дождем, видеть, ощущать, осознавать передвижение солнечного луча по стене – это не только 'тоже' событие, это и есть сама реальность жизни. Не условие для действия и для мысли, не их безразличный фон, а то, в сущности, ради чего (чтобы оно было, ощущалось, 'жилось') и стоит действовать и мыслить. И это так потому, что только в этом дает нам Себя ощутить и Бог, а не в действии и не в мысли. И вот почему прав Julien Green: 'Tout est ailleurs', 'Il n'ya de vrai que le balancement des branches mis dans le ciel'4 и т.д. То же самое и в общении . Оно не в разговорах, обсуждениях. Чем глубже общение и радость от него, тем меньше зависит оно от слов. Наоборот, тогда почти боишься слов, они нарушат общение, прекратят радость. Это я с особой силой почувствовал в тот новогодний, декабрьский вечер, когда в Париже сидел в мансарде Адамовича. Все говорят, что он предпочитал говорить о пустяках. Верно, Но не потому, что не о чем было говорить, а потому, что таким явным было именно общение. Отсюда моя нелюбовь к 'глубоким' и, в особенности, 'духовным' беседам. Разговаривал ли Христос со Своими двенадцатью, идя

1 Syosset (Сайосет) – город на острове Лонг-Айленд (штат Нью-Йорк), в котором находятся резиденция Митрополита Православной Церкви в Америке.

2 Строка из стихотворения В.Ходасевича 'Звезды'.

3 нервном расстройстве (англ.).

4 Жюльен Грин: 'Все там, все иное', 'Правда только в качании веток на фоне неба' (фр.).

по гагилейским дорогам? Разрешал ли их 'проблемы' и 'трудности'? Между тем все христианство есть, в последнем счете, продолжение этого общения, его реальность, радость и действенность. 'Добро нам зде быти'1 . Вот таким 'добро' был и тот вечер с Адамовичем, да и все, что по- настоящему запомнилось, осталось от жизни как 'добро' и радость: ужины и вечера вдвоем у Вейдле в Париже, еще раньше корпусные дружбы. Своеобразная 'уникальность', например, Репнина в моей жизни. Нам решительно не о чем разговаривать, и мне всегда так хорошо с ним, хотя вне этих почти мимолетных встреч в Париже, раз в год, я почти не вспоминаю о нем. Брат Андрей: мы трех 'серьезных' слов не сказали друг другу за последние двадцать лет, но встречи и общение с ним одна из главных, реальнейших радостей моей (и, я знаю, его) жизни, бесспорное, очевидное 'добро'. И наоборот, там, где в центре как содержание общения – действия, события и мысль, там не выходит и общения. А вот с К.Ф. выходит! Действительно, 'il n'ya de vrai…'. Слова же должны вынашиваться не в разговорах (где они так часто – чеки без покрытия), а на глубине, вот в этом самом опыте tout est ailleurs, как, в сущности, свидетельство о нем. Тогда они звучат, сами становятся даром, таинством.

Итак, если вспомнить, то оказывается, что наибольшая сила и радость общения были в моей жизни от тех, кто 'умственно' меньше всего значил для меня: Репнин, о. Савва Шимкевич (в корпусе, 1933-1935 гг.), о. Киприан.

Сегодня в New York Times статья Натальи Решетовской, первой жены Солженицына – в ответ на недавнюю защиту Солженицына там же Жоресом Медведевым. Статья гнусная, злая, полная интуиции и к тому же несносно 'бабья'. Эта атака, увы, лишнее подтверждение 'инспирированности' письма Шпиллера.

Удивительный, совершенно весенний день! Почти жарко. Весь день дома за столом. Счастье.

Суббота, 10 марта 1973

Вчера – длинная пастырская беседы с женщиной в депрессии. Бросил муж. Сын ушел в hippies2 . Бросил школу, живет неизвестно где. Дочь двенадцати лет тоже начинает впадать в депрессию. Все бессмысленно. Профессия (медицина) опротивела. Полная тьма. Во время разговора ощущал с самоочевидной ясностью 'демонизм' депрессии. Состояние хулы. Согласие на хулу. Отсюда – смехотворность психиатрии и психоанализа. Им ли с 'ним' тягаться? 'Если свет, который в вас, тьма…'?3 Я сказал ей: Вы можете сделать только одно, это – отказаться от хулы, отвергнуть саму себя в этой лжи, в этой сдаче. Больше Вы не можете – но это уже начало всего.

