— Сторожит его сон и покой. — И провела ладонью по моей щеке.
По моему телу растеклось блаженство.
— Но ведь у прекрасной принцессы ещё полтора часа вахты?
— Через четыре часа, после того как ты ушёл, капитан вызвал математика из своей смены и попросил её подежурить.
— Представляю, как Ирина Сергеевна меня сейчас костерит, правда мне что-то не икается.
— А меня отправил проследить, чтобы ты до двадцати ноль, ноль не переступал порог мастерской, а в двадцать три ноль, ноль был в своей постели. Так что на сегодняшний вечер вы первый помощник капитана мой подчинённый, а не я ваш.
Я начал прикидывать, в восемь вечера купол должен быть готов и начнутся испытания, ну, что же не всё так плохо, успею.
— Теперь вставай, пошли обедать, а то всё самое вкусное пропустишь.
А ведь она права — у меня было такое впечатление, что мой желудок прилип к спине.
— А что там? — Спросил я.
— 'Звёздная Феерия'!
— Что ж ты сразу не сказала!
Произнес я, прыгая на одной ноге и пытаясь второй попасть в штанину.
Мы сидели за столиком, Катя пила сок, сославшись на то, что уже пообедала, а я отдавал должное кулинарным способностям Димы. При этом никак не мог избавиться от размышлений, что же будет, когда под купол подадут давление в девять атмосфер? Катя видимо заметила, что мои мысли находятся где-то в другом месте.
— Так…, первый помощник капитана, прекратить думать! Хотя нет, думать ты можешь, ну например, обо мне, а о работе, что бы ни мысли!
— Я попробую, дорогой ты мой командир.
После обеда отправились в оранжерею. Долго гуляли по дорожкам среди зелени и цветов, потом сидели на своей жёрдочке, на этот раз она была свободна, Цзиану сейчас не до любовных дел. Завтра он и Рой Каси должны представить отчёт о проделанной работе. После оранжереи Катя повела меня в кинозал, сказала, что сейчас будут крутить 'Собаку на сене', с Тереховой и Боярским в главных ролях. Надо же! Фильму более двух сотен лет, но до сих пор имеются благодарные поклонники. Около семи часов вечера вошли в столовую. За одним из столиков я увидел Леонида Фёдоровича. Заполнив свои подносы, мы направились к нему.
— Приятного аппетита Леонид Фёдорович, а где же Игорь? Что-то я его давненько не вижу.
— Спасибо, вам того же. Игорь изучает Вселенную — боится пропустить, ещё какого либо пришельца. Питается бутербродами и чаем из термоса.
Катя повертела ложку в руках, потом спросила:
— Скажите, пожалуйста, как всем астрономам, которые есть на корабле, удается делить один телескоп?
— Катенька, делить приходится только большой телескоп, есть ещё малые и шесть радиотелескопов. Только 'большой' в единственном экземпляре. А вообще всё просто, на корабле кроме меня с Игорем ещё одиннадцать групп астрономов из разных стран, итого — двенадцать групп. Делим двадцать четыре часа на двенадцать, получаем два часа, таким образом, каждой группе достается два часа телескопного времени.
— Но что можно рассмотреть за два часа?
— А никто сейчас в телескоп ничего и не рассматривает. У каждого имеется программа исследований, согласно этой программе делаются снимки интересующих космических объектов, а за два часа наснимать можно много, потом уже эти снимки анализируются, сопоставляются с теми, которые сделаны ранее и делаются выводы. Для непрерывного наблюдения можно использовать малые телескопы. Поверьте, несмотря на то, что они малые — информации с них можно получить больше чем с больших расположенных на Земле — здесь не мешает атмосфера.
Катя состроила огорченное выражение лица.
— А я всегда представляла себе астронома сидящим на высоком, круглом, вращающемся табурете, в звёздном плаще и с высоким колпаком на голове. Он всю ночь проводит у телескопа, рассматривая одним глазом звёздное небо, а днём отсыпается.
— Катя, сейчас нет нужды протирать окуляр телескопа своим глазом, изображение выводится на экран терминала, и попадает оно туда во много раз усиленным по яркости и отфильтрованным от различных посторонних излучений. Главное, чтобы астроном понимал, что ему нужно, какую информацию он хочет получить. Кстати все снимки сохраняются в единой базе, и каждый может получить доступ к снимкам другой группы.
Могу добавить от себя: сохранялись не только снимки обсерватории, шёл постоянный мониторинг всех систем, регистрировались все действия команды по управлению. Скрупулезно велся корабельный журнал. Вся эта информация сохранялось на сервере вычислительного центра, и ещё на двух серверах расположенных в других частях корабля. Также производилась запись на нестираемые кристаллические носители, которые складировались в четырёх капсулах, в случае угрозы гибели корабля капсулы будут выброшены в открытый космос с огромной скоростью. Нам это уже не поможет, но возможно кто-либо найдёт их потом.
Я посмотрел на часы, часовая стрелка приближалась к двадцати ноль-ноль.
— Катюша, что там сказал капитан насчёт посещения мастерской?
— До двадцати ноль-ноль. — И также посмотрела на часы.
— Сейчас без пяти минут, пока дойдём, будет двадцать.
— Что, опять провинились?
Спросил Леонид Фёдорович.
— Он у нас как мальчишка — нужен глаз да глаз.
Ответила за меня Катя.
— Ну, хорошо, пошли, только я с тобой!
— Катенька, ты, что не выспалась в прошлый раз?
— В этот раз, такого не случится.
Мы попрощались с астрономом и отправились в мастерские.
Купол, состыкованный со шлюзом, стоял на испытательной площадке, мне он чем-то напомнил иглу, жилище — которое иногда строили эскимосы из плотного слежавшегося снега более ста лет назад. Отличие было только в размерах, диаметр основания более шести метров, а также длинный входной шлюз, оснащенный двумя дверями. Сверху, правда, было закреплено какое-то устройство не свойственное эскимосским жилищам. Подошёл Ли Цзиан.
— Катя! Как я рад вас видеть! Хотите чаю…? Есть и печенье.
— Ну вот! Опять начинается! Я, между прочим, отсутствовал почти сутки и уже должен отличаться от предметов окружающей обстановки.
— Да, да Сергей Васильевич вас я тоже заметил. А, что это вы сегодня поздновато?
— А…а, так… Просто я под домашним арестом.
— А ваш надсмотрщик я так понимаю рядом с вами?
Я посмотрел на Катю. Та высоко задрала нос.
— Ну да.
— Да вы садитесь, садитесь. Сейчас подойдёт Каси, а через пятнадцать минут начнется испытание, ждём, пока температура клея снизится. Он ушёл и минут через пять вернулся с подносом, на котором стояли четыре чашки и вазочка с печеньем. Как и в прошлый раз, вазочку он поставил перед Катей, а потом перед всеми по чашке чая, в это время пришёл главный техник.
— Рой, а, что это испытательная площадка так блестит? — Спросил я.
— Решили приблизить условия испытания к естественным. Так как там поверхность покрыта чем-то похожим на эльбор, то здесь мы покрыли площадку стеклом, если устоит на стекле, значит, устоит и там.
— А если подпрыгнет?
