Мастеров, имеющее скорее практически-религиозный характер и предлагающее религиозно настроенному уму перспективу бессмертия. В мусульманской духовности как оппозиция великому «пути» (shari’ah), который находится в поле напряжения верующим народом и его духовными вождями, выступают многие пути (tariqah) суфийского движения.
В конечном счете, мы можем утверждать, что внутри духовных традиций, как правило, выделяются три перспективы, которые сцеплены друг с другом и между которыми существует множество переходных форм: перспектива мирян (семьи), перспектива институций (школы) и маргинальная перспектива (оппозиционные движения). Теперь мы хотели бы углубить эти позиции с помощью христианской парадигмы трех сословий: мирян, клириков и монахов.
Перспектива мирян
Согласно Иву Конгару, история христианства ясно показывает, что «ситуация мирян имеет свой собственный профиль сравнительно с монашеством или священством» [80] . В чем же состоит этот особый профиль мирян? I Ватиканский собор рассматривал послушание как его отличительный признак: «Никто не может отрицать, что церковь является неоднородным сообществом, в котором Бог одних назначил повелевать, а других — повиноваться. Эти последние суть миряне, первые же — клирики» [81] . Это иерархическое определение принижает мирянство, делая его чем-то производным от духовного сословия [82] . С другой стороны, II Ватиканский собор определяет профиль мирян, исходя из того положения, которое они занимают в секулярном мире: «Се- кулярность есть собственный и особенный признак мирян» [83] . Ив Конгар принимает эту позицию, которая, впрочем, сама возникла в большой мере под его влиянием: «Ситуация мирянства характеризуется именно его секуляр- ностью. Через мирян церковь находится там, где находится мир» [84] . Но и такая характеристика неудовлетворительна. Ведь не только миряне, но и клирики вовлечены в секулярный мир через юридические узы, экономические интересы и политические позиции. Та же вовлеченность — mutatis mutandis* — свойственна и монашеским институтам. Фактор секулярности недостаточно характеризует мирян: весь народ Божий находится в секулярном мире. Третья попытка определить особый профиль мирянства основывается на этимологии. Слово «мирянин» — это перевод латинского слова laicus, которое восходит к греческому laos, что означает «народ». Отсюда один шаг до библейско-богословского понятия «народ Божий» (laos tou tkeou). Но и эта характеристика все же не является адекватной, коль скоро все (миряне, священники и монашествующие) вместе образуют единый «народ Божий». Иногда ученые идут от понятия «народ» другим курсом: к народному богопочитанию. Но хотя последнее и направляется внутренне тем благочестием, которое, благодаря заботе людей о жизни — о здоровье, достатке, защите и т. д., касается широких слоев населения [85] , все же ясно как день, что это благочестие не является типичным для одних лишь мирян.
Наше исследование должно показать, что сфера действительности, названная «мирской духовностью», определяется следующими константами: 1) она находит свой Sitz im Leben** в контексте семьи: муж — жена, дети — родители, семья — родственники, домашние — соседи и т. д.; 2) временнье измерение этого семейного контекста по своему типу генеалогично: оно принимает в расчет поколения, а не периодизацию официального календаря; 3) пространственное измерение обретает свой центр в доме, который, с одной стороны, способствует интимности семейного контекста, а с другой, служит
связующим звеном с общественной жизнью (работа, собственность, социо- религиозная организация, гостеприимство и т. п.); 4) основной материал этой духовности формируется личной биографией.