Болезнь современных (да и не только современных) людей – одержимость. А они, а с ними заодно и священники, хотят лечить ее психиатрической болтовней.

1 Мф.17:4.

2 хиппи (англ.).

3 Ср.: Мф.6:23.

Воскресенье, 11 марта 1973. Прощеное

У Л. уже несколько недель болело плечо и под рукой. Вчера утром д-р Стивенс сказал ей, что нужно немедленно резать, чтобы 'узнать'… Какой глубокой, торжественной становится сразу же жизнь при таком известии. Весь день словно тихое 'присутствие'. Завтра у Л. свидание с хирургом.

Понедельник, 12 марта 1973. 'Чистый'

'И покры ны тьма…'1 Два дня этого 'присутствия' в доме. Почти об этом не разговаривали. Но, нет-нет, при взгляде, при том или ином слове – прорывалось.

Боже мой, какую болезненную чувствуешь тогда жалость и нежность. Как все становится прозрачным, хрупким, обреченным. Этих двух дней не забыть. Сегодня звонок из Нью-Йорка от Л.: ее доктор категорически утверждает, что все в абсолютном порядке!

Прощеная вечерня – очень хорошая, очень подлинная. Почему все-таки не удается всегда жить на этой высоте? Сегодня длинная-длинная утреня. Один в пустом алтаре, все время ощущая все – и 'присутствие' (это еще до радостного телефона), и 'светлую печаль' Поста, и весь тот вздох, о котором – Пост.

И уже врывается суета: звонки, гора неотвеченных писем, даже заседание. Как при всем этом хранить, созидать внутреннюю, светлую тишину?

Среда, 14 марта 1973

Мучительная раздробленность времени, даже, вот, в эти дни Великого Поста. Выходишь из церкви – заседание. 'Когда можно вас повидать…' Хорошо только дома, только одному. Мучительность всех контактов – и чем дальше, тем больше. Невыразимость, непередаваемость главного. Как я устал от своей профессии или, может быть, от того, как она стала пониматься и восприниматься. Такое постоянное чувство фальши, чувство, что играешь какую-то роль. И невозможность выйти из этой роли.

Изумительные, весенние дни. И как только остаюсь один – как вчера, в Harlem, опоздав на поезд, – счастье, полнота, радость.

Пятница, 16 марта 1973

Вчера несколько часов с Г.Б.Удинцевым. Ученый-океанограф, работает в одном из институтов Академии Наук СССР. Здесь в научной командировке, на восемь месяцев. Устроил свидание со мной через Helen Fisher (моя бывшая студентка в Колумбии). 'Хотел Вас повидать, потому что еще в Москве прочитал Вашу 'Зрячую любовь' (о Солженицыне). Она много там ходила по рукам. Абсолютно согласен…' Необыкновенно милый, сердечный – вот уж именно тот 'русский человек', который нам все больше и больше кажется

1 Пс.54:6: 'Страх и трепет прииде на мя, и покры мя тьма'.

мифическим. Поклонник Солженицына и Сахарова. Из интеллигентной семьи. Спрашиваю его о Церкви. 'Засорена, засорена, но… что же, хотя бы так…' Поразительный рост баптизма. О 'русинах'1 : 'есть ничего – Солоухин, но есть и зловещее…' Все хочет прочесть до отъезда.

Первая неделя Поста прошла сумбурно. Вчера тревожные звонки с Аляски, от о.Д.Г. и т.д. Статьи об англиканстве, о приходе. Горы неотвеченных писем. От всего этого на душе неспокойно и именно 'засорено'…

Понедельник, 19 марта 1973

На заседании Митрополичьего совета в Gramercy Park Hotel, слушал скучнейший дебат о пенсионном фонде. Мучение от уровня всей этой 'церковной жизни'.

Четверг, 22 марта 1973

Три мучительных, напряженно-суетных, тяжелых дня: Митрополичий совет и архиерейский синод.