руководстве партии, государстве, армии и других областях жизни. Пути создания их были различными. С одной стороны, СС и вермахт могли оказывать на них влияние после некоторых преобразований (Национально-политические воспитательные учреждения), с другой стороны, они могли создаваться совместно НСДАП и гитлерюгендом (Школы Адольфа Гитлера). При этом курирующее учреждение рассматривало каждый из типов учебных заведений как собственную 'кузницу кадров'. Из этого можно сделать вывод, что, несмотря на мировоззренчески-унифицированные рамки, в школьной политике интересы различных общественных и политических сил Третьего рейха не совпадали.
Национально-политические воспитательные учреждения были элитарными школами Третьего рейха. Ученики — юнгманы воспитывались в них исключительно в национал-социалистском духе. Их воспитание считалось солдатским не только в силу своей строгости и муштры, но и сами юнгманы считались 'политическими солдатами' Третьего рейха. Национально-политические воспитательные учреждения нередко путают со Школами Адольфа Гитлера, которые отличались от них как по учебной программе, так и по целевым установкам самого процесса обучения.
Первые Национально-политические воспитательные заведения были созданы сразу же после прихода национал-социалистов к власти, 20 апреля 1933 года. Они создавались на базе государственных учебных заведений и интернатов, которые со времени Веймарской республики давали образование с военным уклоном. По учебной программе они походили на немецкую обер-школу и были подчинены непосредственно имперскому министру науки, воспитаниям народного образования Русту. Изначально Национально-политические воспитательные заведения планировались как военные учебные заведения Третьего рейха. И Руст не раз подчеркивал Налолас-юнгманам, что многие великие люди, в том числе фельдмаршал Гинденбург, были кадетами. В противоположность им, Школы Адольфа Гитлера создавались национал-социалистским руководством как чисто партийные учебные заведения. При этом основание Школ Адольфа Гитлера происходило в противовес Национально-политическим воспитательным заведениям — конкуренция была характерным явлением для национал-социалистской школьной политики. В данной ситуации подчинение Школ Адольфа Гитлера имперскому министру Русту было невыгодным, и они находились в подчинении имперского организационного руководителя НСДАП — Лея. По мнению же Руста, именно в Национально-политических воспитательных заведениях должно было происходить формирование будущих 'политических лидеров'. Конкуренция также проходила в отношении дальнейшей судьбы выпускников этих учебных заведений. Руст настаивал, чтобы в 'Национал-социалистские орденсбурги' попадали именно выпускники Национально-политических воспитательных заведений, а Лей — чтобы туда шли выпускники Школ Адольфа Гитлера.
Различались также и способы обучения. Если в Национально-политические воспитательные учебные заведения юнгманы поступали после недельных экзаменов и проверок с возможностью последующего отчисления за неуспеваемость, то в Школах Адольфа Гитлера не существовало никаких экзаменов, а условием поступления было ходатайство местного руководства партии и гитлерюгенда. При этом сам ребенок должен был происходить из политически благонадежной и расово-полноценной семьи. После 6 лет обучения ученики Школ Адольфа Гитлера получали диплом, который соответствовал аттестату зрелости Национально-политических воспитательных заведений и немецких обер-школ.
Гвидо Кнопп в своей книге 'Дети Гитлера' так описывал процесс попадания в Наполас: 'Мужчины в белых халатах сидели в спортивном зале. Перед ними стоял длинный стол. На столе папки, протоколы и странные металлические предметы. Среди них продолговатый измерительный инструмент, похожий на усик гигантского насекомого. Рядом — черная коробочка со стеклянными глазами, которые смотрели на мир пустыми, мертвыми зрачками. Каждому цветовому оттенку глаз соответствовал свой номер. Мужчины называли коробочку 'доской глазных расцветок'. С деревянной планки свисали образцы волос — гладкие, волнистые, кудрявые, черные, светлые' русые. Мужчины строго смотрели по сторонам, словно судьи в поисках истины. Они искали нечто. Это нечто они называли 'расовой истиной'.
Немного испуганные мальчики стояли перед этой компанией чужих мужчин и ждали решения своей участи, Из одежды на мальчиках были только трусы. Они кое-что уже слышали на занятиях по биологии и 'расоведению'. Учителя, проводившие эти занятия, называли антисемитизм наукой. Черепа мальчиков должны были измерить, а их самих проверить на принадлежность к 'хорошей расе'.
