многом отстаем от Гоминьдана. У Гоминьдана за плечами пятидесятилетняя история, у нас — двадцатипятилетняя. У Гоминьдана полтора миллиона солдат. У Гоминьдана есть вес на международной арене, а у нас его нет. Гоминьдан контролирует территорию с населением в 200 миллионов человек. Но если мы осуществим нашу программу, то загоним Гоминьдан в угол. Тогда наша партия станет политическим центром. Надо снижать влияние, положение Гоминьдана в глазах народных масс и поступать наоборот по отношению к себе.
Народ смотрит на нас. Правильность нашей линии доказана. Мы должны стать руководящей силой, завоевать гегемонию, самостоятельность, независимость. Эта мысль выражает курс нашей партии и большинства китайского народа. Этот курс «протоптан» китайским народом.
Мы должны стремиться к тому, чтобы принципиально ослабить влияние Гоминьдана в сознании народных масс и, наоборот, поднять свое влияние.
Среди одного миллиона двухсот тысяч членов нашей партии не все товарищи понимают курс партии. Надо бороться! Например, нам отказали в праве послать делегацию в Сан-Франциско. Отказали, а мы опять стали настаивать! Снова отказали, а мы опять за свое! И вот наша делегация в Сан-Франциско!
Некоторые не до конца уясняют главный смысл. Некоторые товарищи забыли важность нашей независимости и самостоятельности, забыли о необходимости гегемонии в руководстве борьбой. Не осознали единство цели борьбы и сотрудничества (с ГМД надо сотрудничать, но и одновременно вести борьбу против реакционных сторон). Не поняли некоторые товарищи и того, что если ГМД на нас наступает, то мы тоже вправе наступать на них. В выгодных условиях надо бить мелкие части, а от крупных уходить. Разбив, не увлекаться и уметь своевременно остановиться...
Право может быть только завоевано. Дэн Бао-шань говорил, что мы осуществляем философию борьбы. Фактически борьба длится уже тысячелетия. Только Маркс разъяснил классовую сущность борьбы. Мелкая буржуазия слаба, мягкотела в своей борьбе. Известный деятель Чжан Най-ци в 1937 году предлагал действовать по принципу: «Меньше лозунгов — больше конкретных предложений». Сейчас он уже признал свои ошибки. И все же он является представителем либеральной буржуазии. [515]
Мелкая и средняя буржуазия не может примириться с нашей жесткой, твердой линией в борьбе. Она боится, пугается ее. И этот самый Чжан как раз пытается распространить свое влияние — мелкобуржуазное влияние — на Яньань.
В ходе революции возникает много надоедливых моментов. В дальнейшем их будет еще больше. Мы не боимся всех этих волнений. Пока у нас твердая воля, мы не свернем. В общем за 25 лет истории КПК и 8 лет нашей антияпонской войны крестьянство приветствовало нашу политику. Однако в идейном отношении мы должны не смешивать это, нельзя мешать все в одно. В нашей партии много выходцев из крестьян, из мелкой буржуазии, но наша партия должна быть пролетарской. Выходцы из мелкой буржуазии, интеллигенция, имеют двойственную природу. Системой всей нашей работы мы должны перевоспитывать их. Достойным свидетельством этого является чжэнфын.
Путем разъяснения мы можем положительно повлиять на мелкую буржуазию. Либеральная буржуазия подвержена большим колебаниям. Она жаждет своей демократии. Под нашим сильным нажимом она может быть или нейтрализована, или привлечена на нашу сторону.
Крупные помещики, банкиры, компрадоры — это реакционная сила. Это злейший враг внутри страны. Крупная буржуазия является объектом нашей длительной борьбы. Эта реакционная сила всячески завоевывает руководство. Она пытается также удержать под своей властью 360-миллионное крестьянство. Она выжимает из народа пот и кровь.
Народным массам следует разъяснять, что мы собой представляем. У нас армии и базы! Надо убеждать! Мелкая буржуазия колеблется, требует демократии. Во время аньхойских событий Чан Кай-ши пригласил нас на сессию Национально-политического совета. Мы ответили, что вы убили наших людей. Мы не приедем... Гоминьдан тоже отказался нам уступать...
