14:27; 19:23, Сир 1:13). Тот, кто приобрел этот страх, избежал ловушки смерти (ср. Притч 7:27). В своей наготе он открыт Богу, который ведет его сквозь глубокую мглу: «Кто из вас боится Сущего? Кто ходит
во мраке, без света, да уповает на имя Сущего*» (Ис 50:10, Притч 19:23). Страх Божий — это источник жизни, посредством которого мы осознаем, «насколько благ Сущий» (см. Пс 33:8–9): «Я знаю, что благо будет боящимся Бога, которые благоговеют пред лицем Его» (Екк 8:12).
Боящиеся Бога добродетельны (Иов 1:1, Исх 18:21); они стремятся к миру и бегут от зла (Пс 33:15); они не занимаются чародейством, не прелюбодействуют, не клянутся ложно, не удерживают плату у наемника, не притесняют вдов и сирот и не отталкивают пришельцев (Мал 3:5). Бояться Бога значит почитать Его (Пс 33:15, Иов 1:1, 8; 3:7; 8:13; 16:6; 28:28 и т. д.). В таком поведении проявляется страх Божий. Все заповеди следует читать в свете одной: «Не обижайте один другого; бойся Бога твоего, ибо я — Сущий, Бог ваш» (Лев 25:17; 19:14,32). Таким образом, в истории духовности страх Божий и добродетельная жизнь всегда связаны друг с другом, это — нечто само собой разумеющееся [1055] .
Страх Божий и любовь сущностно взаимосвязаны. Когда эта взаимосвязь нарушается, страх Божий превращается в рабский страх перед Богом. По этой причине традиционно различают целомудренный и нечистый страх Божий [1056] . Нечистый страх Божий вселяет ужас перед наказанием и изгнанием. Это рабский страх. Чистый страх Божий — в совершенном почитании Другого. Это уважение сына к отцу [1057] . Древние отцы подчеркивали связь между почитанием и любовью: Бог побуждает нас бояться Его только для того, чтобы мы могли любить Его [1058] . Страх Божий ведет к любви к Богу: «Чем больше мы осознаем, что должны бояться Бога, тем больше Бог изливает на нас сокровенную милость, побуждающую любить Его» [1059] . Любовь побеждает рабский страх, но сберегает благоговейное почитание:
Поэтом)' кто бы ни укрепился в совершенстве этой любви, он непременно взойдет по ступени совершенства к более возвышенному страху любви, порожденному не ужасом перед наказанием или желанием награды, а величием этой любви… поскольку они боятся не ударов судьбы, не бедствий, а лишь страшатся малейшего проступка перед любовью. И поэтому они всегда полностью поглощены благочестием не только в каждом своем поступке, но и в каждом слове, дабы ревностная любовь к ним окружающих ни в малейшей степени не сделала их равнодушными [1060] .
Единство любви и почитания является также важным аспектом иудейской духовности [1061] . Средневековый хасидизм сосредоточен вокруг этой идеи: благоговейный страх перед Создателем воспламеняет любовь [1062] . «Когда душа глубоко погружена в размышления в благоговейном страхе перед Богом, в ней разгорается пламя сердечной любви, и слезы любви, преисполненные духовной радости, подкрепляют сердце» [1063] . Все сосредотачивается вокруг любви и благоговейного страха: «Итак, всегда, в любой момент времени человек должен пребывать к любви к Богу, Который проникает в его сердце и внутренности и побуждает к преданности своим заповедям и делает так, что страх Божий всегда отражается на лице человека» [1064] .
Заключение. Страх Божий — неотъемлемая часть всего духовного пути. Он заставляет уклоняться от зла, ведет к раскаянию и покаянию, побуждает соблюдать заповеди, открывает перспективу почтительной любви и продолжает принцип мистической мудрости [1065] . Поэтому Кассиан пишет: «Тот, кто блажен и совершенен в страхе Божьем,, то есть тот, кто ревностно восходит от страха к надежде, призывается к еще более блаженному состоянию, которое есть любовь…» [1066] Страх Божий ведет душу к мистической мудрости [1067] .
Библиография
Becker J.,
Derousseaux L.,
Marschuetz G.,
New D. & Petersen R.,
Plath S.,
Vreekamp H.,
WORSLEY C.,
Святость
Основной термин «святость» касается главного компонента, присутствующего во всех типах духовности. Каждая духовность имеет собственных святых; каждому типу духовности присущи свои способы освящения, при котором в один момент преобладает активный компонент (самоосвящение), а в другой — пассивный (освящение кем-то). Те, кто истолковывает духовность в свете основного термина «святость», помещают этот феномен в особое поле напряжения: с одной стороны, нерушимая святость, с другой, — нечистая тленность. Духовность — это переход от порочного (нечестивого, нечистого, тленного) к святому (чистому, непреложному, непоколебимому). В этот переход вовлечены все пласты человеческого бытия: психические, этические, социальные и религиозные. При этом она стремится к завершенности, к тому, чтобы быть полностью поглощенной Богом и излучать Его свет, не осознавая этого.
Основная категория, называемая «святостью», в которой проявляется сущность религиозного опыта как такового [1068] , прежде всего, относится к Источнику святости (Богу, Абсолюту) и, кроме того, ко всему, что существует в сфере ее влияния (предметам, людям, пространствам, временам, процессам). Мы будем изучать наиболее важные аспекты святости в том контексте, в каком о них говорится в Писании [1069] и Предании [1070] .
В Писании нет синонимов к слову «святое»: то, что свято, полностью отрекается от себя и пребывает в абсолютности. Поэтому, когда Моисей приближается к горящему кусту, ему говорят: «Не подходи сюда! Сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая» (Исх 3:5). Святое отличает себя ото всего, что находится вне его. «Святой огонь» (Исх 3:2–3, Лев 10:3) отражает все остальное или поглощает его. Оно подобно чистой воде (Числ 20:13): оно очищает и удаляет всю грязь. Оно походит на свет, который «покрыл небеса величием Его», и «блеск Его — как солнечный свет» (Авв 3:3–4), поглощающий тьму. Святое создает вокруг себя атмосферу неприступности: Моисей должен провести черту вокруг горы Синай (Исх 19:10–24). Чтобы можно было приблизиться к святой горе, требуется полное почитание. По этой причине также очень важно различать святое и обычное (Лев 10:10, Числ 18:32, Лев 22:15; 19:8, Исх 31:14, Лев 21:12, 23) [1071] . Святое не должно смешиваться ни с чем другим, поскольку это оскверняет его суть.
Единственный, кто истинно свят, — это «Святый Израилев» (25 раз повторяется в Книге Исаии). Серафимы трижды восклицают: «Свят, свят, свят» (Ис 6:3). Бог превознесен на высоту и обитает там. «Ибо так говорит Высокий и Превознесенный, вечно Живущий, — Святый имя Его: Я живу на высоте небес и во святилище, и также с сокрушенными и смиренными духом, чтоб оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушенных» (Ис 57:15). В Нем — нетленная истина (Ис 5:16), данная Израилю как искупительная сила. Его святость отличает его от всех других и делает его несравненным (Ис 40:25). Он обитает в
