– Это руны твердости, позволяющие удерживать камни от обрушения.
Андрей, коснувшись одной из рун, ощутил легкое покалывание в пальцах исходящие от выбитого символа.
– Рунная магия гномов, – еле слышно прошептал парень, но гном услышал его.
– Ты что-нибудь в этом понимаешь, – сразу же насторожившись, спросил он.
– Да нет, просто мысли в слух.
– А, тогда понятно, – со вздохом облегчения проговорил гном. Ладно, наверно пока хватит, пошли уже обедать, час Рока наверное, уже наступил.
– Что за час Рока.
– Как, ты не знаешь, что за час Рока?
– Да все я знаю, просто я не так давно стукнулся головой о камень, что чуть не вышиб себе мозги и после этого все мысли перемешались так, что даже забыл свой язык.
– Не когда о таком не слышал, удивленно присвистнул гном, – так вот почему с тобой возился тот сказитель.
– Ты что-нибудь знаешь о нем?
– Нет. Дайнин сказал, что он сказитель, а я с расспросами больше к нему и не лез.
– Так что там на счет Рока и его часа?
– Рок – это светило в голубом небе, час это …. – тут раздался громкий шум где-то обвалившегося прохода и гном, не говоря ни слова, сорвался вперед как ураганный мяч, выстреливший из-под ноги форварда. Андрей, увязался за ним, стараясь не отстать, так как, несмотря на свой невысокий рост, гном оказался довольно проворен, да и к тому же хорошо ориентировался в тускло освещенных проходах пещер.
Скоро да них стали доноситься крики и шум борьбы и за следующим поворотом они выскочили в небольшую штольню, в которой зияла широкая дыра, из которой стали выбираться восьми– и четырех- клешники.
– Сожги меня Рок и сожри недра пламени, – выругался гном, – это айнаки. И тут, заорав совсем уже не разборные для человека ругательства, бросился на помощь Дайнину, который отмахивался от наседающего на него четырех-клешника.
Айнаки, или как их называл Андрей клешники, предстояли собой особый вид пауков с четырьмя и восьмью клешнями. Он так и не знал, являются ли они представителями одного вида или нет, но они почти всегда держались вместе. Если нарвался на одного четырех-клешника, то где-то рядом может оказаться и восьмиклешник, редко когда эти пауки охотились по отдельности. Живя возле озера, Андрей обычно встречался с небольшими стайками до пяти этих пауков. И в нескольких схватках ему лишь чудом удавалось избежать встречи с чудовищными клешнями, которые могли раскалывать даже камни. Поэтому он знал, насколько они могут быть опасны.
Айнак, представлял собой странный вид. Тело походило на приплюснутый ромб, которое было покрыто прочнейшим хитиновым панцирем, и эту браню было практически невозможно пробить. Из-за пологой спины этого ромба, через каждую вершину опускались пятичленистые клешни, каждая из которых оканчивалась двух палой челюстью усеянной остроконечными резцами, которым позавидовала бы любая зубастая тварь. Благодаря этим челюстным клешням, они измельчали свою добычу, после чего клешник подходил к измельченной пище и начинал ее втягивать в себя небольшими щупальцами в ротовое отверстие находящейся на внутренней стороне ромба, чуть ближе к одной из вершин. С каждой из сторон, у айнака находилось по паре глаз, глубоко спрятанных из-под нависающих складок хитина. Со стороны рта, находилось еще одна пара гораздо больших глаз, которая нависала из-под небольшого бугра, и закрывалось прозрачным хитиновым веком. Все это массивное тело, которое порой достигало в длину более трех метров, и было в ширину более чем два, перемещалось на восьми быстрых, трех членистых, полусогнутых ногах- лапах. Благодаря своему уникальному строению, айнаки могли перемещаться в любую сторону.
У восьми-клешника было практически такое же строение тело, лишь только по коротким вершинам размещалось еще по паре похожих горбатых челюстей, которые нависали над передними и задними глазами айнака.
