Ситуация становится все забавнее.
— Мы не могли далеко уйти. Может, если покричать, то на поляне услышат? — не то чтобы я очень хотела знать мнение своего соямника, но лучше общаться хоть как-нибудь, учитывая некоторую вероятность того, что где-то через годик здесь могут обнаружить два наших скелета.
— Кричите — равнодушно бросил Пауль.
И покричу.
— Кто-нибудь!!!! Помогите!!! Ауууу!
Через четверть часа я охрипла, но никто так и не соизволил прийти и спасти мою особу.
— Теперь Ваша очередь кричать, — прохрипела я катонцу.
— Обязательно покричу, если услышу, что в радиусе двухсот метров есть хоть кто-то живой, кроме белок, — Пауль был спокоен и сидел, облокотившись на земляную стену, с таким видом, словно отдыхает на скамейке в парке.
Великолепно! Он еще и белок слышит!
— Вы не могли мне сказать об этом раньше, — прокаркала я, — до того, как я окончательно посадила голос?
— Будем считать это риторическим вопросом.
— О Боги! Да прекратите уже! Что такого плохого в том, что я помогаю принцессе Агнесс, и Вы должны были заметить, что не я одна?! Вы ее зачем сюда привезли? Чтобы выдать замуж, потому что это выгодно для Катона не меньше, чем для Грелады. Так не мешайте, когда Вам помогают, — после такой долгой речи мне даже пришлось отдышаться, чтобы не перейти на сип.
— А то, что, когда она сюда приехала, ей не было никакого дела да Ратмира II со всей Греладой вместе взятой. Но потом ей, скорее всего, понравился ваш свободный стиль жизни, и она решила остаться любым способом. Вы же лишь используете ее в своих целях, вам наплевать на ее мотивы, — катонец даже злился как-то отстраненно, презрительно выплевывая слова.
Действительно, о мотивах Агнесс никто не спрашивал. Никому не было интересно, что думает эта серая мышка и отчего она вдруг решила стать королевой. На безумно влюбленную она была непохожа, но и в корыстные мотивы мне было сложно поверить.
— А какое дело Вам до ее мотивов, если уж ее цели так удачно совпадают с политикой страны?
Катонец некоторое время поколебался, видимо, не зная, стоит ли со мной делиться. Но, похоже, сидение в одной яме, равно как и путешествие в одной карете, располагало к откровенности.
— Я обещал ее матери, что не позволю принцессе совершить что-то, о чем она потом будет жалеть. Думаю, что брак по расчету входит в эту категорию.
Нет, ну нельзя же при такой профессии быть таким наивным. Она принцесса и рано или поздно ей все равно придется выйти замуж по политическим соображениям, или не выйти вообще. Только единицы дочерей королевской крови могут избежать подобной участи.
— Я не думаю, что здесь есть расчет, по крайней мере, только расчет, — осторожно сказала я. — Возможно, присутствует еще интерес и расположение, если уж не влюбленность.
Действительно, если так подумать, то с первой нашей встречи Агнесс немного изменилась. Вопрос только в чем? Как же трудно с этими скрытными катонцами.
— Я наблюдал за Вами, леди Николетта. Вы очень поспешно судите о людях и не склонны менять своего мнения. Когда-нибудь Ваша самонадеянность Вас погубит, — он произнес это со снисходительностью человека вдвое старше меня годами.
— Пусть так, — я не спешила кидаться в атаку из-за легкой критики. — Но почему бы Вам вместо того, чтобы сидеть здесь и гадать, не спросить ее саму?
Пауль усмехнулся.
— Я настолько увлекся созданием образа строгого воспитателя, что теперь не могу вытянуть из нее и слова в своем присутствии.
— Значит, пора снимать образ, только и всего, — с уверенностью ответила я, но при всех усилиях так и не смогла представить катонца в роли 'доброй нянюшки'.
— У Вас все проблемы имеют простое решение.
— Я никак не пойму, как, имея такой талант, как у Вас, можно его так бездарно использовать?
Катонец засмеялся, обнажив острые неприятные зубы.
— Я смотрю, Вы и впрямь думаете, что способны найти ему гораздо лучшее применение. Что ж, могу Вас научить на досуге.
— Я так и думала, что это не врожденная способность, — победоносно заключила я.
— Что же привело в Вашу светлую голову эту мысль? — он явно иронизировал, но я не собиралась поддаваться на провокации: внутреннее чувство подсказывало, что Пауль не тот противник, которого я бы смогла победить в словесной перепалке.
— Я видела, как один раз Вы не распознали ложь.
— И когда же?
Я с радостью заметила, что смогла поколебать его уверенность.
— У короля нет придворного художника.
Пауль неловко шевельнулся и впился в меня острым колючим взглядом, будто бы если я сейчас не продолжу говорить, то он достанет правду под пытками. Атмосфера в яме стала неуютной — как бы нелепо это не звучало.
— Вас обманула принцесса Виолетта, сестра прежнего короля, и Вы этого даже не заметили.
— Ну давайте же, здесь нечего стесняться, — увещевала я катонца. — Я никому ничего не скажу, честно-честно.
— Дело не в стеснении — я уже стар для подобных фокусов, — Пауль игриво посмеивался: время, проведенное в яме наедине, не прошло даром. — Ну и молодежь сейчас пошла!
— О Боги! Да идите же уже сюда. Иначе мы так и помрем в этой яме со скуки.
— Но смотрите, если меня обнаружат в таком виде, я скажу, что это Вы меня соблазнили.
— Я Вас умоляю, кто поверит сорокалетнему мужчине?
— Мне еще год до сорока.
— Тем более!
Невзирая на все пререкания, Пауль послушно подошел и встал передо мной на одно колено, сцепив руки в замок. Я без зазрения совести поставила ему на ладони ногу в аккуратной замшевой туфельке и, оттолкнувшись от земли, с помощью поддержки катонца смогла дотянуться до одного из толстых корней почти у самого края ямы, а затем и вовсе выползти на животе из опасной ловушки.
Лежа на траве, я дала себе небольшую передышку. Солнце над головой уже начинало клониться к закату — похоже, что в яме мы провели гораздо больше часа. В сладком воздухе разносился жаркий стрекот кузнечиков. Интересно, наши бравые следопыты уже нашли короля и принцессу? Хорошо же они прочесывают лес, если за все это время около нашей злополучной ловушки не прошло ни единого человечка.
Я встала на колени и наклонилась над краем ямы:
— Вот видите, радикулит Вас все-таки не хватил, — радостно сообщила я.
— Вы меня вытаскивать собираетесь? — катонец щурился, глядя на меня против солнца.
— Нееет.
— Неблагодарная девчонка, я чуть не надорвался, выталкивая Вас, — мой бывший соямник немного занервничал, видимо, определив, что я не вру.
— Неужели Вы всерьез полагаете, что мне под силу Вас вытащить? — засмеялась я. Катонец, конечно, костлявый как смерть, но ему придется провести в яме не одну неделю на голодном пайке, прежде чем я буду в состоянии его вытянуть. — Я схожу за помощью. Только Вы никуда не уходите.
— Жестокая!
Я встала с колен и осмотрела свое платье. Мда, видок такой, будто пьяные ежики играли мной в вышибалы по всему лесу. Картина моего выхода к людям будет крайне душещипательной — можно надеяться на лучший кусок от туши косули, которую повар уже, наверняка, начал жарить. Настроившись на такой оптимистичный лад, я даже не успела начать соображать, в какой стороне находится наша стоянка,
