— Но мы же только-только ее отмыли!
Мэдлин моментально ощетинилась:
— Неужели вы думаете, что создали приемлемые условия для Мелоди? По-вашему, если девочка рада завязанному шейному платку и метелке для сажи, то вам двоим и думать ни о чем не надо?
Колин возмущенно выпрямился:
— Мы чертовски неплохо справлялись!
— Чертовски! — нежным голоском пропела Мелоди, быстро кружась, отчего в воздух поднималась черная сажа, которая тут же оседала на ковре дугой. — Чертовски, чертовски, чертовски!
Мэдлин скрестила руки и выгнула бровь:
— О, безусловно! Вы оба — превосходные отцы!
Сэр Колин хихикнул, но Эйдан ответил ей только гневным взглядом. Мэдлин проигнорировала реакцию обоих и с напускной вежливостью поинтересовалась:
— Так теперь, джентльмены, может быть, кто-то из вас покажет мне мою комнату?
Наступило неловкое молчание. Единственным звуком был только топот башмачков Мелоди, которая галопом умчалась на своей лошадке обратно в спальню. Мэдлин переводила вопросительный взгляд с Эйдана на его приятеля.
Сэр Колин нервно хихикнул:
— Боже правый, неужели уже так поздно?
Еще три шага — и он исчез, решительно закрыв дверь комнаты, где напряжение стремительно нарастало. Причем Мэдлин нигде не увидела часов, это ничего хорошего не обещало. Она посмотрела на Эйдана в упор:
— Милорд, где именно я буду жить в этом клубе? Причем она очень боялась, что сама знает ответ. Но он ведь не посмеет, правда?
Глава 9
— Ты будешь жить здесь, — жестким тоном сообщил Эйдан Мэдлин, — в этих комнатах, с Мелоди… и со мной.
Вот как! Холодный страх боролся в ее душе с волной тепла.
«Ты по-прежнему ему желанна».
Ну да, конечно! Она гордо вскинула голову:
— Не вижу никакой необходимости: Ты ведь добился для Мелоди права здесь находиться. Тогда почему бы не сделать этого и для меня?
Он чуть покраснел и отвел взгляд, усаживаясь в просторное кресло у огня — король, занимающий подобающее ему место на троне.
— Мелоди появилась здесь только вчера. Я не могу отвезти ее в мой городской особняк — и пока не готов участвовать в заседаниях палаты. Ее пребывание здесь временное, как и твое. — Господи! Это прозвучало довольно пугающе! И пока оно… э-э… тайное.
Мэдлин прикусила нижнюю губу, обдумывая услышанное.
— Так ты намерен прятать своего тайного ребенка и тайную бывшую любовницу в клубе для джентльменов на Сент-Джеймс-стрит?
Он оглянулся на нее, чуть изогнув губы и с тем особым блеском глаз, который говорил ей о том, что она зашла слишком далеко. Это всегда будило в ней бесенка, который никак не мог угомониться.
— Или я теперь снова становлюсь твоей любовницей? Автоматически?
Он сильнее развернулся в ее сторону и, устроившись в кресле под углом, сцепил руки за головой. Эйдан выглядел очень большим и мужественным, совершенно спокойным, но при этом все равно готовым решительно действовать. Ее по-прежнему влекло к нему — кому, как не ей, знать, что прячется под этим безупречно сшитым фраком и прекрасно сидящими панталонами?
Ну да, и еще его другой любовнице.
И все же ей казалось, что он не был уж слишком большим гулякой. Такие жуиры быстро приобретают дурную славу, и она становится известна тем женщинам, которые могут себе позволить чтение только случайно подобранных на улице газет сплетниц. Это не означает, что за последние пару лет у его не могло быть одной-двух тайных связей. Такой мужчина… мужчина, который имел плечи вдвое шире собственных, узкие бедра и длинные сильные ноги и который…
Так! Она ведь собиралась преподать ему урок. Справившись с усилившимся сердцебиением, она не без труда вспомнила последние слова, которыми они обменивались. Гм! То замечание насчет любовницы лучшие будет игнорировать…
— Надо признать, — проговорила она непринужденно, — что искать меня тут никому и в голову не придет. — Включая Критчли. Может, она и сошла с ума, соглашаясь на все это, но именно безумие этой затеи и делало ее блестящей. — Надо так понимать, что мне нельзя свободно ходить по клубу?
Наконец-то у него достало совести немного смутиться.
— Нельзя, чтобы прислуге стало известно, что ты и девочка здесь. Я намерен найти другое жилье, как только…
Она чуть прищурилась:
— Извольте уточнить, милорд.
Эйдан снова стиснул зубы, глядя прямо на нее.
— Как только я буду уверен в том, что тебе можно поручить заботу о Мелоди, — прорычал он. — Пока ты не продемонстрировала врожденных материнских инстинктов.
Мэдлин оскорбилась. Его обвинение было совершенно нелепым, если принять во внимание, что матерью она была всего четверть часа.
— И это говорит мужчина, который нашел своего ребенка только вчера утром! — Она подошла вплотную к нему. — Скажи мне, дорогой, а где же твои отцовские инстинкты? Устроить ванну и сделать тряпичную куклу — это еще не основания, чтобы судить других!
Ой нет! Она подошла слишком близко. Эйдан нависал над ней как скала, и его широкие плечи загораживали свет. На секунду ей почудилось, что она снова оказалась с ним в постели — накрытая им, пронзенная его плотью, обвивающая его, беспомощно дрожащая от приближения очередного оргазма.
Такие плечи могли бы укрыть женщину на всю ее оставшуюся жизнь — если она окажется достаточно глупа, чтобы лгать, мошенничать и продавать свою душу ради этого.
Нет. Она не будет стоять там, где сможет ощущать его, вдыхать его запах, протянуть руки, чтобы легко дотронуться до него.
«Отходи. Отодвинься».
Мэдлин так и сделала, с огромным трудом принуждая себя к каждому шагу. Отвернувшись, она заставила свои ноги переместить ее к противоположной стороне комнаты.
— Как… — «Прекрати думать о его плечах, дура!» Она откашлялась. — Как мы с Мелоди будем жить? Если прислуга не должна знать, что мы здесь, кто будет приносить нам поесть?
Говоря это, она нервно подобрала детскую кофточку, брошенную в углу кушетки. Рассеянно расправляя и аккуратно складывая ее, она двинулась дальше. Мэдлин скорее чувствовала, чем видела Эйдана, прекрасно зная, что он тоже ходит по комнате, держась на расстоянии, но не спуская с нее своего обжигающего взгляда.
— Колин пошел покупать съестное, сказал он ей негромко. — Полагаю, с помощью слуг нам удастся пополнить заказанный обед.
Эйдан смотрел, как она убирает вязаную одежку. Когда она наклонилась и платье плотно обтянуло ее ягодицы, у него перехватило дыхание, как от ощутимого удара в солнечное сплетение. Он мог представить ее себе так ясно, словно никакого платья не существовало. Он видел эти безупречные половинки с симметричными ямочками над ними. Он видел между ними ту складку, в которой скрывались такие потаенные Местечки… если только она не наклонялась, как сейчас. Он мог видеть розовые лепестки ее влажного лона, обрамленные темными шелковыми завитками.
