квартиру.
– Ну? – спросил он, наливая кофе из медной джезвы.
– Что значит «ну»? – оскорбилась Татьяна. – Я просто так заехала.
Он молча кивнул.
– Расскажите что-нибудь, я так долго не могу молчать! – потребовала Таня, когда кофе был выпит.
Илья поднялся, взял ее за руку и повел в комнату. Татьяна ахнула. Везде: на стенах, на подрамниках, на подоконнике – были развешаны и расставлены портреты – в масле, карандаше, пастелью. Это были ее портреты.
– Мне трудно говорить, – с усилием произнес Илья, прислонившись плечом к дверному косяку, скрестив руки на груди. – Да и бесполезно, наверное. Все равно все останется так, как есть. Я ведь наводил справки. Вы – удачливая, преуспевающая, у вас родители. Знаете, о такой поет Макаревич: «Она идет по жизни смеясь». А я… Кто я? Никчемная богема!
Таня вздрогнула и повернулась к нему.
– Зачем вы так? Ведь вы – мастер. Меня научили в этом разбираться.
Илья холодно усмехнулся:
– Мне не нужны комплименты. Понимаете, я всю жизнь жил вполнакала. Я никогда не выкладывался, за исключением искусства. Я боялся полюбить, привязаться, опасаясь предательства, не веря в дружбу. Во всем полагался на себя, свои силы, зная, что это единственный способ не разочароваться. Это стало моей второй натурой. И теперь я уже не способен на настоящий поступок. Мне надо бы сказать, что я ждал вас всю жизнь, просить вас остаться со мной. Но я не стану. И все будет так, как прежде. А ведь я знаю, что совершаю страшную ошибку. Я не прощу ее себе, и тем не менее все будет так. Я останусь для вас эпизодом, который вы очень скоро забудете.
Таня, обхватив себя за плечи, слушала этот странный монолог. Ей стало зябко. Но возразить было нечего. Илья прав. Сейчас она уедет. Вернется в свою жизнь. Владик уже, наверное, разыскивает ее. Илья останется здесь. Их дороги разойдутся. Пересечение невозможно. Таня повернулась к двери.
– Спасибо за все. Но… мне пора.
Илья кивнул, знакомые Тане красные искры в глазах вспыхнули и погасли.
После того как Таня ушла, Илья долго сидел на кухне, сжав кулаки, рассматривая причудливые разводы кофейной гущи в чашке.
– Так будет лучше, – решительно сказал он себе, вернулся в комнату, закрепил чистый холст и углубился в работу.
Рука уверенно вывела широкий круг арены в обрамлении алого бархата. Полутемный зрительный зал. Освещены лишь первые ряды. Беспощадный свет в центре арены направлен на гимнаста в серебряном трико, распластанного на опилках. Лица зрителей охвачены ужасом и восторгом от происшедшей на их глазах трагедии. Сверху по канату спускается второй гимнаст. Он пытается разглядеть, что творится на арене, жив ли его партнер. На лице – отчаяние. Илья не заметил, как прошел день, наступил вечер. Сегодня он вызвал свой давний кошмар на бой. Выиграет ли он его?
Татьяна всеми силами пыталась забыть утренний разговор. Жизнь казалась ей бухгалтерским гроссбухом или компьютерной программой Outlook, где все события уже расписаны далеко вперед до самого конца… Изменить что-либо не в ее силах. И зачем? Она выйдет замуж за Владика. Будет семья, дети. Потом они переедут жить куда-нибудь в Европу. Во Францию или Испанию. И, прогуливаясь по улочкам Парижа или Барселоны, где улыбчивые художники наперебой предлагают свой товар, она обязательно вспомнит зимний день, Арбат, художника в неловком черном полушубке, и в ушах требовательно зазвенит вопрос:
– Портретик не желаете?
Через три месяца она стала женой художника.
Приманка для женихов
Моей прабабушке так много лет, что она еще помнит Его Императорское Величество, восседающим в ложе Большого театра на представлении балета «Аполлон и Психея».