Вид клешников, волной воспоминаний нахлынул на его сознание, заставив вспомнить ни одну схватку, проведенную с челюстными тварями. Одного короткого взгляда хватило, чтобы оценить обстановку. Дайнин отбивался от пары на него наступающих четырех-клешников и к нему на помощь уже спешил Шкляр. Луканин, державший в каждой паре рук по отбойной кирке, уверено работал ими, отбивая клацавшие восемь клешней, которые стремились расчленить его тело.
Видя, что ни гномам, ни луканину не нужна помощь, и они сами справляются с атакующими захватами зубастых челюстей, человек рванулся к темному провалу, в котором уже копошилось несколько айнаков, стремящихся быстрее проникнуть в их пещеру. Андрей, сейчас пожалел о том, что с ним нет его верной боевой кости, которая не раз спала его жизнь. Благодаря ней, он наносил смертельные удары, проникая через глаза и достигая мозга, или поднырнув под податливую брюшную часть, разминувшись с острыми челюстными щупальцами, и пронзал мягкую плоть в два-три быстрых удара, заставлял биться в смертельной агонии не один десяток различных пауков.
Парень оказался возле провала в тот момент, когда новый айнак преодолевая барьер, обнажил свое брюхо. Он с ходу, разящим ударом снизу вверх, вонзил свою кирку в шипящую пасть. Клешник заверещал в захлебывающимся хрипе и, опрокинувшись назад, покатился вниз по темному склону, увлекая за собой еще несколько айнаков. Но радоваться было рано, с левой стороны уже вылезший четырех-клешник пытался схватить его. Но он смог увернуться от клацнувших ножей, и оказался рядом с пауком, который, пуская вход вторую клешню, намеревался надвое расчленить парня. Вовремя поднырнув над стремительно просвистевшей смертью, содравшей кожу с черепа, Андрей оказался совсем близко с пауком. Клешник, намеревался закончить поворот и вновь атаковать новой клешней. Но человек воспользовался открывшей брешью, вогнал кирку между боковых глаз и использую подвернувшейся камень как опору, резким рывком на себя, заставил опрокинуться паука назад на спину. Не давая тому времени опомниться и перевернуться, он тут же подпрыгнул к нему и с силой вонзил сою кирку, погружая ее до самого основания, заставляя достигнуть ее внутренней стороны панциря. Кирка увязла в каком-то сплетении жил или мышц, и, доставая ее, он был вынужден потерять драгоценное время и уже два айнака перешагнули в пещеру. Наконец-то выдернув кирку и освободив от застрявших на ней частей внутренностей, Андрей раскрутил ее над головой и метнул в сторону восьми-клешника, как в более опасного противника, но тот во время подставил клешню, и орудие отлетело в сторону, не причинив ему особого вреда.
Человек остался один на один с двумя айнаками, которыми стали к нему подбираться все ближе. Гномы еще сражались со своими противниками, отбивая, и, отвечая выпадами по длинным клешням. Луканин удачно сражался с восьми-клешиком, уже искромсав тому три клешни, но оставшись с одной ударной киркой, он еще должен был провозиться какое-то время со своим противником. Поняв, что ждать помощи ему не откуда, он приготовился к тому, что придется метать среди мельтешения острых ножниц.
Он уже готовился рвануть в сторону, от метнувшейся к нему клешни, как в этот монет айнака пронзила молния, заставляя того лопнуть фонтаном, брызнувших в разные стороны остатками кроваво- слизистых внутренностей. Оставшийся четырех-клешник поспешил быстрее убрать в темный провал, но на самой границе, его настигла та же участь. К этому времени и луканин и гномы одолели своих противников и смотрели на черный зев новой пещеры, готовясь к новой схватке, но оттуда уже, никто не спешил появляться.
Андрей повернулся и в не широком проходе увидел стоящего молодого высокого орка, который в прошлый раз его избил. Он стоял в окружении столпившихся охранников с хлыстами, а также стаявших рядом остальных гномов. Парень внезапно ощутил, как на него начинает накатывать волна усталости. В голове словно зародился вихрь, поволокший его сознание во мрак беспамятства. Человек стал пошатываться и затем медленно повалился на пол.
Третья часть Освобождение
