ученичества (практика молитвы, подготовка к литургии).
Санскритское слово йога, первоначально означавшее «связь», «союз», в восточ-
иоOi
нои духовности относится к аскетической технике и к методам медитации.
Важным вкладом в формирование и значение йоги является сборник Йога-сутра Патанджали. Существовавшие традиции организованы в нем в хорошо продуманную систему. Исходной точкой йоги является открытие того, что страдание — основной закон жизни. Поэтому цель йоги состоит в освобождении от страдания. Коль скоро страдание происходит от невежества, то первый шаг на пути аскезы — это распознавание причин, которые вызывают боль и страдание.
В то же время необходимо сосредоточиться на одном моменте, для того чтобы начать процесс отделения от рассеивающего многообразия. Для такого сосредоточения необходимы поддерживающие упражнения: хорошая поза и регулируемое дыхание. Эти упражнения составляют инфраструктуру упражнений добродетели: воздержание от насилия, лжи, воровства, сексуальности и алчности. Кроме того, человек стремится приспособиться к безмятежному, трудолюбивому и хорошо организованному образу жизни. После упражнений в добродетели наступает черед специфических упражнений йоги, посредством которых на основные физические и психические процессы оказывается такое воздействие, что они уже никоим образом не могут властвовать над йогом (асана и праналма). Наиболее важными являются дыхательные упражнения, поскольку они затрагивают все вышеуказанные процессы, и, особенно, сознание во многих его формах. Постепенно все чувства и мысли освобождаются от власти внешних объектов и слепых страстей. Чувства приходят в себя. Йог ощущает поток единого мышления. Это — вхождение в самадхи, непосредственным знанием которого является абсолютное знание, раскрытие высшего Я. На основе этой фазы познания в йоге высвобождаются мистические» силы. Йог полностью свободен и беспрепятственно распоряжается всем: он подходит к осознанию своего прошлого существования, предвидит свое будущее, осведомлен о духовном состоянии других людей и так далее. Но вершиной всего является озарение (праджня), осознание абсолютной свободы.
Заключение. Основное слово аскесис (аскеза) истолковывает реальность, называемую «духовностью», как продуманное систематическое усилие человека, затрагивающее всю совокупность психоментальной жизни: путь, посредством которого человек отдаляется от привычных шаблонов; путь, при котором страсти становятся управляемыми; упорядочение времени и пространства; интерио ризация добродетелей, развитие восприимчивости; очищение памяти, разума и воли. Эти факты охватывают все уровни духовной жизни: телесный, психический, социальный и религиозный.
Библиография
S.Bouez), Paris, 1992.
Asceticism, ed. V. Wimbush & R. Valantasis, New York — Oxford, 1995.
Bronkhorst J., The Two Sources of Indian Asceticism, Bern — New York, 1993.
Elm S.,
1994.
Harpham G.,
NiKOLAOU Т.,
Podimattam F., Asceticism Today, Bangalore, 1990.
Shiraishi R.,
Wiltshire M.,
Созерцание
На протяжении веков основное слово «созерцание» служило для обозначения реальности, именуемой духовностью. В слове «созерцание» духовность выступает как тщательно ограниченное пространство и время, в котором человек с неослабным вниманием концентрируется на божественном. Эта духовная культура находит выражение в многочисленных формах созерцательной жизни.
Чтобы получить представление о «созерцании» в эллинистическом мире, лучше всего рассмотреть этимологию этого слова. Латинское слово contemplatio («созерцание») происходит от соп- (с, вместе) и templum (пространство, очерченное прорицателем [авгуром] с помощью ветки, в котором он наблюдает за полетом птиц) [1123] . Таким образом, созерцание — это акт вхождения в пространство, предназначенное для наблюдения, чтобы с полным вниманием наблюдать за божественным. Нечто подобное выражено в греческом эквиваленте — тэориа: внимательно следовать тому, что предстает перед нами как божественное явление. Для древней философии [1124] созерцание (поиск высшей Истины, единение с Богом, союз с Единым) было целью человеческого существования. Это созерцание лучше всего осуществлялось в контексте аскетического образа жизни: отхождение от житейских забот, обращение к упражнениям в добродетели, очищение себя от всего, что препятствует этому.
Раннее христианство [1125] ввело философское созерцание в рамки христианства, однако в этом процессе оно приобрело собственные акценты. Оно особенно акцентировало единство практики и созерцания* [1126] . Созерцание как предполагает практику жизни, так и внедряется в нее [1127] . Второй акцент заключался в том, что очищение прежде всего касается нравственности. Более того: созерцание так сильно вовлекает человека в творение, что оно рассматривается уже не с точки зрения его собственной внутренней логики, а прежде всего в аспекте его божественного происхождения. Наконец, хотя участие самого человека и может быть необходимым, само по себе созерцание — дар благодати. Этот христианский тип созерцания составляет цель (тэлос) монашеской жизни [1128] . Все непосредственные аскетические задачи (скопос) служат конечной цели созерцания (тэлос). Это остается в силе и в Средние века. Монашеская жизнь и созерцательная жизнь тождественны: в отхождении от мирских забот, в упорядочении времени и деятельности, в определенных аскетических упражнениях, молитве, литургии и безмолвии; созерцанию отводилось особое место. Даже когда в XIII веке произошли некоторые изменения (особенно в результате появления университетов и основания нищенствующих орденов), созерцание оставалось центром, вокруг которого сосредоточивался новый праксис. Все движения религиозного обновления, какой бы разной ни была социокультурная обстановка вокруг них, сконцентрированы на созерцании как на том реальном «средоточии, в котором» (medium in quo) осуществляется жизнь. В этой связи происходят определенные изменения: люди выше ценят сердце, нежели разум; они начинают больше акцентировать внешние явления (например, экстаз); они больше направляют созерцание на практику; они стремятся к большей систематизации; жизнь Иисуса все больше становится для них образцом для подражания. Кроме того, внимание людей смещается с божественного полюса (познание Бога в Троице) к человеческому (переживание любви и утешения).
Начиная с XV века роль слова «созерцание» как очевидного термина для всего духовного пути стала уменьшаться. Люди активно занимались реформами; возможность непосредственного созерцания Бога
