голоса, у него возникло желание обернуться и посмотреть на орчанку, которая смогла задеть глубоко спрятанные струнки. Но почему-то сознание противилось этому, и не желало попадать под власть чарующего голоса.
– Может, ты все-таки обернешься, и посмотришь на того, кто с тобой говорит или мне необходимо применить силу?
И руку раба тут же сковала боль, которая успела добежать до спины и затем стала отступать, но он так и не повернулся.
– А ведь Сокнард меня предупреждал о твоей не покорности. Ну что ж ты сам напросился.
От боли, пленник завалился на мягкий ковер и стал хрипеть от скручивающих его сил.
– Мы можем так продолжать до утра, пока ты не соизволишь ко мне повернуться, мне ведь спешить некуда, – проговорила орийка, своим удивительным голосам.
Андрей, преодолевая боль и окунаясь в спасительную ярость, смог подавить свое возбуждение. И теперь совладав со своими чувствами, он уже мог повернуться, не опасаясь быть застигнутым врасплох обольстительным голосом.
Встав и повернувшись к орчанке, он чуть было не сбросил с себя щит, окутавший ярости и лишь только остатки боли, смогли помочь удержать его, и противостоять тому нахлынувшему вожделению, которое накрыло его от вида прекрасного почти полностью обнаженного стройного тела.
Сквозь тонкую тунику, накинутую на красивое тело, проступали столь аппетитные окружности, что в былое время Андрей запросто мог потерять от них голову.
Орчанка, удобно раскинувшись на подушке, поигрывала тонким стилетом, украшенным драгоценными камнями и с улыбкой наблюдала за реакцией молодого раба.
– Вот уж не думала, что среди людей найдется кто-то, кто сможет так долго противостоять моим обольстительным чарам. Тебе еще больше удалось меня заинтересовать, и у меня начинает возрастать желание все больше и больше.
Андрей лишь несколько раз помотал головой, прогоняя постоянно накатывающее наваждение. А еще воркующий голос засел в голове и лишал сил сопротивляться. И с каждым мгновением защитные барьеры становились все меньше и меньше. И ноги помимо воли сделали один шаг вперед, к ложу красивой соблазнительницы, которая так мила улыбалась и манила к себе тонким клинком. Человек уже почти растерявшийся весь свой запас ярости, цеплялся за ее остатки, продолжал бороться с охватившим его желанием. Он еще сделал два шага вперед, что вызывало еще большую улыбку на лице шаманки, на которое ниспадала прядь темно-синих волос заканчивающихся курчавыми локонами на обнаженной груди, делая обольстительное тело еще привлекательней.
Парню осталось сделать еще шаг, и он уже окажется возле ложа, где ему уже протягивает руку его богиня. Он, отбросив все сомнения, словно молодой тигр бросился в вожделенные объятия, припадая губами к манящим устам. Андрей буквально ощутил пьянящий вкус жаждущего горячего тело, его руки тут же нащупали перед собой округлые груди. И от пылких объятий, он окончательно утонул в страсти поглотившей его.
Спустя несколько мгновений, где-то рядом раздался тихий хлопок, заставивший Андрея отвлечься от сладкого поцелуя, и посмотреть в ту сторону. Но жаркие руки не дали завершить поворот голове и вновь потянули к себе. И в этот момент, когда губы человека почти коснулись орчанских, он словно прозрел. Перед глазами вновь появился образ Маринки, которая с укором, с обидой, злостью, слезами на глазах смотрела на него. От вида страдающего лица любимой, парня слово поразила молния, и он, отстранив притягивающие руки, отскочил от орчанки, которая смотрела на него широко раскрывшимися глазами.
Андрей не помнил, как он успел оказаться полностью обнаженным, когда успел стянуть тонкую желтую тунику со стройного тела. И сейчас несмотря в ее сторону, он быстро поднимал свою одежду и пятился к выходу. Пока орчанка прибывала в шоке и молча таращилась на него, он поспешил выскочить из шатра, так что чуть не сбил охранявших его орков, и ему чудом удалось разминуться с ними. И только он собирался свободно вздохнуть, как врезался в Сокнарда, который подходил к шатру.
