времени этот БТР вместе с бестолковым водителем обещали передать какому-то Мастеру из второй базы подразделения, а группе Вульке выделить новый БМД 'Росомаха', но в генеральных учения придется участвовать на старой машине. И как всегда, Смирнову не повезло - не успел отдохнуть, как опять за работу - генеральные учения предстоят завтра. Несправедливо, однако, но деваться некуда. Генеральные учения были своего рода репетицией перед высадкой в Южной Америке, и по такому случаю всем, кроме дежурных на КПП объявили выходной. Для Игоря этот выходной и так был последним днем недели отпуска, данным ему согласно приказу Старейшины Стивенсона, и провести его хотелось в кругу друзей, поэтому он направился в расположение пехотинцев, где собирались в основном певцы, такие как Гриша Назарбаев с компанией, и бездельники вроде Вузи, Смирнова и Влада Сидорова. В комнате отдыха штурмовиков наоборот собирались философы, художники и просто фантазеры, которые каждый день напролет вели бесконечные дебаты об анти материи, гиперпространстве, альтернативной реальности и о многом другом, имея о данных явлениях самое поверхностное представление. Игорю хотелось втереть нос этим 'знатокам', но таким образом можно только недоброжелателей нажить, но никак не товарищей, да и в комнате отдыха пехотинцев всегда было веселей.
Послушника-пехотинца в противогазе Смирнов видел уже не впервые, но спросить у друзей, что это за чудак, постоянно забывал. Сегодня же, поздоровавшись с Владом и Вузи, он задал вопрос:
- Братва, а что это у вас за деградант в противогазе? Он больной на голову, что ли?
Лица Сидорова и китайца помрачнели.
- Игорь, ты не имеешь права так говорить о человеке, которого вообще не знаешь, - холодно ответил Вузи.
- А-а, понимаю... так, может, просветите?!
- Хорошо, - согласился Влад. - Зовут его Слон...
- Это из-за противогаза? Весьма кстати, - веселился Игорь, несмотря на то, что лица товарищей не предвещали для него ничего хорошего.
- Не перебивай! - терпение Сидорова, казалось, вот-вот лопнет. - Зовут его Станислав Полесски, он поляк, на год моложе тебя, но пережил то, что тебе в самых кошмарных снах не снилось. Его первая жена умерла при родах, сына он растил самостоятельно, не прибегая ни к чьей помощи. Сам понимаешь - это для любого мужика подвиг, тем более, если он не женился во второй раз. Станислав долго над этим думал, и в конец решился. Когда сыну исполнилось семь лет, Станислав познакомил его с девушкой, которая должна была в скором времени стать ему матерью. Все шло хорошо, сын принял будущую мачеху как родную, да и Полина привязалась к мальчишке. А за неделю до свадьбы случилось непредвиденное - из-за неисправности в газопроводе в подвале дома Полесских скопился газ. Станислав как раз убирался на кухне, когда из школы вернулся его сын. Малыш решил сделать уроки и включил настольную лампу. В этот момент в щитовой, которая находилась в подвале, что-то закоротило. Дом взлетел на воздух. Взрывом Станислава выбросило на улицу и обожгло лицо, которое к тому же было изрезано осколками керамики и стекла. Его сын погиб - останки хоронили в закрытом гробу. Отец в это время лежал в реанимации, балансируя на грани смерти. О том, что его сына уже нет в живых, Станислав узнал спустя три месяца, когда его перевели в интенсивную терапию. Полина его бросила - она не хотела жить с человеком, у которого руки-ноги целы, а вместо лица тряпочка, о чем хладнокровно ему заявила в день их последней встречи. Пробовал покончить с собою - оба раза спасли. Сюда попал одержимый мыслю заработать денег на пластическую операцию и попробовать начать жизнь с начала. Очередное разочарование ждало его уже у нас - доктора осмотрели Станислава и сказали ему правду - они бы сделали операцию бесплатно, было бы только из чего регенерировать, а в данном случае медицина бессильна. В общем, накрылись все мечты и надежды. Но ему предложили путь воина Ордена и посвятили в послушники. А противогаз - это он сам придумал, ран своих стыдится. Во время еды снимает, конечно - под противогазом у Полесски всегда тряпичная маска с вырезом для рта и глаз имеется. Слоном нарек себя сам во время посвящения в послушники. Второй после Мастера Штэера в моей группе, хороший воин и товарищ. Так что нельзя судить о человеке, когда у тебя по нему зеро информации, - поучительно закончил свой рассказ Влад.
Смирнову было стыдно, что хотелось провалиться сквозь землю. Действительно, человек столько пережил, а Игорь считал его идиотом. Увидев раскаяние и досаду на лице Игоря, Вузи улыбнулся.
