думал о том, как сложится разговор с гномами и о том, что же им рассказать. А судя по жесткому взгляду хмурого гнома, разговора избежать, никак не удастся.
Как и предрекал Шкляр, у них оказалось три беззаботных дня. Хотя Андрей предпочел бы, что бы они работали в шахте, а не все пять пар гномьих глаз смотрели на него и словно клещами выдирали его историю. Не выдержав взгляда, он опять рассказал свою историю в третий раз, говоря о том, что мало что помнит. Но Дайнин, как и шаман, разразившись ругательствами, не поверил в нее и продолжал давить на Андрея требуя, чтобы тот рассказал правду. Шкляр же, как и остальные гномы поверили, или сделали вид, что поверили парню. Поэтому сокрушаться продолжал только Дайнин, но и ему все ж пришлось сдаться.
– Как только что-нибудь еще вспомнишь, то ты мне первому расскажешь об этом. А то мне крайне не хочется свою голову закладывать не известно ради кого, – прогремел жесткую тираду бородатый гном. Но его остановил луканин, который стоял в сторонке и не вмешивался.
– Оставь парня, ему сейчас несладко. Придет время он тебе сам все расскажет, когда будет знать, что тебе можно доверять. Он же ведь не знает можно верить тебе или нет, так что Дайн остынь, а то ты в последнее время какой-то злой становишься.
– Да ладно, – выпуская пар, проговорил он. – Если бы только парень, а то еще этот странный старик чуть голову не одурманил, так теперь не знаешь в сговоре он с ним или нет.
– Но ты же слышал, что он встретился с ним сначала в Тайнаре, а затем уже здесь.
– Так-то оно так. Но как говорится Чрех, сегодня не остережешься, то завтра не проснешься.
– Ну что бы твой дух был спокоен, я буду присматривать за ним, – сказал луканин, положа две нижние руки на плечи гнома.
– Слушай парень, а у тебя другого имени нет? А то это, какое-то нескладное. Как скажешь, так весь язык выворачивает, проговорил Шкляр.
– Ну, иногда друзья Дроном называли.
– Как? – удивлено, переспросили несколько гномов, глядя на парня.
– Дрон – ничего не понимая, ответил он. Тут же раздался облегченный вздох взволнованных гномов.
– А я уж было подумал, что ты старую каргу позвал. – Тихо произнес Дайнин. – Дрон, так Дрон.
– Ну, ты парень даешь, сам себя почти смертью нарек. Значит, жить долго будешь, – радостно затараторил Шкляр, похлопывая того по плечу. – Как-нибудь тебе расскажу эту знатную историю, связанную с твоим именем, так что тогда поймешь, что вызвало наше удивление.
– Да ты их поменьше слушай, – вмешался луканин, устраиваясь рядом с человеком, отогнав всех гномов. – Наболтают всякой чуши, которую сами и придумают, а потом в нее и верят. Дрон нормальное имя, вполне тебе подходит.
И Чрех принялся о чем-то долго разговаривать с парнем. После этого разговора Дайнин вроде успокоился и перестал коситься на парня, а луканин тут же приступил к исполнению своих слов. После довольно продолжительной беседы, они поднялись с каменных скамеек, и вышли на середину камеры, при этом подобрав несколько длинных палок валявшихся в ней. После чего Луканин стал показать различные движения, словно в руках он держал не палки, а настоящие мечи. У Андрея плохо получалось повторить движения, но великан постоянно подбадривал его. Глядя за их действиями, Дайнин лишь только покачал головой.
В конце третьего дня, рудодобывающему отряду в котором находился Андрей, сообщили о том, что завтра им предстоит выход на работу. Разнеженные отдыхом гномы, не довольно заворчали, но долго роптать не стали. Луканин же, просто по ухмылялся, глядя на них.
Андрей, в отдыхе от тренировки по изучению боевого искусства лукан, которые теперь каждый день проводил с ним Чрех, спросил его, что же так изумило в поведении гномов.
