Недеяние. «Недеяние» [1951] — это даосское выражение, которое Бубер описывает так: «Это деятельность человека, который стал целостным. Она названа недеянием, поскольку в человеке не совершается ничего конкретного, ничего частичного, и потому ничего из него не вторгается в мир. Именно целостный человек, заключенный в своей целостности, отдыхающий в своей целостности, активен здесь, поскольку человек стал активным целым» [1952] . В свете обычных отношений «Я-Оно» мы можем осмыслить это недеяние следующим образом. При встрече «Ты» соприкасается с «Я» вплоть до его сущности. «Я» соотносит это соприкосновение со встречей ** с «Ты». В эту решимость встретиться с «Ты» вовлечены все частные действия (видение, слушание, разговор, прикосновение и так далее), а также все виды опыта, сопровождающие эти действия (ощущения удовольствия, боли, сопротивления). Ни один из элементов человеческого существования не исключен из этого процесса. «Сосредоточенность, о которой я говорю [то есть сосредоточенность человека, пребывающего в целостности. — К. В.], не считает наши инстинкты слишком нечистыми, чувственность слишком второстепенной или же наши эмоции слишком мимолетными, — все должно быть включено и объединено» [1953] . Однако артикуляция ответа никогда не скрывает пассивности состояния затронутости. По этой причине Бубер говорит, что «акт целостного бытия… достигает сходства с пассивностью» [1954] .
Когда это происходит, когда то, что говорит «Ты», полностью согласуется с тем, что говорят ему, это и есть недеяние: «активность человеческого бытия,
которое стало целостным»262. Это недеяние не следует осмысливать как активность, которая следует за событием становления целостным. Это активность самого становления целостным: «человеческое бытие становится активной целостностью» [1955] . Под вопросом единство двух аспектов. С одной стороны: «когда в человеке не действует ничто частное, ничто частичное» [1956] ; с другой: «это целостное человеческое бытие, заключенное в своей целостности, отдыхающее в своей целостности, которое активно здесь» [1957] . И эти два аспекта составляют один: «человеческое бытие становится активной целостностью» [1958] . Это недеяние является основным условием выхода навстречу вечному «Ты» [1959] . Однако к этому основному условию мы должны добавить еще одно, если недеяние действительно должно привести к совершенному взаимоотношению: недеяние должно достичь точки стабильности: «Когда человек достигает устойчивости в этом состоянии [то есть в состоянии недеяния активно действующей целостности. — К. В], он может решиться выйти к наивысшей Встрече» [1960] .
Продвижение к вечному «Ты». Устойчивое недеяние еще не приводит основную пару слов «Я-Ты» к совершенному отношению. Это только условие его вероятности. Устойчивое недеяние означает способность выйти к наивысшей Встрече. Активная целостность, в которую превратилось человеческое бытие, ставит человека перед фундаментальным выбором: «Сосредоточившись на единстве [то есть достигнув недеяния — К. В.], человеческое бытие может отправиться на эту встречу, — полностью успешную только теперь, — с тайной и совершенством. Но оно может также почувствовать блаженство этого единства и, не навлекая на себя высшего долга, вернуться к деструкции» [1961] . Предположим, что «Я» действительно решает отправиться в недеянии на встречу с тайной и совершенством и «жаждет чего-тоэазлитого в пространстве» [1962] . Необходимо и то, и другое: «Сосредоточение [недеяние. — К. В.] и совместный путь в истине, один-и-другой, которые — Одно, — это именно то, что необходимо» [1963] . Выход в путь — это движение «Я», которое стало целостным, а не движение вне его. Проблема вхождения в совершенные взаимоотношения заключается в самом бытии «Я»262, в его конечном
одиночестве [1964] , «со всем его обреченным бытием» [1965] . Само желание: «Врожденное “Ты” [порыв к отношению. — К. В.] актуализируется каждый раз [отношение к частному “Ты”. — К. В.], никогда не бывая совершенным. Оно достигает совершенства только при непосредственном отношении к “Ты”, которое, в соответствии со своей природой, не может стать “Оно” [то есть к извечному “Ты”. — К. Б.]» [1966] . В этой связи «Я» не разрывает свое исключающее отношение к частному «Ты», а превращает это исключающее отношение во включающее: «Всякий, кто выходит навстречу этому “Ты” со всем своим бытием и приводит к нему все бытие мира, находит того, кого нельзя искать» [1967] . Это и есть максимально включающая исключительность: «Для тех, кто вступает в абсолютные взаимоотношения, все частное утрачивает свое значение — и вещи, и люди, и земля, и небо; все включается в это взаимоотношение… ничего не оставляя вне себя, ничего не оставляя позади, дабы постигнуть все — весь мир, постигая “Ты”» [1968] . Бубер называет это полным принятием присутствия: «Тогда [то есть в выходе навстречу в недеянии человеческого бытия. — К. В.] становится очевидной необходимость одной вещи: полного принятия присутствия» [1969] . В то время как «Я» полностью отдается движению от «Я» к «Ты» и в этом движении соотносит все вещи» со этим «Ты» (полное принятие присутствия), оно через все это и никак не вне этого стремится к неосязаемому, невыразимому, извечному «Ты».
