возможно Бог (№ 19), где это описание, как и здесь, предшествует картине светопреставления.
— …всадник мира… — Об эсхатологическом значении этого образа см. примеч. к № 5, а также к №№ 22 и 31.
…понимаю / звуков чудную игру… — О месте музыки в универсуме Введенского см, примеч. к № 19 и 29.2. Высказывания Введенского о музыке приведены в Приложения VII, 39.11.
— …часто мысли вынимаю… и т. д. — Мотив гипостазирования мыслей, их независимого от носителей существования часто встречается у Введенского, — ср. хотя бы: мысли бегают отдельно (№ 11).
— …за собой не успеваю… — Сходная конструкция, связанная с проблемой тождества личности самой себе, встречается дважды в стихотворении Мне жалко что я не зверь… (№ 26: мы выйдем с собой погулять в лес…). См. также примеч. Я. С. Друскина к № 14, примеч. к №№ 13, 14 и др.
— кушай польку / пей цветы… — Заключительные строки пьесы перекликаются со знаменитым стихом Хармса из «Случая на железной дороге» (1926); «пейте кашу и сундук» (см. [225, кн. 1, № 1]).
11. «Человек веселый Франц…»*
Авторизованная машинопись, полностью совпадающая со второй неполной (стихи 1-75) копией. Впервые напечатано В. Казаком [71] (неточный текст). — В стихе 76 имеется пропуск, который Вл. Эрль предлагает дополнить словом подох вместо предлагаемого Я. С. Друскиным горох. В стихе 101 очевидные опечатки терять звезды сдать цветы исправлены нами на мерять звезды Звать цветы по аналогии со стихом 5.
Ст-ние датируется концом 1929-началом 1930 г. по упоминанию его в записной книжке (№ 18) Хармса.
Отметим, вслед за Я. С. Друскиным, образующее фигуру обрамления эксплицирование в начале и конце стихотворения поэтически исследуемого Введенским типа коммуникации, относящегося к типу и-ты (думал он что я есть ты, стих 6; составляя я и ты, стих 102). С именем Франц из названия мы встречались уже в № 8 (Франц капитан).
…думал он что я есть ты… — Ср. примеч. к монологу Души в Факт, теория и Бог (№ 14).
— …где жуков ходили роты… / …муравей / и светляк… — В связи с темой насекомых см. примеч. к № 7.
— …мысли бегают отдельно… — См. наши замечания в связи с Зеркалом и музыкантом.
— …он сюда придти не может / где реальный мир стоит… — Одна из нечастых у Введенского прямых экспликаций трансцендентности — присутствующей в каждом его произведении сферы сознания, в данном случае связывающейся с психологом божества или кудесником.
…дайте Обера ракету… — Герман Оберт (р. 1804) — один из пионеров ракетной техники.
…всё равно жива наука… — Ср. монолог Смерти в «Искушении» Заболоцкого (1929): «Не грусти, что будет яма, / Что с тобой умрет наука…»
…смерть сказала ты цветок / и сбежала на восток… — Чрезвычайно интересен мотив отступления смерти (по-видимому, второй, т. к. Франц умирает еще в начале произведения) в контексте этой космической идиллии. — Ср. примеч. к № 19.
12. «Снег лежит…»*
Беловой автограф. Датируется также по записным книжкам Хармса (упоминается в записи 18 января 1930 г.).
— …ночь ли это? или бес? — Эти окаймляющие произведение риторические вопросы содержат некоторый ключ к проходящей через все стихотворение великолепной картине как бы демонизированного космоса.
— …спит бездумная река / и не думает она / что вокруг нее луна… — По поводу соположения мотивов луны и сна см. прим. к № 19 (с. 147).
— …там томился в клетке Бог / без очей без рук без ног… — Сниженные образы рая и Бога, перекликающиеся с «богами» в предыдущем стихотворении (см. также примеч. к № 16), соответствуют, очевидно, сознанию легкомысленной пузатой девы (ср. подобные же мотивы ангелологии Введенского — примеч. к № 3).
— …видит разные орлы / появляются из мглы… — Об эсхатологическом значения образа орла см. выше, примеч. к № 2, с. 57.
— …и на небе был Меркурий… — Отметим связь, согласно с мифологическим представлениям, Меркурия со снами, при мотиве сна (летаргического) девицы, шире — с загробным миром, куда бог Меркурий (Гермес Психопомп) сопровождает души умерших.
— …и вертелся как волчок… — Меркурия, ближайшая к Солнцу планета, отличаясь наиболее быстрым из всех планет периодом обращения, на самом деле вращается сравнительно медленно (период — 59 суток).
— …та девица отдохнула… / …и воскресшая зевнула… / …я совсем не умирала… — Если в предыдущем произведении смерть (вторая) отступает перед идиллической наивностью Франца, то здесь девица, по-видимому, слишком легкомысленна даже для смерти. Другое возможное объяснение, возникающее из сопоставления со Значеньем моря (№ 16, — см. примеч.), С его богом универсальным, может заключаться в «сниженности» Бога (детерминированной, опять-таки, сознанием девицы). Так или иначе, эти два happy end'а являются, вместе с концовкой Значенья моря, в корпусе произведении Введенского уникальными.
13. Святой и его подчиненные*
Авторизованная машинопись. Датируется по записи 11 марта 1930 г. в записной книжке № 20 Хармса, а также строками, записанными на листе с рассказом Хармса «Давайте посмотрим в окно…» и помеченным 11–12 марта. По этим последним записям восстанавливаем правильное чтение стиха 2 (в машинописи — надо дети сонку пить), очевидное, кроме того, из сопоставления со стихами 55 и 152.
Отметим, что в этом стихотворении Введенский широко пользуется приемом, весьма характерным для его поэтики, состоящим в том, что тот или иной формальный элемент или грамматическая категория служит матрицей при порождении бессмысленного текста. Такова последовательность я думаю что это трус и т, д. (о дожде) — от первого, еще осмысленного трус до бессмысленного ветчина / и посторонняя картошка, — последовательность, организованная как серия однородных подчиненных предложений, скрепленных рифмой. В рубрике же Человек на коне мы встречаем полную рифмованную парадигму с тем же развитием от осмысленного первого члена к дальнейшей бессмыслице; ср. также склонение в первых трех падежах значимого слова конец.
— …дети нюхайте эфир… — Ср. ниже: а этот заспанный зефир / спокойно нюхает эфир — Интересно, может быть, указать на записи Введенского в
