было необходимо крепить. Дэдлиб щелкнул зажигалкой, поднес Багу огонь. — Вы связываете то, что произошло с двумя соборными боярами Александрии, с делом о пиявке?
— Да, — затягиваясь, подтвердил Баг.
— Самым непосредственным образом, — сказал Богдан одновременно с ним.
— А, например, как именно?
Тишина. Оба — и Баг, и Богдан — вежливо предоставили друг другу, раз уж на то пошло, возможность ответить. Повисла неловкая пауза. Потом Богдан широко повел рукой, как бы смахивая вопрос в сторону Бага.
— Почему я?
— Твой же кабинет.
Баг усмехнулся. Люлю широко и с какой-то обезоруживающей симпатией к обоим улыбнулся во все зубы, хлопнул себя ладонями по ногам и хмыкнул.
— Как это у Конфуция… — прищурился он, припоминая. — А! «Не циновка украшает благородного мужа, но благородный муж — циновку»… Или что-то в этом роде, а?
«Даже двадцать вторую главу читал!» — уважительно подумал Богдан.
Баг без выражения посмотрел на князя.
— Молчу, молчу, милейший господин Лобо! — выставил перед собой ладони Люлю. — Я весь внимание. Весь.
— Собственно, нам ясно далеко не все, — кашлянув от непривычного дыма, начал Баг. Сигара, впрочем, оказалась неплоха. — Мы не представляем главного — что, собственно, может пиявка проделывать с человеком. Вернее, с его волей и самостоятельностью.
— Повторяю, что, к сожалению, я об этом знаю не больше вашего. Хотел бы знать, да вот — увы! — сказал Дэдлиб. Помолчал, пуская клубы дыма, и задумчиво добавил: — А может, и к счастью…
Богдан снял очки и, глядя в пространство беззащитным взглядом, принялся их тщательно протирать.
— Насколько я понимаю, — тихо проговорил он, — ни у вас, господа, ни у нас, Баг… во всяком случае, пока… никаких прямых улик против Сусанина нет?
Баг дернул углом рта. Дэдлиб помотал головой, а потом пояснил:
— На него, как на фигуру наиболее подозрительную, указывает то, что он, во-первых, входил в состав делегации, во-вторых, все время пребывания в Нью-Мексико держался там чрезвычайно скромно, вы его едва на фотографиях обнаружите, вечно из-за чьей-то спины выглядывает… и, в третьих, то, что в его лечебнице широко практикуется гирудотерапия. Вы успели навести справки о его финансовом положении? «Если кто и успел, так это еч Богдан, — несколько раздраженно подумал Баг. — Это плохо, что нам не удалось обменяться собранными за день сведениями без посторонних. Он, похоже, впереди меня на голову — а кабинет мой… Да что я, в самом деле!»
— Ты успел? — грубовато и напрямки спросил он Богдана.
Богдан вставил лицо в очки.
— Да, — сказал он. — По дороге.
«Так какого же демона ты ко мне адресовал их вопросы!» — с негодованием подумал Баг. Он был очень недоволен.
— Подозрительное финансовое положение, — признался Богдан. — Деньги, на которые, судя по всему, он сумел открыть лечебницу, получены им по анонимной дарственной.
— Ну! — не выдержал Дэдлиб и даже подался вперед. — Это подозрительно, а?!
«Очень подозрительно», — подумал Богдан и продолжал:
— Кроме того, за год с небольшим, что лечебница существует, она трижды получала крупные суммы благодетельской поддержки. Знаете от кого? Тебе, Баг, это будет особенно интересно. От производственного объединения «Керулен».
— Так вот почему у них договор о бесплатном лечении… — протянул Баг. — Но тогда… Тогда можно с уверенностью предположить, что анонимная дарственная — тоже от Джимбы.
— И я так думаю, — согласился Богдан.
— Это существенная информация, — сказал Дэдлиб, и в голосе его прозвучало даже некоторое удивление от того, что он получил столь существенную информацию так легко.
— Все равно, милейшие господа, что-то тут не вяжется, — сказал Люлю. — Вам не кажется, а?
