– До бабки и выправленной бумаги числился я бродягой, и меня ребята Гвоздя прикрывали. А до этого меня еще мальцом вышвырнули с проходящей барки. Подыхал я от болезни какой-то грудной. Не подох, но откуда и куда та барка шла – и я не помню, и никто уже не помнит. Так что я вроде тебя – непонятно кто, – лохматый жизнерадостно подмигнул.
– А грамоте тебя бабка научила в счет тех «корон»? – поинтересовалась Даша.
– Нет, бабка только до тридцати считать умеет, – засмеялся Костяк. – Мне с этим повезло. Гражданство Каннута вещь недешевая. Грамоте я сам учился. Два года мучился. Не жалею – очень полезная вещь. Мне один умный парень посоветовал – ох и ловкий тип был, даром что одноглазый.
– Прирезали, небось, твоего умника одноглазого, – пробурчала Даша.
– Почему прирезали? Он здесь проездом был, с женой и товарищем. Дружок у него, между прочим – морской дарк. Я с ним не раз, как с тобой, болтал. Человек-лягушка, у нас таких не встретишь. Ну, подзаработали они здесь, и на север подались. Наверное, уже разбогател одноглазый как король. Хитрости необыкновенной парень.
– И, надо думать, тоже только о своей шкуре думал жулик твой великий.
Костяк посмотрел внимательно:
– Мы, Даша, отребье безродное. Я понимаю, когда лорд за свое имя, честь и род древний-столетний жизнь кладет. А я только за себя драться буду. И за тебя.
– Спасибо, – пробормотала девушка. – Не нуждаюсь. Ты, лучше, если всё знаешь, скажи – есть в городе хорошие лекари? Не шарлатаны, не обманщики. Настоящие?
– Хм? А тебе зачем? Ты вроде здоровая.
– Что ты вопросом на вопрос отвечаешь? – рассердилась девушка. – Я не у тебя медицинской консультации спрашиваю. Тоже, коновал нашелся.
– Так мне нужно знать, что за болячка у человека. В Каннуте всяких лекарей не меньше сотни. Это кроме бабок-заговорщиц, дарков, тайно запретной магией владеющих, и прочей шантрапы сомнительной, – резонно возразил лохматый.
– Шантрапы не нужно, – сказала Даша. – Нужно руку Эле вылечить.
– Э-э, нет, – сочувственно протянул Костяк. – Не выгорит дело. Нет таких лекарей. Знаешь, сколько денег сама Эле потратила, когда руку лечила? Она ведь не в вашем с Вас-Васом загончике жила. Всех известных лекарей обошла, денег не пожалела. Дом продала. Никто не помог. Так что перестань об этом думать. Поговаривают, что твою хозяйку какой-то особо злобный дарк за руку цапнул. И зубы у него заколдованные были. Вот и не заживает.
– Фу, глупости, какие! Лечили перелом руки плохо, вот и зажил неправильно. Нормальный врач нужен. Это и ежику понятно.
– Тебе значит всё понятно? – лохматый смотрел подозрительно. – И как лечить тоже понятно?
– Нет, сама я лечить не умею, – призналась Даша. – Но такие перебитые руки-ноги в книгах видела и знаю, что их вылечить можно.
– Да, руку Эле действительно перебили. Тут ты угадала. В свое время история не из последних была. Я узнавал, – Костяк задумчиво почесал нос.
– Что за история? – требовательно поинтересовалась девушка.
– Ты, Даша, не обижайся, но я рассказывать не буду. Врать ты не умеешь, а хозяйка разозлится. И на тебя наорет, и мне ребра пересчитает.
– Ну и не рассказывай. Лучше о лекаре подумай. Может он у вас колдуном называется или еще как?
– Подумаю, – согласился лохматый. – Ты пока арбуз ешь.
Даша выплевывала косточки, смотрела на реку, – барок и парусов стало совсем мало. Костяк лежал, прикрыв глаза, дыхание равномерно двигало выпирающие ребра. Сколько ему лет? Если и старше тебя, то не намного. Поправиться бы ему, мускулы нарастить для солидности. А то, как из концлагеря сбежал.