– Понимаешь, как бы не ворчали гномы, но они сами рвутся в горы, так как нет лучшего для них занятия, как добыча различных богатств, которые они таят. Хоть сейчас мы и в рабстве, и гномы, как и все желают как можно быстрее освободиться из него, но внутри гор они забывают об этом и словно дышат свободой. Ведь для гнома нет ничего лучше, чем тяжесть и духота камня над головой. Поэтому это скорее радостное ворчание.
Андрей прекрасно понял, о чем говорит Чрехнарый. У него у самого было одно увлечение, ради которого он порой забывал обо всем – это плавание. Иногда, дорвавшись до прохладного водоема, он готов был часами не выползать из него, и плавать от одного берега до другого. И затем, на обессиливших ногах, выползти на берег и измученным телом упасть в мягкие объятия свежей травы, запах которой приятно щекотал легкие. И вдыхая этот аромат свободы, тело словно переполняла необыкновенная легкость, и оно наполнялось энергией. От воспоминаний своей прошлой жизни, Андрея накрыла волна грусти и печали. Так как эти воспоминания неразрывно были связаны с Маринкой. Так и в этот раз в его сознании всплыл образ его любимой, который долгое время стоял перед глазами и звал к себе. Он уже готов был поверить в реальность этого видения, как его из задумчивости вывел голос луканина, призывая позаниматься еще час перед сном.
Чтобы отогнать мрачные мысли, Андрей принялся, остервенело атаковать, но все его выпады натыкались на блоки соперника, который даже не сходил с места. И при этом он сделал несколько ответных уколов, любой из которых будь на их месте настоящее оружие, непременно бы закончилось смертельным ранением.
– Вполне не плохо. Злости, задора и напора тебе не занимать. Но это не всегда может принести тебе победу. Но об этом мы с тобой поговорим как-нибудь в другой раз, а теперь тебе нужно отдохнуть, – сказал он и направился на свою скамейку, собираясь готовиться ко сну.
Андрей, ожидавший, что сейчас последует вопрос по поводу его вспышки злости, оказался удивлен тем, что он все-таки не прозвучал, что заставило его проникнуться еще большим уважением к необычному четырехрукому воину.
Для плененного парня, рутинная работа в шахте пролетала день за днем. Каждый день он оказывался, вымотан до предела. Особенно после того, как перед сном под дружный храп гномов отрабатывал удар за ударом, постигая искусство воина меча.
Пещера, на которую напоролись гномы, оказалось настолько большая и с таким огромным количеством туннелей, что теперь все добывающие отряды постоянно сопровождались охранники. А семерку клейменых рабов еще и маг, так как орки, опасаясь того, что гномы пользуясь своими знаниями и врожденными способностями, смогут улизнуть от простых охранников. Поэтому к гномам и приставили одного из молодых шаманов, и теперь каждый день их проходил под магическим надзором. Благо это было еще не совсем искушенные шаманы, любящие пытки и издевательства, а так бы семерке шахтеров пришлось бы кране тяжело под муками колоть камни.
Андрей, словно превратившись в робота, день за днем делал одно и тоже. У него исчезли посторонние мысли, которые забирали силы и требовали внимания. Лишь только в редкие минуты отдыха, после того как их группа нарывалась на скопление какой-нибудь железной руды или кристаллов, они получали пару дней отдыха. Для того чтобы восстановить свои силы, так как даже двухжилые гномы и те были не в состоянии выдержать такой напряженный график.
Но в один из дней, после нескольких почти беспрерывных месяцев работы, случилось неожиданное нападение на лагерь, которое заставило засидевшихся орков, оторваться от привычной жизни.
***
Орки племени Урук-Шак, считавшиеся одними из самых сильных на Тайнаре, даже не сразу поняли, что произошло, так как никто не решался поверить в то, что кто-либо смог осмелиться напасть на них. Даже Марьяна и та, в свое время, не пожила в открытую, сталкиваться с воинствующими орками.
Сначала даже никто не понял, что произошло. День начинался как обычно, толпы пленником согнали к шахтам, намереваясь опять их окунуть в темные казематы пещер. Но неожиданно начавшийся хаос, изменил привычный распорядок дня. Андрей за это время уже успевший втянуться в работу, и почти не