Они учили, что только 'расово чистые мальчики' относятся к типу новых немецких 'людей-господ', Мальчиков будут готовить к этой роли. Мальчики — элитные ученики 'национал-политического интерната'. Им едва исполнилось 12 лет, но у них уже есть перспектива стать 'новым поколением вождей тысячелетнего рейха'. Возможно, они станут гауляйтерами Киева или Минска, военными губернаторами на Урале или губернаторами в Индии — одним словом, повсюду, куда упадет тень свастики Великогерманского рейха. Однако стать фюрером в немецкой империи невозможно без 'зеленого свидетельства годности'. Именно поэтому серьезные мужчины в белых халатах приехали в Наумбург. Мужчины работали в главном расово-колониальном управлении СС, а их задачей являлся 'расовый отбор' среди юнгманов (так называли тогда воспитанников национал-политических интернатов).
Это был день истины в Наумбурге, и в том числе и для юнгмана Ганса-Георга Бартоломеи. Он встал на весы и измерил свой рост. Затем один из мужчин взял продолговатый измеритель и приложил холодные металлические дужки к скулам Ганса-Георга. У него правильный череп? Он соответствует стандартам? В медицинских рекомендациях написано, что в качестве положительного результата принимаются 'преимущественно нордические', 'вестические' и 'фальские' черепа, А как дела у юнгмана Бартоломеи?
Один из врачей написал загадочную комбинацию из букв и цифр. Кажется, все в порядке. Мужчины, до этого момента сверлившие придирчивыми взглядами Бартоломеи, выглядели довольными, Бартоломеи вспоминает день 'расового отбора': 'Я прошел тестирование, подобно многим, как 'хорошо сбалансированный расово смешанный тип'. Он усмехается. Сегодня ему кажется абсурдом измерение пропорций черепа судить о людях по их предполагаемому 'расовому характеру'.
Ганс Мюнхеберг, бывший юнгман из Потсдама, улыбается: 'Я был признан 'арийским типом номер два'. А мой лучший друг, чей череп походил на череп старого Гинденбурга, оказался 'фальским типом'. Нас подразделяли на фальский, нордический, динарский, вестический и другие типы'.
Идеалом запутанного и туманного учения о расах и 'кровных узах' считался нордический человек- господин. Все вновь назначенные фюреры должны были соответствовать высшему критерию. В действительности многие не отвечали идеальным параметрам. Бартоломеи говорит, что редко кто из учеников соответствовал желаемому образцу: 'Из 400 учеников элитарного интерната лишь восемь были идентифицированы как 'нордически-фальский тип'. Они были большими, светловолосыми и голубоглазыми. Их нос и лоб составляли одну линию'. Все остальные, названные 'смешанными типами', продолжили учебу- Только одному элитному ученику после визита докторов из СС пришлось покинуть интернат в Наумбурге. Этот юнгман имел 'типично восточный круглый череп'. 'Я не буду называть его имени. Он покинул интернат. Он был чисто восточным типом', — говорит Ганс-Георг Бартоломеи, и это звучит так, словно вердикт прошлого и сегодня имеет какое-то значение.
Кроме учебных показателей, политической подготовки, набора личных качеств и навыков, при вынесении решения о том, кому уготовано престижное будущее в Третьем рейхе, большое значение имели 'наследственно-биологические критерии', Подобно британскому элитарному колледжу 'Итон', в национал- социалистских элитарных школах должны были воспитывать новый тип вождей, новую аристократию — жесткую, воинственную, владеющую современными технологиями власти.
Однако и здесь имелись свои противоречия. В школах хотели воспитать из детей критически мыслящих, образованных современных руководителей, верных до гробовой доски Гитлеру, готовых к самопожертвованию и беспрекословному повиновению.
Многие воспитанники Школ Адольфа Гитлера с первых учебных часов всецело проникались идеей использования в жизни 'расовых критериев'. Этот процесс начинался уже во время вступительных экзаменов. Лишь человек 'арийского происхождения' мог рассчитывать на место в клубе будущих господ. Каждый кандидат обязан был подтвердить свою 'расовую чистоту' и предоставить родословную семьи.
Бывший издатель 'Цайта' Тео Зоммер в то время твердо решил поступить в Школу Адольфа Гитлера: 'У меня была большая проблема. Когда-то давно, еще в первой половине XIX века, в огне пожара сгорели многие церковные книги. В моем фамильном древе возник изрядный пробел. Для меня было бы трагедией, если бы мне не удалось поступить с первого раза'. Тео сфотографировал себя в разных ракурсах
