«Серой тетради» (№ 34) о его собственном соответствующем опыте, а также на записи Хармса (в том числе и за Введенским) в его записной книжке № 8 (1926–1927): «А. И. Введенский нюхает эфир… Возможно, он и впрямь что постигает высшее, но я не особенно верю в это».
…муравей кого зовёшь… / …я зову / бабочку из бездны… — Здесь, возможно, использование традиционной символики бабочки как души умершего. См. также примеч. к № 7.
— …и мне тарелка вручена… — См. об этом образе примеч. к №№ 5, 15 и 19.
…в моём тебе… — См., в связи с проблемой тождества и разложения личности, примеч. к №№ 10 и 14.
— …мысль / ты взлети и поднимись… — Ср. № 10 и примеч.
— …человек на коне / появляется в окне… — По поводу соположения этих двух эсхатологически окрашенных мотивов см. примеч. к № 5.
…океан / о море, о море / назад потеки… — Приходится снова отмечать появление мотива моря с его эсхатологической окраской, в непосредственной близости от эсхатологической же концовки, дающей почву, при ее лаконизме, даже для углубленной теологической интерпретации.
— …и молча с темного портрета / оно упало на скамью… — Возможно, что подлежащим этого предложения является время.
— …конец конца концу / …отцу… — См. выше, наши вступительные замечания, а также прим. к №№ 7, 8, 23 и 28.
14. Факт, теория и бог*
Машинопись с авторской правкой; автограф — без разночтений.
В этом произведении особенно отмеченными представляются постоянные для Введенского гносеологические мотивы, связанные прежде всего с «конечными вопросами» бытия, в первую очередь с Богом (что мы внаем о Боге… / …что знаем мы дети / о Боге и сне…). Невозможности теоретического (по названию ст-ния) познания Бога противопоставления «абсолютный факт» — эсхатологическое окончательное наступление Бога, которое здесь снова связывается со смертью через потопление См. примеч. к №№ 8 и 16). Может быть, поэтому в этом произведении так часто встречается излюбленный прием Введенского — дискредитация самой возможности рационалистической постановки вопроса через его форму (куда умрешь) или форму ответа (см. различные Ответы). Укажем попутно, что встречающиеся здесь бессмысленные последовательности, наподобие указанных в примеч. к предыдущему ст-нию, часто организуются в плане выражения, — так… маня манил / магнит малюток и могил… / …поклонился монументу… / …понесло / моря монеты и могилу / мычанье лебедя и силу…
— …шло число… — См. примеч. к № 3.
— …я вижу ночь идет обратно… — Стих вводит одну из ключевых тем поэзии Введенского, в которой архетипический мотив retour eternel соединяется с мотивами зеркальной отраженности, антимира, шире — verkehrte Well (см. примеч. к №№ 10, 22 и 28).
— …еду на верблюде… — Модификация мотива всадника — см… чтобы все понять и объяснить… (№ 10) и наши комментарии к №№ 9 и 10.
— …еду на верблюде… — Модификация мотива всадника — см. примеч. к №№ 5, 22, 31 и мн. др.
— ДУША иди сюда я… и т. д. (см. примеч. к № 5).
— «…Разговор Души с Собою можно понимать и как внутреннее раздвоение души, и как ужо наметившееся, но еще не совершившееся разделение трех функций сознания — обозначателя, обозначаемого и обозначающего, и как тоже только еще возможное разделение Я на Я и Я САМ. Я САМ — уже по Я, а объект мысли о себе самом. Противоположение Я — Я САМ есть и в других вещах Введенского (указывается характерное начало № 26. — М. М.)…» (Я. С. Друскин). Нечто подобное — в последующем монологе КУМИРОВ — мы есть мы… / вы есть вы… — завершающемся выяснением проблемы их собственного значения: …верно значим / лечь иль жечь? (здесь же, ниже); возможны параллели с научно- культурологическим мифотворчеством века («Я и Оно» Фрейда, «Я и Ты» Мартина Бубера). Заметим, кстати, что в слове КУМИР анаграмматически зашифровано, как это очевидно на Четырех описаний (№ 23); ср. также № 5 и примеч.), значение умирания.
— …шли из Луги в Петроград… — Еще одно упоминание, наряду с самим Петроградом, близлежащего города с его традиционным значением провинции, захолустья. Ср. у Ахматовой: «…Между помнить и вспомнить, други, / расстояние как от Луги / до страны атласных баут» (т. е. до Венеции)… («Поэма без героя»: Решка).
…вскричал воротясь / с того постороннего света… — Следует отметить, что здесь более ясно выражена наметившаяся уже ранее (ср. № 3 и примеч. к №№ 11 и 19) и развитая в поэме Кругом возможно Бог (№ 19) в ряде следующих произведений «двухступенчатая эсхатологическая ситуация»: которые мертвые / которые нет (ниже) равно потопляются с «окончательным наступлением» Бога. Такая иерархия, связанная с апокалиптическими мотивами, служила темой одного из утерянных сочинений Введенского (см. № 109),
— …я был там. Я буду / я тут и я там… — Т. е. здесь и на том постороннем свете? Ср. заключительный ВОПРОС: мы где?
— …речка течёт / два часа смерти… — По поводу соположения этих двух мотивов, см. примеч. к №№ 7, 8 и 23.
— …а Богу почёт… — Несомненно, сниженный бытовизмом вариант формулы Богу слава. — Ср. примеч. к № 12.
— …здесь окончательно / Бог наступил… — Ср. несколько выше, а также вступительные замечания Я. С. Друскина к № 19.
15. Битва*
Беловой автограф. Датируется 1930 г. по месту в перечне в записной книжек (№ 18) Хармса.
Очевидная описка в стихе 66: и едва открыв глазок.
«Действующие лица: Неизвестно кто, Человек, Малютка вина (последнее слово — не родительный падеж, а именительный), Ангел. Начинает и кончает это стихотворение Неизвестно кто… это действительно неизвестно кто, может, это тот же, кто дальше назвав Человеком, во сознающий свою внутреннюю раздвоенность, поэтому он и говорит о себе „мы“. И последняя строка может быть относится уже к читателю: В каждому на нас…» (Я. С. Друскин).
…я думаю темя / проносится час / с минутами теми / на яблоке мчась… — Слово темя очевидным образом замещает здесь контекстуально ожидаемое время. — Ср. примеч. к № 2 (с. 57).
— …летают болтают / большие орлы… — Ср. № 19 (С. 152) и примеч. к № 2 (с. 57).
— …воюю со свечкой… — См. примеч. к № 2, с. 47.
— …мы уносимся как боги / к окончательной звезде… — В связи с мотивом окончательности, см. примеч. к № 14.
— …не жилец… жрец… птенец… наконец…. — См. примеч к №№ 5, 7, 19 и 28.
— …дней тарелку озираю… — «Дней тарелка — дни жизни. В Кругом возможно Бог — тарелка добра и зла. — по-видимому, древо
