множество которых образует собственную иерархию областей.
Когда Жизнь утверждается в мире, временная принадлежность, таким образом созданная, может привести к появлению 'приемного сына' и сделать необходимым напоминание: 'Ты не вернешься сюда и корней твоих не останется в мире' (G 379).
Если ударение делается на временной и преходящей природе обитания в мире на правах чужеземца, мир называется также 'постоялым двором'; 'держать двор' -- формула, обозначающая 'быть в мире' или 'во плоти'. Создания этого мира являются 'соседями по двору', хотя их связь с ним не такая, как у гостей: 'Поскольку я был один и сторонился людей, я был чужеземцем для моих соседей по двору' ('Гимн Жемчужине' в Acta Thomae).
Такие же выражения можно отнести и к телу, которое, как известно, является 'домом' жизни и одновременно инструментом власти мира над Жизнью, заключенной в нем.
Более точно, 'покров' и 'одеяние' обозначают тело как земное нахождение заключенной души; однако они также приложимы и к миру. Одеяния изготовляются и меняются, земное одеяние предназначено для этого мира.
Обращаясь к первоисточнику, мы видим, что Жизнь томится в телесных покровах:
Все эти вопросы адресуются великой Жизни:
'Почему создала ты этот мир, почему направила племена [Жизни] в него из своей середины?'
Ответ на подобные вопросы разнится от системы к системе: вопросы как таковые являются более значимыми, чем любая определенная доктрина, и непосредственно отражают основные человеческие условия.
(e) 'СВЕТ' И 'ТЬМА', 'ЖИЗНЬ' И 'СМЕРТЬ'
Мы должны добавить несколько слов о противопоставлении света и тьмы, которое является столь постоянной чертой при этом рассмотрении. Их символизм повсюду встречается в гностической литературе, но по причинам, которые мы обсудим позже, его наиболее выразительное и научно важное проявление мы видим в так называемой иранской ветви гностицизма, которая также является одним из компонентов мандейской мысли. Большинство следующих примеров взяты из этой области и, следовательно, принадлежат иранской версии гностического дуализма. Независимо от теоретического контекста, однако, символизм отражает универсальную гностическую поэзию. Изначальной Жизнью является 'Царь Света', чей мир -- 'мир блеска и света без тьмы', 'мир кротости без сопротивления, мир справедливости без непокорности, мир вечной жизни без разложения и смерти, мир добра без зла... Непорочный мир не смешивался со злом' (G 10).
Противопоставлением ему является 'мир тьмы, полный зла... полный всепожирающего пламени... полный лжи и обмана... Мир непокорности без стойкости, мир тьмы без света... мир смерти без вечной жизни, мир, в котором добро погибает и деяния клонятся к ночи' (G 14).
Мани, который наиболее полно адаптировал иранскую версию дуализма, начинает свое вероучение, как отмечено в Fihrist, арабском источнике, следующим образом: 'Два существа было в начале мира, и одно было Свет, а другое -- Тьма'. При этом допущении существующий мир, 'этот' мир, является смешением света и тьмы, с преобладанием последней: его основная материя -- тьма, с посторонней примесью света.
