стало страшно. – Последние словно парень сказал совсем тихо, что их с трудом удалось расслышать. Вовка не которое время молчал, обдумывая услышанное.
'Идешь тут мимо, и все от тебя шарахаются, а тут вроде какой-то смазливый парень, помялся сначала для приличия, а сейчас трепет языком, словно ни в чем не бывало, странно все как-то, да и отчего-то на душе погано стало. И что же тут такого страшного в этом старике, что от него вдруг все сбежали'
– Слушай, парень, а почему все решили, что это Курат?
– Почему? – как-то горько проговорил он, словно чем-то угнетенный, каким-то горьким воспоминанием. – Почему? Да потому что-то в одну из ночей, кто-то видел как этот старик, согнувшись пополам, нес на себе два тела, а сам-то кожа до кости. Раньше еле ноги передвигал, а тогда, когда его увидели, так припустил, что три здоровых парня чуть угнались за ним. Успели заметить только, как старик забежал к себе в дом и захлопнул двери.
– Ясно, – перебив парня, сказал Вовка, – а с телами, что не так?
– С телами-то? – словно переспросив, ответил парень – тело, как тело только без сердца, которое вырвано, а на груди рваные раны, да еще все кишки отсутствует, словно корова языком слизала, а вместо них, только слизь одна.
– Слизь говоришь, – как-то прищурив глаза и остановившись, тихо проговорил Вовка.
И в этот момент перед ним опустилось толстая дубина, как раз в том месте, куда он собирался сделать следующий шаг, если бы не упоминание о слизи. Но о ней пришлось тут же забыть, так как из-за угла выскочило несколько оборванных людей с зажатыми в руках ножами и дубинками, направленными в сторону гостя трущоб.
Думать Вовке было не когда и единственно, что он мог сделать что бы уйти из неожиданной западни, прыгнуть в сторону прямо в центр улицы покрытой грязью. Ему пришлось сделать кувырок и как раз вовремя, так как, почти коснувшись руки, сзади пролетел нож, и, впившись своим лезвием, погрузился в одно из впереди стоящих тел. Раскрывший от удивления рот разбойник, схватился, было за нож, но было уже поздно. Ноги его стали медленно подгибаться, а изо рта потекла струйка темно-красной крови. И прежде чем тело достигло земли, выходец трущоб был уже мертв.
Быстро поднявшись с грязи, Вольдемар выхватил висевший на боку меч и выставил его перед своими противниками. Противников оказался пятеро, не считая уже мертвого, у которого как раз и была в руках толстая дубина, которой они намеревались оглушить его. Переводя взгляд с одного лица на другое, он поразился, увидев на одном из них злобное выражение его проводника. И только тут до него дошло, что эти разбойники, торгаши с площади.
– Так вот вы о чем спорили? Ну и дураки же вы. Всего-то и надо было проводить меня до этого старика, и я бы вам и так дал эти три аката.
– Если тебе жизнь не дорога, то можешь идти к этому психу, который убивает каждого кто подойдет хотя бы на сто шагов к его дому, только отдай нам свое золото, – проговорил его проводник.
– Я вам предложил сделку, вы отказались, так что я вам ничего не должен.
– Тогда прощивай господин, мы заберем их с твоего бездыханного тела, – проговорил высокий разбойник.
Вовка безразлично пожал плечами и стал следить за противниками, которые медленно, но верно брали его в кольцо. Это была его первая настоящая драка, в которой, его противники будут стараться его не просто избить или покалечить, а убить, чтобы избавиться от свидетеля своего преступления.
Осознание того, что это не тренировка, а самый что ни есть на стоящий бой, заставило начать сильно нервничать. По телу стал красться тихо набирающий обороты страх, что один из маячащих перед ним ножей, может перерезать его глотку, или вырезать сердце. И то, что это может быть не охваченный духом псих, а обычная дворовая шпана, еще больше нервировало его.
