человека субъективно. Мы не вправе судить с данной точки зрения. И потом, есть закон, Устав. Она нарушила его. Плюс убила офицера. Вот факты. Остальное слова. То ли сказка, то ли быль.
- Хорошо, я расскажу вам все что знаю, но факты вы будете искать сами. Как понимаете, я не занимался данным вопросом с бюрократической точки зрения. Спрашивайте... Да, вам нужна запись нашей беседы? Желаете кого-нибудь пригласить в свидетели?
- Нет, стенограмма мне без надобности, если конечно через час вы не откажетесь от своих слов.
- Не откажусь. И не покину город, пока дело с Алисой не решится. Обязательно подниму департамент мирового сообщества по охране прав человека.
Полковник вздохнул: вот только этого ему и не хватало!
- Если, конечно, понадобится, - добавил граф.
- Надеюсь - нет. Вы в состоянии прояснить ситуацию без вмешательства извне. Столько волокиты будет, что вы сами, граф, не обрадуетесь. Дело затянется на годы. Лисе это вряд ли поможет. Она служащий, офицер и принадлежит юрисдикции особого отдела служебных расследований. Никого и близко не подпустят к ее делу, а шумиха, что поднимется благодаря мировым правоведам, не нужна ни вам, ни нам, ни Лисе. Даже повредит. Кто сдаст свою агентуру? Вот то-то и оно. Теперь понимаете, что лишь навредите, а не поможете.
- Но справедливость должна восторжествовать! - с патетикой воскликнул Бэфросиаст, мысленно усмехаясь.
- Вот и давайте ее восстанавливать. Но в узком кругу, тихо, по-семейному. Я не враг вам и тем более Лисе. Так же, как и вы, хочу справедливости, но так, чтоб ее на всех хватило. И никого не покалечило. Согласны?
- Я же сказал - спрашивайте.
- Сначала расскажите, как вы познакомились с агентом Лиса, откуда знаете Гнездевского? Возникнут вопросы по ходу, я спрошу.
- Хорошо. Мне придется быть откровенным, стесняться нечего: в монахи я не записывался и обет верности никому не давал... Я был любовником Агнешки Гнездевской. Пояснить, кто такая?
Полковник, крякнув от неожиданности, отрицательно качнул головой. Заявление графа многое объясняло, причем с материальной, а не мистической точки зрения, как пытался это представить Игнат. Многое стало ясно от одной фразы: и исчезновение Агнешки, жены капитана, которую он объявил убитой, и о его желании найти Бэфросиаста, графа Рицу, установление слежки за ним, постоянные просьбы о ликвидации графа под эгидой борьбы с вампиризмом. Черт! Ну, Игнат!
- Насколько я знаю, Агнешка умерла, была даже версия, что убита.
- Спорю, эту версию преподнес вам капитан Гнездевский?
- Хм... Она исчезла без следа.
- Агнешка жива и здорова. Не далее, как год назад, блистала на Венецианском карнавале. Можете проверить. Ее красота неповторима. Трудно с кем-то спутать или не заметить столь изумительную, уникальную женщину.
- Значит, вы?
- Если вы видели ее, полковник, то без труда поймете меня. Устоять против чар этой женщины невозможно. Я не жалею. До сих пор питаю теплые чувства к ней и нежную память о тех днях. Гнездевский избил ее в ту ночь. Он вообще был непростительно груб по отношению к жене. Она прибежала ко мне и, естественно, я не смог не принять участия в судьбе Агнешки. Обязан был помочь. Мы отправились в Вену, потом - Париж, Верона. Где она сейчас, я не знаю. Мы расстались что-то около четырех лет назад.
- Если вы говорите правду, Агнешку Гнездевскую будет нетрудно обнаружить. Меня интересует один факт, граф,и не дает покоя. Год назад, когда вы остановились в Плазе, из вашего номера изъяли носовой платок со следами крови и установили, что ... вы родились в конце семнадцатого века.
- Вот как? - рассмеялся Рицу. - Кто изъял, разрешите спросить? Агенты Гнездевского? Можно было не утруждаться, взять биопсию мумии и приписать мне любой возраст, а также парочку отклонений от нормы в любом направлении. Кстати, не помню, чтоб у меня шла кровь из носа даже в детстве.