Орк рассвирепел о такой наглости и хотел за это наказать раба ударом в лицо, но тот проворно отскочил назад, на безопасное расстояние. Пленник приготовился к тому, что орк рассвирепеет еще больше, и его сейчас накроет волна боли. Но вместо этого, он увидел довольно странно удивленное лицо, а затем на нем стал появляться оскал, после чего орк зарогатал готовый надорвать свой живот. Его примеру последовали два орка охранника, которые, глядя на человека, стали дружно завывать, тыкая пальцем на него. Андрей сначала ничего, не понимая, и считая орков сошедшими с ума опаслива на них косился и лишь только после того как он случайно глянул на себя, он понял, что так развеселило их. Выскочив из шатра, он так и не успел надеть на себя свою одежду, и чтобы разминуться с орками он ее выронил и сейчас был совершено нагим. Его тело еще не успевшее остыть от возбуждения, вызвало такой истерический смех, что орки никак не могли успокоиться. Этого времени Андрею хватило, чтобы одеться и он стал пятиться спиной назад, стараясь оказаться как можно дальше от жуткого шатра который приносит ему только одни неприятности. Сокнард чуть ли уже не катаясь по земле, махнул на него рукой и сказал, чтобы тот провалил. Раба не пришлось просить дважды, он в ту же секунду, не ожидаясь окончания слов, развернулся и, петляя между различными шатрами, скрылся с глаз.
***
Сокнард зашел в шатер, все еще держась за живот, но как только он увидел свою сестру, его еще больше поразил приступ смеха.
– А я уж думал, что меня вряд ли, что сможет позабавить в этой жизни, – сквозь смех начал говорить он. – Сначала испуганный голый раб, а затем рассерженная, злая и недовольная моя сестра, от которой впервые сбежал любовник. Ой, Тарен, я сейчас точно лопну, у тебя такой рассерженный вид, что ты сейчас готова все вокруг огнем залить, в том числе и себя.
– Заткнись Сокнард.
Разгневанная Тарена метала молнии и готова была сейчас спустить ни один десяток заклятий, которые так и рвались с ее искрящихся рук. В это время, за ширмой, вновь раздался тихий шум, и орийка подобной дикой кошке молниеносно оказалось возле нее. Отбросив ее в дальний угол, словно та была сделана не тяжелого дерева, а из тростника, она остановилось пред замершей в угле девушкой.
– Так это ты все испортила, – злостно прорычала она. После чего стала избивать ногами девушку, которая жалась в угол и старалась закрыться от яростных ударов.
Вид обнаженной и агрессивной сестры, подействовал, возбуждающи на Сокнарда. И он, довольно оскалившись, приблизился к разгневанной сестре, которая сейчас своим обнаженным телам походила на разъяренную дикую лань. Он тихо подкрался к ней и мягко обхватил ее за плечи.
– Ну, хватит Тарен, – с тихим урчанием зашептал он ей на ухо, при этом немного грызя его своими клыками. – Будет тебе так убиваться из-за кого-то раба. – Да оставь ты эту девку в покое. Она тут совершено не причем, – и он силой развернул ее к себе, не давая нанести орчанке еще один удар. Взгляд орка оказался прикованным к пышной шумно вздымающейся груди, которая стала туманить его разум.
Теплые прикосновения брата, заставили Тарену, не много остыть, и она сейчас смотрела на его довольное лицо, большие глаза которого, жадно пожирали ее обнаженную грудь. Она вновь ощутила, охватывающую ее волну желания, и с удовольствием смотрела на Сокнарда, который зачаровано, любовался ее стройным телом и таил от вида ее прелестных форм.
– Как ты прекрасна сестра, – и губы Сокнарда впились в орийку страстным поцелуем.
Тарена ощутила исходящий от них жар, и отдалось поглощающему ее возбуждению, которое накатила на нее с новой силой.
Мелена, избитая жесткими ударами сидела в углу и смотрела, как орки придаются своим утехам. Из ее глаз катились крупные слезы, но на губах играла еле заметная улыбка, а руки в это момент нежно поглаживали живот.