Китай является самой богатой страной в мире...
Политическая действительность и практика доказывают: на международной арене Советский Союз единственный и лучший наш друг. Все остальные — это так называемые союзники.
Мы должны решительно стоять за союз с Англией и Америкой.
Однако Англия поставила в Грецию генерала Скоби в своих интересах, а не народных. Если это захотят сделать [516] в Китае — мы не согласимся. «Скобизма» мы не допустим. Мы должны быть бдительными. Некоторые иностранцы поддерживают Чан Кай-ши, выступают в качестве миротворцев, как бы в маске бога. Если же сорвать эту маску, то откроется страшное лицо (Мао Цзэ-дун имеет в виду Хэрли).
Наша политика по некоторым вопросам
1) О различиях в конкретной и общей программе.
В прошлом наша общая и конкретная программа не различались. Конкретного разделения не было. В начале антияпонской войны в программе было десять пунктов. В середине этой войны в политической программе Особого района стояло одиннадцать пунктов. Во время VI съезда также было десять пунктов в программе (там были аграрный закон, закон о браке, положение о политической работе и т. д.). Во время Северного похода имелась такая же программа. И только на этом съезде мы внесли ясность, понятие, развитие в конкретную и общую программу.
2) Наша позиция в отношении Сунь Ят-сена.
В общем она должна быть положительной. Он при жизни сделал много хорошего. Многие деятели не любят Суня — не совсем правильно.
Линь Бо-цюй много говорил об отрицательных сторонах Сунь Ят-сена. Но мы должны использовать положительные стороны Суня (его речи, его поведение) — это наше оружие и мы не должны бросать его. Именно хорошие стороны Суня сумел в свое время использовать Чан Кай-ши. Знамя Суня нужно нам не только сейчас, но и впредь... Конечно, наш новодемократизм лучше его трех принципов («а со временем мы будем еще лучше»).
Во время гражданской войны нашим товарищам не нравился Сунь Ят-сен. Тому были свои причины. В начале антияпонской войны наши силы были невелики. Тогда Сунь Ят-сен не играл для нас большой роли. Но чем мы больше растем, тем лучше должны использовать его. Мы должны осознанно использовать знамя Сунь Ят-сена. Оно нам нужно сейчас, будет нужно и в дальнейшем. В СССР все это было бы не нужно, ибо народ там ясно отдает себе отчет во всем, хорошо разбирается что к чему.
3) О развитии капитализма.
При новом демократизме развитие капитализма допустимо (те отрасли, где он будет допускаться, не должны господствовать в системе народного хозяйства). Экономику и материальную базу мелкой и средней буржуазии можно [517] развивать. Однако особо важные предприятия крупной буржуазии должны быть экспроприированы.
В нашей партии долго уживались идеи народничества. Такие коммунисты думали, что можно, минуя этап развития капитализма, прямо перейти к социализму. Подобные идеи были осуждены Лениным и Сталиным. Ленин и Сталин настаивали на том, что развитие капитализма и буржуазной революции выгоднее для пролетариата, чем для буржуазии. После Октябрьской революции в СССР была введена новая экономическая политика. Многие не поняли ее и были против. В результате эти люди оказались в лагере контрреволюции.
4) О коммунизме.
Почему в моем докладе не выделен вопрос о коммунизме?
Нужно четко понимать, что программа коммунизма предполагает конфискацию собственности и ликвидацию классов. Такая программа для внутрипартийного воспитания хороша. Однако все эти программные требования я избежал в своем докладе.
Некоторые предлагали изменить название нашей партии. Вопрос отнюдь не в названии. Он в существе нашей программы. Если народные массы согласятся с нашей программой, то нет надобности в изменении названия нашей партии. В письменном докладе этот вопрос не выделен, не подчеркнут, ибо это могло бы вызвать нездоровую и вредную для нас критику со стороны противника. Еще будет время для обсуждения этого вопроса.
5) Об отношении к ГМД.
Мы обязаны подчеркивать отдельные положительные стороны Гоминьдана. Но в основном мы
