Радиопередачи всех стран мира твердят «о гибели Гитлера». Его полномочия возложены на какого-то немецкого адмирала.
Салазар официально выразил свое соболезнование по поводу смерти фюрера. После сообщения о смерти Гитлера по шведскому радио передавалась траурная музыка!
Многие радиостанции рассказывают о кошмарном лагере смерти Освенциме.
Югославы заняли Триест. Война на Западе отсчитывает свои последние дни... [543]
Иностранные журналисты пишут, что Китай заражен национализмом.
* * *
Сегодня на съезде первым выступил Не Жун-чжэнь.
В 1919–1921 годах Не Жун-чжэнь учился во Франции и Бельгии. В Москве закончил краткосрочные курсы при военной академии. Сейчас командует войсками, дислоцирующимися в Шаньси — Хэбэй — Чахарском пограничном районе. Это самая крепкая бала КПК, в последнее время значительно расширившаяся.
Краткая запись выступления Не Жун-чжэня:
«Буду говорить по трем вопросам:
1. Об итогах антияпонской войны.
2. О своих ошибках.
3. О некоторых уроках войны.
В своем боевом районе мы в основном проводили правильную линию. Мы придерживались взглядов товарища Мао Цзэ-дуна на характер нашей войны. Благодаря этому мы выросли, окрепли и упрочили базы. В противном случае были бы потери...
Линия капитулянтских настроений после декабрьского пленума (1938 года) на короткое время, но заняла господствующее положение...
Я отчасти исполнял указания декабрьского пленума, хотя и чувствовал, что это не совсем верно. Я высказывал свое мнение, но природы вещей не понимал. Прожив здесь два года, понял все!..
Впервые верные выводы по военному вопросу были сделаны в Цзуньи, но и тогда я еще не все понял...
Тактика маневренной войны была принята нами на декабрьском пленуме — это ошибка. Нельзя разрывать политические и военные вопросы! К примеру, «стополковая операция» — стратегическая ошибка! При помощи 100 полков нельзя изменить политическую обстановку. «Битва 100 полков» была предпринята для предотвращения возможной японской агрессии против еще кого-то (под «еще кого-то» Не Жун-чжэнь подразумевает Советский Союз).
В этой операции мы понесли крупные потери. И навлекли на себя... ответные действия японцев.
100 полков не могли нанести ощутимый урон противнику, а мы пострадали. Таким образом, правильная линия в военном вопросе — линия товарища Мао Цзэ-дуна.
Почему же были допущены ошибки?
Мы вкладывали неправильную теорию в правильную линию товарища Мао Цаэ-дуна. В прошлом я не осознавал [544] реакционной сущности Чан Кай-ши. Иногда Чан Кай-ши относился к нам плохо, иногда хорошо. Существовало мнение, будто можно сотрудничать с Гоминьданом в рамках единого фронта. Во всем этом сложно было разобраться. И только изучив линию товарища Мао Цзэ-дуна, я осознал сущность Чан Кай-ши!..
Мое мнение: чем ближе победа над японцами, тем больше опасность гражданской войны. Это необходимо иметь в виду...
Я думаю, что крестьяне обязательно потребуют землю...
Мы переходим от партизанской войны к маневренной... Если вести крупные бои, согласно военным требованиям, следует сосредоточивать все силы... Для этого необходимо вооружение, кадры, определенная реорганизация, изучение тактики и т. п...
Мы должны влезть в большие города!
В прошлом у нас были в больших городах свои организации. Мы могли рассчитывать на вооруженное восстание. Сейчас мы в городе слабы и думать о вооруженном восстании преждевременно... Организация подпольной армии — первейшее дело... Главное — подпольные отряды!..
Мы должны думать о политике по отношению к частному капиталу. Это не только слова — это должно стать политикой. Представители капиталистов уже пришли к нам. Мы обязаны предпринять ответные шаги. К нам пришли, а почему мы не можем пойти к ним?..
Я уверен, мы разобьем японцев и не пустим в Северный Китай Гоминьдан!»
* * *
За Не Жун-чжэнем выступил Ян Шан-кунь.
Ян Шан-кунь в прошлом близкий соратник Ван Мина. После окончания университета имени Сунь Ят- сена вернулся в Китай. Занимал крупные политические посты в армии. Какое-то время исполнял обязанности начальника Главного политического управления китайской Красной армии. Сейчас секретарь партийного бюро по Северному Китаю.
Краткая запись выступления Ян Шан-куня:
«Буду говорить о правильности линии товарища Мао Цзэ-дуна, о некоторых других вопросах, а также своих ошибках и о том, как я их допустил.
До поездки в Москву я практически был всего год в партии...
Что я изучал в Москве:
1. Догмы. [545]
2. Субъективистские истины (субъективизм»).
3. Сектантство.
Все это можно свести к следующим зазубренным истинам:
1. Китайская революция является демократической. О перерастании демократической революции в социалистическую я думал всерьез!
2. Движущие силы китайской революции: пролетарии и крестьяне.
3. Отсталость крестьянства. Само оно, мол, ничего не сможет сделать.
4. Реакционный лагерь — якобы одно целое. Не знал противоречий в нем.
5. Промежуточные элементы рассматривают там не под углом зрения их использования. В них видели и видят опасность не меньшую, чем в Гоминьдане. Всех империалистов в Москве мешают в одну кучу.
6. Революционные организации должны вести борьбу.
7. Я был в Москве, когда там повели борьбу с троцкистами. На мой взгляд, напрасно обвинили в троцкизме и связях с троцкистами ряд китайских товарищей — работников Коминтерна и других революционных международных организаций...
8. В борьбе с китайскими троцкистами я принял участие. Я опорочил многих! Должен признать, что товарищи Бо Гу и Ло Фу никого не опорочили...
Все эти зазубренные истины я проводил в жизнь в Шанхае. Таким образом, товарищи, я не мог не стать левым оппортунистом...
Результаты этой моей линии. Я работал в профсоюзах. Но еще раньше в Профинтерне, где я учился и работал, я усвоил догматические методы, принятые в Европе...
Я снова и снова буду говорить о правильной постановке партийного воспитания китайских коммунистов!..
(Тут Ян стал поносить методы партийной учебы в СССР, ставить под сомнение принципы марксистских дисциплин, т. е. все, что старательно перечислял в начале своего выступления, но только с более подробным «анализом» и самобичеванием).
Прежде все старались опереться на опыт ВКП(б). Воспитывала Москва и только Москва. Там даже не пытались осознать особенностей китайской революции и весь «европейский марксизм» механически переносили на китайскую действительность. Это ошибка! У нас этого нет!.. [546]
Где-то в середине Великого похода я начал склоняться «вправо»...
(По существу дальнейших высказываний Яна можно понять, что перед лицом трудностей, опасностей он струсил, «впал в пессимизм», что отразилось и на степени его активности).
Я стал типичным представителем мелких буржуа в их наихудших проявлениях...
