Именно такой человек только и ждет, чтобы вонзить когти в бедного дядю. До сих пор она не знала ненависти, но сейчас ненавидела лорда, который несколько часов назад ступил на американскую землю, чтобы ее увидеть.
Тем временем Натти шел по воду. Вот она, жизнь. При такой беде тащись чуть не целую милю, улещивай собаку и неси обратно полное ведро. Представьте, что героя греческой трагедии послали за чем- то в лавочку. Кто такой Долиш? — гадал он. Чем он угодил дяде? Как подольстился к нему, что такое он сделал?
Стряпая завтрак, сестра тревожно ждала брата. Наконец он появился, щедро расплескивая воду. С первого взгляда было ясно, как он страдает.
— Который час? — спросил он, упав в кресло.
— Половина десятого.
— Сейчас этот гад звонит слуге. Примет ванну, наденет золотое белье и отправится в банк…
Потянулся печальный день. Не смея тревожить брата, Элизабет помыла посуду и прибрала в доме. Потом она пошла к пчелам. Потом стала готовить обед.
За обедом Натти сказал: «Сейчас этот гад ругает слугу. Принес не то шампанское», — и погрузился в молчание.
Элизабет снова занялась хозяйством. К четырем часам она устала и пошла к себе отдохнуть — но уснула.
Вернулась она, когда солнце село, пчелы летели обратно, в улей. Брата нигде не было. Видимо, решил погулять. Она пошла в дом и только к восьми догадалась, что он сбежал в Нью-Йорк.
Лорд Долиш сидел в квартире Гейтса. Был вечер, одиннадцатый час второго дня после исхода Натти. Пэр Англии задумчиво курил, глядя на столик, где лежало письмо.
Город понравился ему, но и утомил. По неопытности он захотел увидеть сразу все интересное и, вернувшись, решил лечь пораньше, чтобы восстановить равновесие; но задумался о письме.
Прибыв в Америку, он тут же написал мисс Бойд. Не напишешь — окажешься грабителем вдов и сирот; отдашь все — обидишь Клару. Значит, делим наследство.
Но не тут-то было. Перед ним лежал ответ. Мисс Бойд наотрез отказалась от денег. Этого он не предвидел. Что же делать? Думая об этом, он выкурил не одну трубку и как раз начинал очередную, когда услышал звонок.
Отворив дверь, он увидел исключительно длинного субъекта в смокинге. Это его удивило. К нему заходил только Том, лифтер, родившийся в Англии. Больше он здесь никого не знал. Но загадка разрешилась, когда гость спросил:
— Гейтс дома?
Говорил он так, словно Гейтс ему очень нужен. Не желая его огорчать, лорд все-таки признался:
— Он в Лондоне.
— Давно?
— Месяца четыре.
— Можно зайти?
— Да, пожалуйста.
В гостиной пришелец уселся и посмотрел поверх коленей, словно овца через очень острый забор.
— А вы из Англии?
— Да.
— Давно?
— Третьи сутки.
Пришелец поднял колени выше и закурил сигарету.
— Здесь плохо то, — сказал он, — что все меняется. Только отлучись — и на тебе! Просто вокзал какой-то. Айк — в Аризоне, Майк — на курорте, Спайк — в тюрьме, остальных вообще нет. Полгода как уехал — и пожалуйста. Ни-ко-го. Знал бы, сидел бы в Брукпорте.
— В Брукпорте?!
— Это такое местечко на Лонг-Айленде.
Билл не любил и не умел притворяться, но все же решил быть осторожным. Если путешествуешь почти инкогнито, это необходимо. Субъект может знать мисс Бойд. И вообще, легко запутаться.
— Думал я, думал, к кому пойти, — продолжал пришелец. — Адрес, и то еле вспомнишь, тем более — телефон. Чудом нашел это место. Вы с Гейтсом приятели?
— Да, виделись в Лондоне.
— Так… И он вам предоставил жилье. Кстати, как ваша фамилия?
— Чалмерс.
— Та-ак… Значит, и Гейтса нету.
— У вас к нему важное дело?
— Для меня — важное. Я пригласил в ресторан одну девицу, Дэзи Линард, а она возьми и приведи подругу. Говорит, истинная душка. Это ничего, но тогда нужен кто-то, ей в пару. Вы что сегодня делаете?
— Собирался лечь.
— Лечь! В одиннадцатом часу! Надо поужинать в конце концов. Идемте с нами, а?
Лорд Долиш не любил огорчать людей. Ему не хотелось переодеваться и куда-то идти, но гость глядел уж очень жалобно.
— Спасибо большое… — начал он.
— Не за что, не за что. Вы меня спасете.
Лорд окончательно решился. Он встал.
— Ну, молодец! — одобрил гость. — Идите одевайтесь. Да, как ваша фамилия?
— Чалмерс.
— А моя — Бойд.
— Бойд!
Гость принял восклицание как должное.
— Так я и думал, что вы обо мне слышали. Гейтс меня очень ценит. Я тут не последний человек.
«Вот она, судьба», — думал Билл, направляясь в спальню. Не захочешь, вздрогнешь. Письмо, отказ и вдруг этот братец. Вроде бы с ним подружиться легко. А потом подберемся к сестре… Да, это знак свыше.
В наши дни «пойти в ресторан» — просто иносказание. Обитатели Нью-Йорка совершают истинный обход. Свидание было назначено у Рейгельхеймера, на 42-й улице.
Натти и Билл пробыли там минут десять, когда явились Дэзи Линард с подругой. Та оказалась солидной. С миниатюрной Дэзи они были как большой корабль и лодочка на буксире. Такие девицы буквально плюхаются в зал, словно крупный камень — в воду. Все было у нее большим — и рот, и зубы, и глаза. Волосы мы определим как светлые, голос — как зычный, платье — как пунцовое. Бедный лорд сжался, словно перед ним разорвался большой снаряд.
Смутно расслышав, что его представляют мисс Линард, он немного отошел, будто после грозы попал под легкий дождик. Настораживало только то, что она очень пристально на него смотрела.
— Простите?.. — начал он.
— Я вас точно где-то видела.
— Да-а?
— Никак не вспомню, где.
— Если бы видела я, — вставила душка, — я бы не забыла.
— Вы из Англии? — продолжала мисс Линард.
— Да.
Душка заметила, что обожает англичан.
— Значит, мы там и встречались. В прошлом году я была на гастролях.
— Жаль, я вас не видел! — вскричал Натти.
