доминирующей религии эта народная религиозность описывается как «другая религия»88, которая в значительной степени облачена в молчание: «История, которую мы здесь описываем, есть история молчания. Молчат не только озадаченные люди, но и упрочившееся общество способствует этому молчанию» [797] . То, что мы видим, — только верхушка айсберга. То, чего мы не видим, — это «та часть айсберга, которая под водой,, а именно народная религиозность, которая не оставляет места для своего описания ни представителям прессы, ни художникам» [798] . Под поверхностью «две религии» [799] постоянно взаимодействуют друг с другом. С одной стороны, официальная религия пытается проникнуть со своими структурами как можно глубже в народную религию и вовлечь ее насколько возможно в свой концептуальный мир. С другой стороны, в народной религии «мир магического переоформляется и переосмысляется в самых глубинах народного сознания, принимая роль такой интерпретации, которая больше сообразовывалась бы с религиозным представлением» [800] . Внутри духовности как целого «благочестие»
занимает свою собственную область. Иоанн Креста обсуждает эту область в контексте духовных благ, направляющих волю к Богу [801] . В сфере благочестия он различает три категории: образы святых, места для молитвы и молитвенные ритуалы. Они служат для того, чтобы пробуждать благочестие.
Образы святых. Образы святых предназначены «пробуждать благочестие и страсть верных к молитве» [802] . В этом — их особая функция: «посредством образа возжигать благочестие» [803] . Если это делается подобающе, то они должны представлять как можно «более похоже и живо» невидимого святого, который находится по ту сторону «выделки и убранства» [804] , «скорее умаляющих благочестие» [805] . Иконы служат «для памятования Бога и святых и побуждения воли к благочестию» [806] . Благочестие желает «идти к Богу и любить Его, и забыть себя ради своей любви» [807] . Позже мы вернемся к теме образов святых у Иоанна Креста.
Места для молитвы. Иоанн Креста упоминает три вида мест, предназначенных для молитвы, через которые Бог побуждает волю к благочестию. Первый вид связан с определенным расположением: «есть некоторые места, приятные внешне, которые вследствие своего расположения или красоты деревьев, или уединенного покоя естественно пробуждают благочестие» [808] . Второй вид связан с личной историей человека. Это места, «где Бог оказывал очень сладостные духовные милости некоторым людям. Сердце этого человека остается наклонным к тому месту, где он их получил» [809] . Хорошо время от времени возвращаться к этому месту: Бог желает быть восхваляемым там душой, которой даровал там некую милость; душа, пребывая там, будет более склонна благодарить Бога за полученную милость; когда душа вспо- * минает о милости, оказанной ей там, в ней пробуждается большее благочестие. Третий вид — места, выбираемые самим Богом, например, гора Синай. Молитвенные места выполняют ту же функцию, что и образы святых: они пробуждают благочестие, которое желает, чтобы душа возносилась за свои пределы, к Богу.
Ъ. Молитвенные ритуалы. Иоанн Креста имеет здесь в виду ритуалы, которые окружают молитву: количество свечей, которые надо возжигать, определенного
служителя, определенное время, число молитв, особые церемонии, определенные позы и жесты. Он считает важными только два обряда: молиться должно или «в потайной задней комнате, где мы можем делать это с цельным и чистым сердцем, спокойно и не давая никому отчета» [810] , или «в уединенной пустыне, как Он [Иисус] это делал, и лучше в более тихое ночное время» [811] . Молитвенные ритуалы должны как можно меньше определяться особенными временами, методами, словами и жестами. Лучше всего внутренне обращать молитвенное благочестие на семь прошений молитвы «Отче наш», так как к ним сводятся все молитвы, используемые Церковью [812] .
Теперь исследуем благочестие с помощью трех примеров: паломнического псалма; образов святых в мысли Иоанна Креста; современного восприятия веры.
Паломничество в Иерусалим
Псалом 121 — одна из пятнадцати «Песен восхождения», или «паломнических псалмов» (Пс 119– 133), которую пели паломники на пути в Иерусалим. В этих песнях выражается, с одной стороны, народное благочестие: «На переднем плане здесь — жизненный мир простых, маленьких людей, крестьян, ремесленников, матери с ее маленькими детьми, отца семейства, который трудится с утра до ночи, переживая то печаль, то радость» [813] . С другой стороны, это народное благочестие обращено к богословию Сиона и вращается вокруг таких понятий, как: присутствие Сущего на горе Сион; благословение Сущего, даруемое с горы Сион; Израиль как народ Божий, объединенный вокруг горы Сион [814] . Псалом 121 размещен в этом поле напряжения. Псалом следует движениям паломника: отбытие, дорога, городские ворота, дыхание города, дом Сущего.
Наряду с субботой, церемонией обрезания и Торой не было установления, которое в послепленную эпоху с такой силой влияло бы на народное благочестие, как паломничества, совершаемые во время великих праздников: Пасхи, Праздника Недель и Праздника Шалашей [815] . Еврейские семьи со всех сторон уходили в Иерусалим, покидая свои жилища небольшими группами. Постепенно складывался караван. Паломники всюду, где они проходили, звали людей присоединяться к ним и идти к дому Сущего.
Возрадовался я, когда сказали мне:
«Мы идем к дому Сущего» (стих 1) [816].
Путь к святом)' городу долгий — иногда несколько дней; для тех, кто идет издалека, — несколько недель. Само путешествие является событием. С одной стороны, уход из дома причиняет боль, но с другой, — в перспективе будущего, — открывается новая жизнь, как свидетельствует один паломник: «Проходя долиною плача, они [паломники] открывают в ней источники» (Пс 83:7). Уход от привычной жизни как бы вел в «долину плача», но с приближением цели путешествия эта «долина плача» превращалась в место «живительных источников». «Уйти» — это значит покинуть, оставить позади, потерять. «Прийти» — это значит получить, принять благословение. В паломничестве эти два аспекта составляют единство.
В конце паломнического пути на горизонте поднимается святой город Иерусалим — «прекрасная возвышенность, радость всей земли гора Сион» (Пс 47:3). Путь идет вверх — ко входу в городские ворота, что означает для паломников переход от негостеприимных городских окрестностей к тенистой укрытости святого города.
Вот, стоят ноги наши
во вратах твоих, Иерусалим (стих 2).
Паломники останавливаются в городских воротах. Они ощущают под своими ногами святую землю. Они видят внутренность города: дома, стоящие вплотную друг к другу, — символ сплоченности Израиля.
Иерусалим, устроенный как город, слитый в одно,
куда восходят колена, колена Сущего,
по закону Израилеву,
славить Имя Сущего [817] (стихи 3–4).
Когда паломники стоят в воротах, их взору предстает внутренняя часть святого города: надежно выстроенный город, слитый в одно неизменное целое. Таков Израиль: колено к колену, семья к семье, друг с другом. Эта солидарность — не просто статическая данность. Паломники ощущают ее физически: без этой
