которое не есть “Я” ни одного из них, строит из этого брак. Это метафизический и метапсихический факт любви, и чувства лишь сопровождают его» [350] . Чувства — это побочные феномены. Не они составляют ядро. Ядро формируется взаимным дарением человеческого «Ты», которое есть посредник Главного Строителя брака: вечного «Ты». «Желающие обновления брака на другой основе по сути не отличаются от тех, кто хочет упразднить его: и те, и другие заявляют, что они уже не знают факта любви» [351] .
Обновление, против которого выступает Бубер, — это то резкое изменение климата, которое началось вначале после 1900 года: осознание важности в супружеской жизни сексуальности и эротики — того, на что в XIX веке было наложено табу. Языки были развязаны прежде всего публикациями работ Фрейда — Traumdeutung [ «Толкование сновидений»] (1900), Drei Abhandlungen zur Sexualtheorie [ «Тотем и табу»] (1913), Vorlesungen zurEinfiihrungin der Psychoanalyse [ «Лекции по введению в психоанализ»] (1916– 1918). Результатом этого было изменение климата в направлении напряженных дискуссий между приверженцами и оппонентами. Следует отметить, что Бубер не был против снятия табу с сексуальности и эротики. В 1933 году в издававшейся им серии работ на социальные темы (Die Gesellschaft) вышел том Лу Андреас-Саломе под заглавием «Эротика». В действительно Бубер восставал лишь против идеи, что сексуальное освобождение как таковое есть ключ к истинному обновлению брака. Он рассматривал сексуальность и эротику как чувства, которые легко могут маскировать такую позицию в отношении другого, которая сосредоточена на «Я» (позиция «Оно»). «Действительно, если взять эротику, о которой сейчас столько говорят, и вычесть из нее все, что связано с таким индивидуальным “Я”, которое замкнуто на самом себе, то есть вычесть всякое отношение, в котором один человек лишен присутствия в настоящем для другого и не является для него настоящим, но оба лишь используют друг друга для получения удовольствия, то что останется?» [352] Таким образом, Бубер рассматривает сексуальность и эротику не как принципиально отнесенные к «Я», но сомневается в том, что сексуальность и эротика de facto идуг дальше простого использования другого для себя.
Бубер заключает свои размышления тремя выводами: 1) истинное сосуществование на макроуровне (например, государство) и на микроуровне (например, брак) суть две основные формы человеческого единения; 2) хотя институты сообщают этим двум основным формам жизнестойкость и структуру и чувства наделяют это единение меняющимся содержанием, все же ни институты, ни чувства, взятые вместе, еще не создают самого единения; 3) для этого необходимо вечное «Ты», которое является сердцем всякого человеческого единства и которое принято в это человеческое единство. Теперь разовьем эти три вывода.
Бубер различает три сферы, в которых развертываются человеческие отношения: сферу природы, сферу межчеловеческого и сферу духовных сущностей (познание, этика, искусство) [353] . При этом четко выделяется лишь сфера межчеловеческого [354] . От двух остальных сфера межчеловеческих отношений отличается в трех пунктах. (1) «Здесь речь достигает завершенности в речи и ответной речи» [355] . Не так обстоит дело в наших контактах с природой и с духовными сущностями. С ними у нас нет диалога. (2) Когда люди говорят, они пользуются одним и тем же средством: человеческим языком. Мы контактируем с природой, контактируем и с духовными сущностями (хотя и совсем по- другому), но только в сфере межчеловеческого присутствует, в дополнение к отношению, тот общий элемент, которым все люди пользуются: язык, посредством которого они могут открыто и честно говорить обо всем [356] . (3) Человек, который появляется и представляется в отношении ко мне, может быть принят мной так глубоко, что мое видение другого окажется исключительно тем,
что видит он. Здесь в полноте расцветает «Ты»: этот расцвет — самая суть взаимности. Подобная взаимность невозможна в отношениях с природой и с духовными сущностями. Лишь у людей пассивность и активность могут полностью совпадать, а через это возникает совершенная взаимность, в которой полностью раскрывается «Ты» [357] .
Часто смешивают любовь и чувства [358] . Бубер приводит три признака, по которым чувство отличается от любви. (1) Чувства определяются полярностью (мужское — женское, юное — старое, черное — белое, безобразное — прекрасное и так далее). Чувствующие туго вплетены в сеть определяющих друг друга качеств [359] . (2) Чувства меняются (симпатия, антипатия, восхищение, зависть и так далее) [360] . (3) Чувства прикреплены к «Я», которое своим чувствованием опутывает другого сетью эмоций. Во всех трех пунктах любовь отлична от чувств. (1) Любовь не запутывается в полярностях, но позволяет другому, который стоит передо мной, стать истинным «Ты»: «разрешенным от уз (от своего окружения. — К. В.), исшедшим, уникальным и в отношении к нему* сущим» [361] . (2) Любовь — это постоянная подспудная тенденция при всех эмоциональных переменах: «любовь — одна», то есть «любовь есть ответственность “Я” за “Ты”: в ней присутствует то, чего не может быть ни в каком чувстве, — равенство всех любящих» [362] . (3) Любовь не цепляется за “Я”, она не эгоцентрична. «Чувства “имеют”, любовь же приходит. Чувства обитают в человеке, человек же обитает в своей любви. Это не метафора, а действительность: любовь не присуща “Я” таким образом, чтобы “Ты” было лишь ее “содержанием”, ее объектом; она между “Я” и “Ты”» [363] . Так Бубер отличает любовь от чувств. Своей затронутостью другим любовь позволяет этому другому возрасти в живую связь, так чтобы он высвободился из паутины качеств, отношений, действий и подоплек. При этом преображении в любви чувства необходимы как «изменяющееся содержание» [364] , но они не составляют самой любви, они лишь сопровождают ее [365] .
В простом отношении «“Я”—“Ты”» «Я» стоит в отношении к «Ты», которое, в свою очередь, не может сделаться «Я» для другого. Такое простое отношение существует в воспитании и в уходе. Однако в супружестве (как и в дружбе) «Я», которое принимает другого как «Ты», есть в то же время «Ты» для этого другого. Там взаимно совпадают два отношения «“Я”—“Ты”». Тогда оба, открываясь друг другу как «Ты», одновременно окружены вечным «Ты». Истина простого отношения: «Каждое взятое в отдельности “Ты” есть прозрение к вечному “Ты”. Через каждое взятое в отдельности “Ты” основное слово обращается к нему (к вечному “Ты”. — Прим. К. Б.)»288. Но в дважды переплетенном отношении супружества это происходит с двух сторон: двое глядят на вечное «Ты», которое поэтому окружает их обоих. Истинный брак возникает, когда два человеческих существа открывают друг другу «Ты», так что каждый открывает другому вечное «Ты» через свое собственное «Ты» и оба они становятся друг для друга откровением «Ты» [366] . Поэтому Бубер может сказать: «Когда человек всею душою вместе с женой своей, овевают их приятности холмов вечных» (ср. Быт 49:26. — Прим. пер.) 2 т. Соглашаясь с Зогаром, Бубер видит совместное бытие партнеров окруженным Шехиной. Реальность Божьего Присутствия проявляется в любви между мужем и женой, причем так, что в этой любви Бог соединяется со своим Присутствием. Единство любви в Боге и единство мужа и жены суть две стороны одного и того же события.
Библиография
Borys Н.,
Boyer E.,
Cohen S.,
Donnelly D.,