«Видеть все в “Ты”,, ставить мир на подобающее ему основание,, созерцать в нем мир,, постигать все — весь мир, постигая “Ты”, воздавая миру должное и истинное,, осознавая все в нем, — это и есть совершенные взаимоотношения» [1970] . Это — включающие все взаимоотношения, взаимоотношения,»» в которые впадают все реки и без которых они пересыхают. «Море и реки — кто отважится разделять и определять границы? Есть только один поток от “Я” к “Ты”, все более бесконечный, беспредельный поток Действительной Жизни» [1971] . В этом безграничном потоке Действительной Жизни преображается частное «Ты». Опосредование становится непосредственным: «Через каждое отдельное “Ты” основное слово обращается к вечному “Ты”» [1972] . Именно тогда, когда частное «Ты» начинает осуществлять «опосредование “Ты” всех существ» [1973] , «непосредственное отношение к вечному
“Ты”» [1974] вступает в бытие. Реальность становится прозрачной для Бога, не совпадая, как реальность, с этим вечным «Ты».
Созерцание Божьего лика. Реальность, почитаемая в «Ты», — это лик Бога. Когда этот лик становится «прозрачностью»274 Присутствия, его посредническая функция освещается тем Единым, к которому мы стремимся, — Присутствующим Единым. В совершенном отношении мир непосредственно связывает человеческое бытие и вечное «Ты». Фактически мир только теперь присутствует полностью, поскольку он погружен в совершенное присутствие вечного «Ты». «Когда человек делает шаг навстречу лику, мир впервые предстает перед ним в полноте присутствия, озаренный вечностью»276. Реальность становится ликом Бога, так что человеческое существо «может сказать одним словом “Ты” бытию всех существ. Между миром и Богом нет больше никакого противоречия, а есть только действительность»276. Отныне люди могут созерцать мир в Боге»277. Это — изначальное откровение, которое может иметь место в каждом здесь-и- сейчас и выражается в том слове откровения, которое было вверено Моисею: «Слово откровения гласит: Я есмь Тот присутствующий, который присутствует действительно*. Открывается то, что открывается. Сущее — здесь, ничего сверх этого. Вечный источник силы струится, вечное прикосновение ожидает, вечный голос звучит, ничего сверх этого»278. Это вечное Присутствие оказывает преобразующее воздействие, мПрисутствие Творящего, присутствие, которое «горит в нас и изменяет
нас» [1975] , соприкасается с самим бытием человека. Единый, присутствующий во всем, что присутствует, пронизывает сущность «Я»: «тайна явного» соприкасается со мной на уровне, «который ближе ко мне, чем мое собственное “Я”» [1976] . Единый, присутствующий во всем, что присутствует, пронизывает само бытие внимающего, воспринимающего «Я» и своим пылким присутствием преображает его: «Творение происходит с нами, горит в нас, изменяет нас, мы трепещем и теряем сознание, мы