- Ладно, забудем об этом. Считай, что этого разговора никогда не было.
Игорь ничего не ответил, приподнялся и отошел к кругу певцов, в которых сегодня был аншлаг. Каждый, кто приходил, обязан был что-то спеть, чтобы считаться своим. Двое чернокожих унтеров родом из ЮАР начали петь какую-то народную песню, но их прогнали под свист и улюлюканье. Как только Смирнов занял их место, ему тут же вручили гитару и потребовали песню. На гитаре Игорь немного играл - научился еще в универе. Быстренько подобрав мелодию, он начал петь старую песню 'Осенняя' группы ДДТ. Голос у Смирнова для пения не располагал, но и выбрана им песня особых вокальных данных не требовала. Не плюются жеваной бумагой, не свистят и не улюлюкают - значит, нравится и можно петь дальше. Заменив в конце песни слова 'всех нас' на слово 'спецназ', Игорь окончательно сделал песню 'своей' для слушателей - даже не знающим русского языка это слово говорило о многом. Окончив петь, Смирнов хотел спихнуть гитару соседу слева, но к нему подсел невесть откуда взявшийся Гриша с аккордеоном на брюхе и скомандовал:
- Отставить дезертирство, брат! Прикалывался надо мной, вот и я тебя так просто не отпущу. Рубай 'ламбаду', брат, да смотри мне - не халтурь!
Пели 'ламбаду' по третьему кругу, зная только припев и мелодию, которая легко исполнялась при помощи аккордеона и гитары. Да и слова простые - это первая песня, которую пели даже те, кто ранее в песнопениях не участвовал. Основателями кружка певцов были русские, к ним присоединились знающие русский язык, а потом и остальные, но песни, которую могли петь все, до сих пор не было. Были попытки сочинить балладу на Едином, но то ли искусственный язык для песнопения не подходил, то ли композиторы подобрались плохие, а дальше попыток дело не тронулось.
Напевшись вдоволь, солдаты разошлись спать - завтра предстоял тяжелый день.
День учений начался с воя сирены. Солдаты поспешно одевались, получали оружие, учебные боеприпасы и сухой паек, а затем грузились в транспорт. Ланки машин устремились к выходу. Так как все тоннели были забиты бронетехникой и грузовиками и движение на многих перекрестках было фактически парализовано, то у бойцов было достаточно времени, чтобы съесть свои пайки и досмотреть сны. Группа Мастера Вульке, включая самого лидера, так и поступила - чем больше штурмовик спит, тем меньше от него вреда. Когда видавший виды Н-28 все же выехал на промерзшую землю, которую согревало антарктическое весеннее (осеннее по календарю) солнце, превращая в грязь, Вульке проснулся и разбудил остальных. Все получили красные повязки, и приготовились к выходу. БТР притормозил на полигоне за стеной контейнеров, где был пункт сбора сил красных. Группа мастера Вульке высыпала из транспортера, чтобы размять отекшие спины и ноги. Возле штабной палатки стояли джипы Эмиссаров, которые получали задания, чтобы распределить их между Резидентами. Командовал силами красных Наместник Толун, синих - Наместник Шаповалов. Судебную коллегию возглавлял Магистр Тарковски. У каждого воина был небольшой брелок - если тело солдата покрывалось краской на пятьдесят процентов или произошло попадание в жизненно важную часть тела, брелок начинал пищать - он выбывал из игры. На машинах были установлены подобные брелки, но они еще и считывали тип и калибр попавшего в машину боеприпаса.
По замыслу командования красные должны наступать, синие обороняться. Потом команды менялись ролями. В составе красных было две бригады танков по три звена в каждой, три батареи гаубиц и четыре батареи ПТО, пять соединений пехоты и два штурмовых соединения 'Ястреб' на собственной бронетехнике. Синие располагали тремя бригадами танков, тремя соединениями пехоты и двумя гвардейскими штурмовыми соединениями 'Кинжал' на десантных вертолетах. Артиллерии у синих и красных было поровну.
Завыла сирена, и все бросились по машинам. В машине Вульке достал электронный планшет, на котором была означена цель - мост на условной реке. На самом деле там был не мост и не река, а канава с перекинутым через нее трапом, на котором даже двум грузовикам не разминуться. Поддержка артиллерии в районе моста исключалась - имитировалась угроза его потери. Но для обороны моста разрешался минометный и артиллерийский огонь, который был хоть и условным, но поражающим фактором - все патроны и снаряды содержали краску, у синих - синюю, у красных - красную. В случае угрозы захвата моста