- Вы могли порезаться...
- И применить носовой платок? Увы, я иначе воспитан, полковник. Носовой платок является именно носовым, а не пальцевым и кровоостанавливающим. Абсурд! И после оставить его! Какая прелестная выдумка. Порезаться? Ха! Да, будет вам известно, что я научился общаться с холодным оружием в девятилетнем возрасте. К тому же не ношу с собой ножей, кортиков и так далее. Смысл? Обороняться мне не от кого, резать нечего. Я, простите, не повар, не официант, и навыки в приготовлении блюд, мне без надобности. Порезаться чем-то еще? Чем? Бритвой? Как вы это себе представляете? Я не настолько виртуозен, и не имею мазохистских наклонностей. Да, и склерозом не страдаю, увы, полковник. Все мои малейшие раны наперечет. Могу перечислить. Полгода назад, например...
- Не надо, - махнул рукой Виктор Николаевич и загрустил, искренне жалея, что Гнездевского уже не достать. Ох, бы он ему устроил! - Так что с Алисой?
- Сами знаете, - хитро улыбнулся граф. Полковник крякнул и мотнул головой, отводя взгляд. - Ясно, секретные директивы, предписания. Тогда о чем речь? Сами приставляете ко мне филера, агента Лису, потом даете ей приказ убрать меня. Не довольны, что я жив?
Горловский скривился: вот значит как? Убить? Притом, что инструкция была четкой - взять корректно для приватного разговора. Корректно! Значит так, чтоб и голубь, воркующий у ног дворянина, не заметил, и пылинка на ботинок Рицу не попала. Доставить бережно, как антиквариат в штаб- квартиру, где гостя будут ждать полковник и штат специалистов, готовых максимально безболезненно исследовать мужчину и вынести, наконец, вердикт - нужен он Паранорму или нет. Вампир или обычный скучающий ловелас.
Чувствовалась заинтересованность капитана в графе Рицу. Настырен был, рапорт за рапортом строчил полковнику с просьбой о ликвидации Бэфросиаста, как особо опасного преступника, как нежить. Ну, ясно, сатисфакции хотелось за честь, попранную, жену ворованную, семью разбитую. Рога опять же любого раздражают, мало скинуть хочется да еще и придавить ими соперника. Но личное дело в служебное превращать? Пользоваться своим положением и тем марать честь мундира? Да, придави ты любовника жены по-мужски, один на один!
Н-да, похоже, долго полковник будет вспоминать Гнездевского добрым словом. Сколько новостей о проверенном человеке, понятном, предсказуемом. А сколько он еще не знает, честно говоря, стоит ли знать? Не шуточное дело намечается. Если принять за истину все сказанное Рицу, то получается, нужно не только подноготную Гнездевского вскрывать, но и всех своих людей проверить и перепроверить, чтоб еще на один такой сюрприз не напороться. Вот ведь не было печали...
- Я не давал приказа о вашей ликвидации, - заметил, вставая. - Обязательно проверю все сказанное и после буду рад продолжить разговор.
- Неприятно узнать темную сторону деятельности ваших людей? - прищурился Бэфросиаст. - Понимаю. Идите, проверяйте. Вас ждут еще более шокирующие открытия, полковник, поверьте. Все, что я вам сказал, мелочь по сравнению с тем, что вас ждет впереди.
- Вы знаете что-то еще?
- Знаю, но не стану говорить, иначе вы подумаете, что я блефую или сговорился с той же Лисой. Поговорите с ней, с вами она будет откровенна, уверен. Покопайтесь в биографии почившего капитана... Приятного вам дня, - усмехнулся граф, отвесив насмешливый поклон.
Виктор Николаевич одарил узника укоризненным взглядом и покинул камеру.
Глава 20
Адам стоял над стеклом барокамеры и вглядывался в лицо Алисы. По нему то и дело пробегала судорога, губы то кривились, то сжимались, ресницы вздрагивали. Сон явно был неприятен.
Интересно, что ей снится? - подумал профессор и вздохнул: у его внучки Марыси, такой же