— В том-то и дело, что кажется, — сказал Богдан.
— Не понятны ни побудительные мотивы, ни связи… — задумчиво пробормотал Баг и вспомнил о лежащем за пазухой «Слове». А потом о дружинниках, кричащих «себе чести, а князю славы». А потом о покончившем с собой начальнике стражи «Керулена». — И еще много чего непонятно, — добавил он. — Но об этом мы и говорить сейчас не будем, смысла нет…
— Вы наблюдали обработанных пиявкой людей в действии? — спросил Дэдлиб.
— О, да, — опять усмехнулся Баг и кратенько рассказал о битве на крыше. Дэдлиб хмурился. Люлю слушал с восторгом.
— Несомненно, в комплекс параметров воздействия входит и соматическая стимуляция, — вроде бы и по-русски, но не очень вразумительно подытожил заморский человекоохранитель, когда Баг закончил. — М-да… Это тоже весьма существенная информация.
— Инспекцию бы какую-нибудь придумать, — мечтательно сказал Люлю. — В лечебнице в этой. От какого-нибудь авторитетного общества защиты животных, например. Королевского… или «Гринпис»… Вы, мол, тут права пиявок серьезно нарушаете, тираните животных почем зря, а подать их сюда, этих пиявок, сейчас мы их будем проверять, показания с них снимать… Или просто пусть кто-нибудь Юллиусу на ногу наступит. Тоже очень весело может получиться… — У него даже пальцы подрагивали от предвкушения того, как может получиться весело.
— Какого рода содействие с нашей стороны вам нужно, господин Дэдлиб? — вежливо спросил Богдан. Тот задумчиво вытянул губы трубочкой и выпустил удивительно ровное колечко дыма.
— Ну, информация прежде всего. А потом… Когда вы решите Сусанина брать или хотя бы побеседовать с ним как следует… нас, собственно, интересуют лишь его внешние связи. Как, на кого, через кого он действовал в Штатах. Вы понимаете. Кто и кому платил. Софти — мелкий исполнитель, раз его так запросто грохнули.
«Ага, запросто, — подумал Баг. — Именно что грохнули: лишь один ботиночек остался…»
— Мы будем рады вам помочь, — сказал Богдан и покосился на напарника. — Правда, еч Баг?
— Конечно, — ответил Баг. — Они меня из Суомского залива вытащили…[46]
Люлю улыбнулся.
— Вытащить из Суомского залива такого доблестного господина, который лишь из-за крайней подлости противников оказался в несколько затруднительном положении, — с искренней радостью сообщил он, — доставило нам всем неизъяснимое удовольствие. Поверьте, милейший господин Лобо. Мы будем и впредь рады вытащить вас откуда угодно, если представится случай.
— А если бы нам не привалило удачи вас вытаскивать? — поинтересовался, ткнув сигарой в сторону Бага, Дэдлиб. — Если бы мы плавали в другом месте? Тогда вы были бы не так рады помочь?
— Отчего же, — дипломатично ответил Баг. — Одно ведь дело делаем… Спасибо за сигару.
Дэдлиб покрутил головой и улыбнулся.
— Однако, господа, я испытываю непреодолимую тягу повидаться с бедным, несчастным, я бы даже сказал — истерзанным болезнью Юллиусом! Да и Сэм испытывает, правда, Сэм? — Понимая, что разговор себя исчерпал и впредь до получения местной человекоохранительной службой новых сведений по делу им с Дэдлибом тут делать пока нечего, Люлю легко поднялся. — Нас отсюда выпустят, господа?
— Только с провожатым, — ответил Баг. — И знаете что, драгоценные преждерожденные… Вы больше ничего по этому делу самостоятельно не предпринимайте. — Он посмотрел на Люлю. — Пусть преждерожденный Тальберг не подставляет ног, чтобы на них ненароком не наступили, ладно? Мы уж сами наведем порядок.
Он встал из кресла и, подойдя к своему столу, нажал кнопку вызова дежурного, чтобы тот препроводил гокэ до выхода.