Я захожу к ней в гости, и она не устает наставлять меня на путь истинный, бесшумно помешивая ложечкой чай в чашке тончайшего веджвудского фарфора.
– Что-то ты, Таисия, в девках засиделась. Кавалергарды тебе вряд ли встретятся, баронские и графские титулы тебя тоже обойдут стороной. Но о себе подумать надо. Ты хоть и выглядишь моложаво (вся в меня), и умница, но в тридцать лет женщине нужна поддержка, чтобы у нее оставалось время и были средства на себя – сходить к косметологу, позаниматься вокалом и языками, съездить на ванны в Баден-Баден. Отдыхать нужно, детка, чтобы дожить до моих лет.
Я кивнула и вяло поинтересовалась:
– И что же ты предлагаешь? Бегать за каждым достойным кандидатом и просить его взять меня в жены?
– Именно! – Старушка изящно отерла салфеткой губы. – Только делай это по-умному.
Я подумала и, чтобы не огорчать бабулю, согласилась поискать достойного мужа.
Всю ночь я прокручивала в голове эту идею, а утром за чашкой кофе поняла, как мне надо действовать. В обозримом для меня пространстве имелось три приличных кандидата. Под номером один числился Леонид, свежеиспеченный вице-президент нашего банка. На самом деле Леня вырос до этого поста прямо «с грядки» нашего отдела. Так же, как и мы, он корпел над платежными документами, убалтывал клиентов, выходил в перерывах в кафе напротив перекусить. В общем, с Леней, несмотря на его нынешний крупный пост, я была на короткой ноге. Слава и злато пока его не испортили.
Вторым кандидатом я определила соседа Мишу, жутко делового молодого предпринимателя, при этом влюбленного в команду ЦСКА.
Ну а третьей, самой сложной и вместе с тем самой заманчивой значилась кандидатура Евгения Александровича, крупного бизнесмена, с которым меня познакомили на суперкрутой тусовке.
С утра я начала атаку на Леню. Принесла ему документы на подпись, согласилась выпить чашечку кофе, завела болтовню о том о сем и между прочим заявила:
– Нравишься ты мне. Хочу быть твоей женой.
Молчание затянулось. А когда он поднял на меня глаза, в них плескалась такая радость! Я опешила.
– Радость моя! – Он выскочил из-за стола. – Как здорово! Вот счастья-то привалило! Ты же три языка знаешь, у тебя связи среди пиарщиков, ты всех рекламщиков знаешь, да еще печатаешь слепым методом!
Криво улыбаясь, я попятилась из кабинета. С этим браком я решила повременить.
С кандидатом под номером два я встретилась как бы случайно между девятью и половиной десятого, когда он обычно выходил из дома. Мы поболтали о погоде, магнитных бурях, а потом я без обиняков заявила:
– Есть у меня планчик. Проект, так сказать. Хочу быть женой твоей.
– Супер! – обрадовался Миша. – Давай-ка пробежимся к гаражу, хочу показать тебе кое-что. Купил новые свечи, а там такая инструкция – никто не поймет! Да и соображаешь ты в машинах не хуже мужиков! Будешь помогать мне с моим джипом. На помощников никакой надежды. А ты – своя, ты точно все сделаешь. А у меня кубок кубков. Футбол!
И с этим женихом я решила пока не торопиться в загс.
Спустя два дня я набрала номер сотового телефона Евгения Александровича и томно сообщила:
– Вы можете пригласить меня на ужин в ресторан.
Тот немедленно согласился, и когда подали кофе, я изложила большому бизнесмену свои задумки. Он галантно поцеловал мне руку:
– Да я просто счастлив! Надеюсь, что разница в возрасте в десять лет нам не помеха. Скажу откровенно: давно страдаю язвой желудка. Ни одна кулинарка не в состоянии приготовить все свежее и вкусное. А вы, я уверен, сможете. Я согласен, я принимаю ваше предложение. Свадьба у нас будет дорогая, но скромная, а медовый месяц мы можем провести в Норвегии, там есть замечательный санаторий для язвенников!
Охватила меня тоска. Поехала я к прабабушке поделиться своими неудачами.
