ее адвокатом буду говорить только я. Подписала договор на сумасшедших условиях, а потом полгода аккуратно выслушивала версию его жены, которая тоже считала, что заслужила две трети. Она жаловалась, как он не помогал ей с ребенком, как от него пахло духами другой женщины, как он испортил ей всю жизнь. Я кивала, соглашалась, потихоньку организовывала просмотры… Мы даже отдали ей процентов на пять больше денег, чем оставили Жорику, – чтобы она все-таки чувствовала себя победительницей. Я помню, как они смотрели друг на друга на сделке. Когда-то они любили друг друга, теперь ненавидели. Однако, как только документы оказались подписаны, лица их просветлели. Гордиев узел был разрублен, и перед ними обоими теперь забрезжило хоть какое-то будущее. Я же тогда впервые подумала, что мне было бы неплохо пойти поучиться на юриста. Мысль промелькнула и скрылась. Учиться я пойду еще не скоро. Куда там учиться, когда надо пахать.
К слову сказать, когда мой муж покупал квартиру, я злорадно сказала ему, что теперь он по-любому десять раз подумает, прежде чем задумает со мной развестись.
– Я не собираюсь с тобой разводиться.
– Я знаю. Никто не собирается. Ты просто знай, что квартира твоя – теперь и моя тоже. И если ты к этому не готов, скажи мне об этом сейчас, потому что потом будет поздно.
– А почему ты об этом заговорила? – удивился он.
– Потому что я такого насмотрелась! И не хочу врать тебе ни сейчас, ни потом. Семейный кодекс без вариантов обяжет тебя разделить эту квартиру со мной, пусть даже ты платил за нее один. Потому что деньги, заработанные в браке, кем бы они ни были заработаны, считаются общими.
– Почему?
– Считается, что, пока ты их зарабатываешь, я обеспечиваю тебе тыл, рожаю детей.
– Что ж, это, по-моему, вполне честно. Так тому и быть! – согласился мой муж.
Совет
Разводящиеся супруги – очень сложные клиенты. Представьте себе, несколько месяцев – одни сплошные скандалы, интриги и разборки. И все через вас, и все – на бедную, всеми ветрами овеваемую голову риелтора. И надо кивать, надо соглашаться. Надо всех понимать, всем сочувствовать и пытаться найти эту недостижимую, призрачную золотую середину, при которой все останутся если не счастливы, то хотя бы довольны. Потому что мы, риелторы, живем рекомендациями. И никогда нельзя исключать вероятность того, что даже изначально негативно настроенная и враждебная сторона, которая смотрит на вас волком и считает мошенником, работающим на мужа (жену), может тоже проникнуться уважением к вашему профессионализму и вернуться, чтобы уже добровольно стать вашим клиентом. И привести за собой толпу других клиентов.
Но и в практике развода бывают исключения. Я лично была участницей самого бескровного, позитивного и радостного, даже веселого развода в моей жизни.
Так уж получилось, что моим клиентам, чтобы продать квартиру и расселиться, для начала надо было развестись. Оба они уже давно не жили вместе, имели отношения с другими людьми и совместную собственность. Времени же свободного ни у мужа, ни у жены почти не было. А поскольку мы работаем для клиента, а клиент всегда прав, я предложила:
– Давайте, я разведусь за вас.
– За кого именно?
– За всех вас, – порадовала их я.
– А так можно? – удивились клиенты.
Я к тому времени уже много всего делала через суды и знала, что в них разные чудеса возможны. И развод по доверенности – одно из таких чудес. Если бы не эта мелочь, что обе стороны в нашем случае были представлены доверенными лицами. И в суд для процедуры расторжения брака вместо супругов явилась я и… моя давняя коллега и помощница, с которой я работаю уже много лет.
– Кто подает на развод? – спросила судья, вызвав нас с моей помощницей в зал заседаний.
– Я подаю, – сказала я.
– А где супруг? – нахмурилась судья.
– Я супруг, – подала голос помощница.
Судья с удивлением посмотрела на нас, видимо прикидывая, что, может, она пропустила момент, когда в нашей стране начали регистрировать однополые браки. Мы с помощницей переглянулись, потом подошли к судье и положили перед ней доверенности и справки с работ наших клиентов о том, что у них нет времени на развод, что претензий они друг к другу не имеют и настоятельно просят их развести.
– Значит, вы – супруг? – хмыкнула секретарь, переглянувшись с судьей. – Дайте паспорт.
– Ну и что мне с вами делать? – усмехнулась судья. Все явно начали наслаждаться происходящим.
– Разведите нас, мы больше не можем жить вместе, – не удержалась и ляпнула я.
Судья рассмеялась, помечая что-то в бумагах.
– Может, вам нужен срок для примирения?
– Ты хочешь примирения? – спросила я помощницу.
Она замотала головой.
– Ни за что. Только не с тобой. Ты плохо исполняешь супружеский долг.
– Ну, что ж. Счастья вам. Удовлетворяю иск, – улыбнулась судья и подписала документы.
Это был самый мирный и самый быстрый развод в моей жизни. Не всегда любовь уходит вот так безболезненно и заочно. А иногда любовь вообще больше похожа на катастрофу. Об этом в следующей главе.
Частные случаи любви с интересом
Эта история началась, когда перестройка еще только принесла ветер перемен в наш многострадальный и терпимый ко всему город. Страны распадались на части, менялись базовые человеческие ценности. Жить уже надо было не для совести, а для радости, что смущало многих. Разрешили все то, о чем советский человек вообще не знал, не имел понятия. В частности, секс. А вместе с ним и любовь. И однажды любовь, сдобренная доброй порцией секса, случилась с Марией Ивановной Сушко, знойной женщиной и мечтой поэта.
Было на тот момент знойной женщине и мечте поэта около шестидесяти лет. Ну, любви, как известно, все возрасты покорны, а потерять голову, когда дети выросли, пенсия назначена и полно свободного времени, – дело легкое и естественное. Особенно когда вокруг такие перемены.
Они гуляли по парку вокруг МГУ, любовались видами, открывающимися с Воробьевых гор. Мария Ивановна Сушко жила в одном из самых живописных районов нашего города, районе, о котором мечтают все приезжие и многие коренные москвичи. Вообще, если хотите научиться разбираться в московских районах, их рейтингах и крутизне, сделать это проще простого. Берем схему метро и пересекаем ее одной вертикальной чертой прямо посередине.
В итоге получаем идеальный «крутометр» районов Москвы. Для начала отбрасываем зону так называемого Кольца – все, что внутри Кольцевой линии метро. Это – центральная часть города, и вся она, с тем или иным преимуществом, является очень и очень крутой. И чем ближе к Красной площади, тем круче. Если же из вашей спальни видны купола храма Христа Спасителя, то вы – король мира. Поздравляем. А все остальные – те, кто по центру Москвы только гуляет. Идем дальше. Дальше от Центрального административного округа.
Внимательно смотрим на черную черту. Все, что проходит в непосредственном соседстве с нашей черной линией, – это районы нормальной крутизны, популярные, любимые в народе места обитания, вполне престижные, но не слишком. От Бунинской аллеи до Нахимовского проспекта – все хорошо. По цене – тоже в пределах так называемой нормы, если, конечно, можно цены в нашем городе вообще отнести к какой-нибудь норме.
Теперь переходим к левой части нашей схемы, той, которая условно считается более престижной и экологически чистой. Чем дальше вы отходите от линии, тем престижнее будет место вашего