Какова же наиболее адекватная система обозначений только что обрисованной сферы реальности? Могут рассматриваться несколько обозначений. Райнер Альбертц в своей работе Persdnliche Frommigkeit und offizielle Religion определяет мирскую духовность как сферу реальности следующим образом: «Когда я говорю о личном благочестии, я имею в виду то, что происходит между человеком и Богом в контексте семейной жизни»’3. В обозначении «личное благочестие» выражена наша четвертая константа — личная биография. В обозначении «семейное благочестие» выражена наша первая константа — контекст семьи. Некоторые предпочитают обозначение «духовность повседневности» [86] , в котором выражается наше общение со священным в обыденной жизни. В этом обозначении выступает на первый план наш четвертый пункт — конкретный мир повседневной жизни как основной материал для встречи с Богом. Но тогда отходит на задний план пространственно-временной и соотносительный параметр. В этот момент мы не видим лучшего термина, чем «мирская духовность».
Перспектива клириков
Латинское слово clerus происходит от греческого klems, что означает «жребий» или «наследство». В христианской традиции это слово постепенно приобрело «особое значение домена, который предназначен церкви, — значение религиозной функции» и в конце концов стало означать «группу лиц, на которых эта функция возложена, — клириков» [87] . Весьма важно отдавать себе ясный отчет в этом смещении смысла: в первом случае clerus указывает на некий домен, который принадлежит общине веры, и на те функции, которые эта община выполняет; во втором случае речь идет о людях, посвятивших себя этому домену и его функциям. И мы еще на один шаг удаляемся от первоначального смысла, когда исторически образовавшаяся группа отождествляет себя с этими функциями. Так, жрецы-брахманы, поначалу совершавшие ритуалы жертвоприношений, постепенно отождествили себя с этой функцией и превратились в сословие, которому было обеспечено определенное положение. В этом положении они в конце концов обособились от остальных людей, которых они стали относить к категории низших сословий. Однако первоначально речь шла о некоем религиозном домене (общинное жертвоприношение) и об исполнении некоей функции (совершение обряда жертвоприношения). В нашем определении понятия «клир» (clerus) мы исходим из понятия «общинный домен» и «религиозная функция». В рамках общинного домена можно различать между функциями, направленными внутрь, и функциями, направленными вовне, которые, однако, постоянно смыкаются друг с другом. Так, в Древнем Израиле были священники, отправлявшие культ, мудрецы, которые учили божественной премудрости в школах, и пророки, которые вникали в Божьи замыслы относительно народа и сообщали ему о них. Так что наряду с функционированием, направленным внутрь, существует действие, направленное вовне. Такое действие поразительным образом было присуще раннему христианству с его миссионерским влиянием.
При сравнении домена клира и мирской духовности бросаются в глаза некоторые моменты. (1) Домен клира находит свой Sitz im Leben не в рамках семейных отношений, а в общественном пространстве. (2) Временнье сознание этого домена не генеалогично, а основывается на своей собственной периодизации, которая преимущественно берет в качестве точки отсчета времени дату основания этого домена. (3) Пространственное измерение — не дом, а храм, церковь, синагога, монастырь или дом учения. (4) На первом плане здесь не биография с ее личностной экзистенциальностыо, а духовная роль индивида внутри общины веры.
Какое же обозначение наиболее адекватно для этого домена? Традиционный термин «клирики», или «духовенство», для этой сферы слишком узок. Многие не-клирики не менее энергично посвящают себя домену общины веры: литургии часов, миссионерству (миссионерские конгрегации), апостольству (катехизация, забота о больных), пастырству (пастырские уикенды, добровольная благотворительность) [88] . К этому добавляется и другое частичное совпадение: многие клирики, равно как и монашествующие, воспринимают свое религиозное рвение как безраздельное предание себя Богу [89] . В конечном счете, не кажется адекватным отождествлять домен клира с теми людьми, которые его населяют (королями, священниками, монахами,
пророками, учителями, пастырями, евангелистами, апостолами, основателями институций и реформаторами). Лучше описывать этот домен посредством институционального термина. Мы предпочтем обозначение «школы духовности». Эти школы могут быть крупнее или мельче и охватывать более длинный или более краткий период. Их Sitz im Leben первоначально не в семейных отношениях, а в общественной жизни. Их пространственно-временное измерение поддается периодизации, если, конечно, речь идет о
