вздохнув, предложил: — Энжель, давай о чём-нибудь другом поговорим?
— Давай, — легко согласилась златовласка, которая тоже неуютно себя ощущала обсуждая с незнакомым по сути парнем слишком уж откровенные темы.
— Энжель, вот ты говорила, что убила графа ди Сейт в отместку за гибель твоих родных… — осторожно начал я. — Можно как-то поподробней? Из-за чего вся эта каша заварилась-то?
— О, эта вражда между нашими родами дело давних лет, — опечаленно вздохнула девушка и на какое-то время задумалась. После чего начала тихо говорить: — Всё началось задолго до моего рождения, Кэр. Тогда мой прадед и дед Вильяма ди Сейта были если не товарищами, то добрыми приятелями точно. И служили по соседству и занимали равные посты… Они начальствовали над двумя пограничными крепостями на Таширском перевале. Как раз тогда когда началась вторая война с нелюдью… И именно на их заслон на перевале пришёлся первый удар… Крепость моего прадеда, Торвальда ди Самери не дождавшись подкреплений пала после полутора суток героической обороны… Выживших не было… А Роберт ди Сейт оставил свою крепость и с отрядом ушёл в предгорья, назвав это стратегическим отступлением для передислокации… И выжил. Да ещё и был награждён за доблесть на поле боя…
— Если так, то, наверное, он действительно немало сделал для победы в той войне, — подумав, заметил я. — Иначе его бы наказали невзирая за заслуги.
— Да, Роберт ди Сейт был превосходным военачальником, и возглавляемый им отряд одержал много славным побед над ордами нелюди, — согласилась Энжель. — Поэтому и приняли его трактовку событий. Шансов отстоять тогда крепости действительно не было. Но и отступать он не имел права… Поэтому мой дед, Ульрих, и убил его на дуэли сразу же по окончании войны. — Девушка вздохнула. — И пошло, поехало… Наши семьи начали резать друг друга при всяком удобном случае, считая правыми исключительно себя. Пока я не стала последней из рода Самери…
— Ужасная история, — посочувствовал я и, поразмыслив, заметил: — Но ты же разумная девушка, Энжель. Почему ты не прекратила эту бессмысленную распрю? Ведь мёртвых не вернуть…
— Так уж вышло, Кэр… — вздохнула девушка. — Возможно всё дело в том, что я не столь добродетельна как, к примеру, святая великомученица Эльке… И за прошедшие десять лет так и не смогла понять и простить человека убившего моих родителей и брата…
— Ты говоришь о кельмском градоначальнике, графе Вильяме ди Сейте? — нахмурившись, уточнил я.
— Да, о нём.
— Но как такое возможно? — вроде как малость усомнился я в словах девушки, понуждая её продолжить объяснения. — Чтоб целый граф промышлял убийствами…
— Нет, разумеется, он не сам лично осуществил нападение на наш дом, приведшее к тому, что я осталась сиротой, — резко мотнула головой Энжель. — Но убийц отправил он!
— Вон оно как… — протянул я и полюбопытствовал: — А ты в этом абсолютно уверена?
— Да, — решительно кивнула леди. — Умирая, наёмный убийца сказал мне, кто ему за всё заплатил.
— А если он солгал? — хмыкнул я. — Доверять словам всякого сброда — последнее дело…
— Ему незачем было лгать, — пожала плечами девушка. — Он желал лёгкой смерти и, сознавшись, получил её.
— Сколько тебе тогда было лет, Энжель? Если с того момента минуло десятилетие? — вздохнув, спросил я. — Ты же была маленькой девочкой… И этот умирающий от ран убийца мог запросто тебя обмануть.
— Не мог, — немного кривовато усмехнулась Энжель. — В тот момент он очень меня боялся…
— С чего бы вдруг? — изумился я.
— С того, что маленькая девочка вооружённая игрушечным кинжалом, смешно выглядит, но больно режет, — пояснила опустившая взгляд Энжель и принялась водить указательным пальцем по столу, вырисовывая какие-то фигуры.
— Да уж… — ошеломлённо проговорил я. — Ну и детство у тебя… Ладно я считал что бывает и благородным живётся несладко, но чтоб вот так…
— Жизнь сложная штука, Кэр, — пожав плечами, грустно вздохнула Энжель и умолкла.
Замолчал и я, обдумывая сказанное юной леди и размышляя как дальше строить разговор. Но нашей доверительной беседе не суждено было продолжиться. Энжель, зевнула, деликатно прикрыв рот ладошкой. И посмотрев в её затянутые туманной поволокой глаза, я понял, что моя собеседница держится из последних сил, не давая себе провалиться в глубокий сон. Вымотали ее, похоже, последние деньки…
— Ложитесь-ка вы отдыхать, леди, — скомандовал я. — Будет у нас ещё время для разговоров. Путь до столицы неблизкий.
— Но пути наши рано или поздно всё равно разминутся… — сонно пробормотала девушка и чуточку виновато посмотрев на меня, протянула руки.
— Энжель, ты уверена, что без этого никак? — вздохнув, уточнил я, покосившись на валяющиеся на сундуке у двери кандалы.
— Да, Кэр, уверена, — грустно улыбнулась златовласка. — Как бы там ни было, но обстоятельства нам не изменить… Ты должен всеми силами препятствовать моему бегству, а я всё же постараюсь удрать. И игра в поддавки здесь неуместна, ибо потом она может обернуться крупными неприятностями для кого-то из нас.
— Ну хорошо, Энжель, это твой выбор, — пожал я плечами и нацепил на преступницу кандалы. После чего прикрутил фитиль на стоящей на столе масляной лампе и завалился на постель. Девушка же отправилась в свою кровать.
Повертевшись немного без сна, я не стал озвучивать мучащую меня мысль и говорить Энжель о недопустимости бегства через окно, путь к которому ведёт через мою постель. Ведь сплю я очень чутко. Да и могу неправильно понять, если по мне средь ночи начнёт лазать девушка. Но как скажешь такое благородной леди? За столь вызывающе пошлые намёки можно и по лицу схлопотать. А что ещё хуже — можно обидеть до глубины души и не задумывавшую ничего такого Энжель…
***
Для куратора.
'День прошёл спокойно, шевелений аквитанцев не замечено. Далее следуем тем же маршрутом, с продолжительными остановками в середине дня. Обстановка внутри отряда спокойная. Старший конвоя отлично проявил себя сегодня — быстро и без эксцессов разрулив пару конфликтных ситуаций. Преступница ведёт себя довольно спокойно, проблем не создаёт.
Хорёк.'
Всю ночь Энжель сладко проспала, так и не предприняв попытки добраться до окна через мою постель. Зряшными оказались мои тревоги. Лучше бы выспался нормально…
Быстро позавтракав, мы отбыли. Постоялый двор с инквизиторами и охотниками на демонов растворился в утреннем тумане, и я вздохнул с облегчением. И запропастившийся бес тут же объявился.
'Что, трусливая нечисть, нагнали на тебя страху святые отцы?' — усмехнувшись, подначил я рогатого.
'Да ничуть! — скорчил пренебрежительную гримасу бес, не пожелав сознаться в своём испуге и, блеснув глазками, заявил: — Просто не хотел тебя смущать своим присутствием… — И, потерев лапой пятак, разочарованно протянул. — Но ты остолоп, так и не решился воспользоваться моментом… И не затащил эту лапочку к себе в постель… А она ведь такая покорная и ни за что не решилась бы тебе отказать!'