– Ты мне кости считаешь? – не открывая глаз, спросил лохматый. – Я знаю, что на рыбий скелет похож.
– Скормить бы тебе пару кабанов вроде Вас-Васа, живо бы человеком стал.
– Ха, неужто тебе такие жирные мужики нравятся?
– Ты мне вполне нравишься. Только не как муж, – заявила Даша. – Что там с лекарем?
– Ничего особенного я не вспомнил. Был один старикан хитрый, да умер. Еще есть особенный колдун-лекарь. Странный такой. Но живет далеко от Каннута в безлюдных скалах. Этот парень одноглазый, ну, что я рассказывал, к этому лекарю специально ходил. Хотел себе глаз вставить-приживить. Глаз не вставил, но тот колдун ему вроде бы понравился. И жена одноглазого о колдуне хорошо отзывалась.
– Да, хорошенькая рекомендация, – Даша скривилась.
– Зря морщишься, – заметил Костяк. – Я тех людей очень даже уважал. Многому меня научили. Ну, я, конечно, не то чтобы очень умный. Кофицентов не знаю. А вот одноглазый знал. Ну, ты можешь насчет городских лекарей в банях поспрашивать.
– Ты, лохматый, не обижайся, – неловко сказала девушка. – Я надежнее тебя человека в Каннуте не знаю. Я просто к колдунам с подозрением отношусь.
– Кто ж к колдунам без подозрения относится? – ухмыльнулся Костяк. – Этот колдун очень даже подозрительный. Живет уединенно. Дарков совсем не боится. Правда в последнее время ездит туда-сюда. И в Каннуте бывает. Оно и к лучшему – за консультацию он больших денег не берет. Можно рискнуть, поговорить с ним. Только его в городе подстеречь нужно. К нему в скалы мы сами ни в жизнь не доберемся.
– Ну, хоть разговаривать с ним смысл есть?
– Даша, я же его сам не видел. Да и если бы видел…. Я тебе о рекомендациях рассказал. А дальше – одни боги знают, кто он такой. Имя у него диковинное – Док Дуллитл.
– Как?!! – кусок арбуза вылетел из рук девушки.
Костяк подскочил:
– Ты чего затряслась? Имя знакомое?
– Да. Но это не он, конечно. Но имя похожее. Очень похожее, – Даша заплакала.
Парень принес воды, но Даша сама сходила умылась и попросила пива. Глотая теплую шипучую жидкость, сказала:
– Мне этого человека обязательно нужно увидеть.
– Я понял. Подстережем. Серебро я найду.
Даша посмотрела на него:
– Спасибо, Костя. Ты лучше помоги мне за реку сходить. За день, мы, наверное, успеем. И лучше до дождей сходить…
– Очень нужно? – с подозрением спросила Эле. – Ты девка взрослая, запрещать я тебе ничего не намерена. Идите. Только смотри… «Деловой» всегда деловым останется. Веры им ни на грош.
– Костяк меня не обманывал. Ни разу, – пробормотала Даша.
– То-то и оно, – наставительно сказала хозяйка, и посмотрела на дубинку, пристроенную на кособокой полке рядом с дверью. – Если не обманывал, то когда-то начнет, верно? Ты сопли распустишь. Напомни ему, что если с тобой что случится, я его, лохматого ублюдка, найду и голову без всяких разговоров проломлю.
– Спасибо. Он и так знает.
– Спа-асибо, – хозяйка поморщилась. – Ты, Даша-Аша, все ж и сама помни, что у меня других дел полно, кроме как за бандюгами оборванными бегать. Осторожнее там гуляйте…
На паромной переправе ничего не изменилось. Даже паромщик тот же. Только вони от гребцов да навоза Даша теперь совершенно не замечала. Смотрела на пустынный по раннему времени заречный берег. Вроде сто лет уже прошло. Вас-Вас вон в какого кабана вымахал. А всего-то лето миновало. Ну, по старому, по-досмертному, – больше полугода. Где-то и день рождения мелькнул. Больше на свечки на торте дуть никогда не придется. Да здесь даже у зажиточных горожан таких барских привычек не заведено.