Сохраняя внешне каменное спокойствие, в то время когда, все внутренние состояние тряслось в приступе дикого страха, Вова старался никого не выпускать из виду. Но стоящие перед рейнджером противники, начали действовать. Самый большой из напавших разбойников, издав крик, размахнулся своей толстой дубинкой и ринулся на вымазанного уже в грязи франта. Этот крик заставил сбросить оковы охватывающего его страха и отдаться бою, который он так любил во время спаррингов в лиге. Под размахнувшийся сверху удар, Вольдемар показывая нерешительность действий, замер, немного подняв меч вверх, как бы защищаясь. Когда толстая палка уже коснулся части длинного лезвия широкая морда, с небритой щетиной, расползлась в довольной улыбке. Но вместо того чтобы стоять на месте и дожидаться падения дубины, Вовка плавным движением ушел в сторону, заставляя ее соскользнуть с меча, Затем, в открывшуюся часть шеи, обратным, быстрым движением руки вогнал свой острый меч. Показавшаяся оборванцам быстрота движением, поразила их, и заставила остановиться в нерешительности. Эта небольшая заминка, среди нападающих, придало начинающему выпускнику лиги больше уверенности в своих силах, помогая справиться с бешеным выбросом адреналина хлынувшего в кровь.
Но все же жажда наживы взяла верх над разумом обитателей трущоб. Недавнишний проводник, закричав, бросился в атаку, а за ним последовали и все остальные. Отбив мечом выпад длинного ножа, Владимиру тут же пришлось уклониться в сторону от второго выпада, еще одного громадного детины. Затем наклониться, и пропустить над головой замах третьего лысого противника, и толкнув его плечом в грудь, направив его на набегающего четвертого коротышку.
Проводник тем временем, оказался совсем близко и хотел вонзить нож в живот, но Вовка успел отбить этот выпад и кулаком левой свободной руки, ударом в висок отправил его в нокаут. Второй громила размашистым ударом заставил отскочить ученика лиги назад. К этому времени поднялись двое других и стали обходить его с двух сторон. Зайдя с трех сторон, мнимые торговцы бросились одновременно. Начинающий рейнджер рванулся на встречу впереди стоящему громиле и полу-присев вонзил меч в живот противника. Поднырнув под руку, с зажатым ножом и используя его как щит, подставил уже умирающее тело еще под удар двух ножей. Затем двумя быстрыми колющим выпадами, в шею и грудь смертельно ранил оставшихся двух противников.
Уже тяжело дыша Вовка, стоял в окружении мертвых или уже почти мертвых тел. Учащенное дыхание все никак не желало успокаиваться и все также вздымало его грудь. Тело стало бить мелкая дрожь. Он с удивлением уставился на свой окровавленный меч, и на него накатила волна слабости. Не выдержав вида крови, он поспешил избавиться от заполнившей рот желчи. Прочистив пищевод и подавив желание избавиться от кровавого оружия, Вольдемар поспешил хлебнуть рома Калисина, несмотря на постоянно дергающийся желудок. Благодаря его действию, внутренний бунт удалось подавить, после чего пришло облегчение и расслабление.
От вида раскуроченных, мертвых тел его снова замутило, и он решил отойти подальше, но тут, одно из них застонало и стало подниматься. Вольдемар тут же позабыл о своей слабости, и вновь подхватив меч, приготовился к бою. Один из нападавших пытался встать, но ноги плохо его слушались, и он снова упал. Вовка только сейчас вспомнил, что оглушил своего проводника, поэтому, немного расслабившись, подошел к маленькому оборонцу, и, приставив меч к его горлу, заговорил.
– Если тебе дорога твоя жизнь, то ты меня сейчас же отведешь к дому старика Курата.
– Я не могу – еле слышно, жалобно простонал парень, – старик убивает всех кто подойдет ближе, чем на сто шагов.
– А ты меня как раз на сто шагов и доведи. И без возражений, – повысив голос, сказал грозный рейнджер. – Иначе я тебя прямо сейчас убью. Выбирай. – И Вовка, еще сильнее надавил острием меча, и по грязной шее заструилась красную кровь.
Предупредив парня, чтобы не пытался сбежать, Вовка направился вслед за ним, держа недалеко от спины свой меч. Пройдя несколько кварталов, прихрамывающий проводник остановился и никак не желал дальше двигаться. Потом он поднял дрожащую руку и указал на один из домов и сказал
– Вот тот дом, старика Карута.
Вовка, оценивающим взглядом, стал осматривать дом. С виду он ничем не отличался от остальных. Те же серые стены, та же грязь и помои на них. Вроде все как обычно, но только чувство, возникающее от взгляда на этот дом, вызывало одно желание. Быстрее убраться от него как можно дальше, так как от него словно тянуло могильным холодом, от которого начинали бегать мурашки по телу. Взглянув на дом внутренним зрением, рейнджер уловил тонкие линии исходящей от дома серой ауры. Попытавшись по этим линиям просочиться в дом, он был вынужден прекратить свои попытки, так как на него начали накатывать
