перебрасывает через себя пустой фужер, одной рукой придерживает сзади разорвавшиеся штаны, а другой посылает в зал воздушные поцелуи. Зал рукоплещет стоя. Женщины визжат от восторга. Утурбек легко спрыгивает со сцены, проходит мимо своего столика и кивает напарникам.
- Я быстро, в гостиницу и назад.-
И плотоядно замечает- здесь все бабы наши.
Шлихт смотрит в зал и обращается к Севе.
- По - моему их многовато. Но сделаем всё возможное и невозможное.
Поздний вечер. Вшестером они возвращаются в гостиницу. Сева снимает еще один номер и уединяется с рыжей малолеткой. Рыжая называет его дядя Сева.
Утро. Шлихт и Утурбек провожают своих подружек и заходят в номер к Севе. Рыжая и Сева сидят за столом и пьют чай.
- Алла поживет у нас – говорит Сева - ей пока негде жить. Будет ходить за покупками, убирать номер. В общем, вести хозяйство.
Вечер. Сева и Алла сидят на диване и смотрят телевизор. Алла прижимается к Севиной груди и мягко воркует.
- Дядя Сева, я вас убедительно прошу, не пейте, пожалуйста , на ночь кефир. А то, когда вы меня е..те, у вас в животе булькает , и я не могу кончить.
- Ну, если все так серьёзно, - с пониманием отвечает Сева- то я вообще отказываюсь от кисломолочных продуктов.
Осенний ненастный день. Ветер гонит по тротуару сухие желтые листья и обрывки газет. Срывается мелкий дождь. На набережной ни души. Сева и Утури стоят у парапета и смотрят на набегающие волны. Утурбек обращается к Севе.
- Всё хорошее рано или поздно заканчивается. Нашу работу стали квалифицировать не как карточную игру, а как афёру. Группа лиц, по предварительному сговору , из корыстных побуждений..., а дальше , два и восемнадцать. Сегодня отчаливает теплоход до Поти. Я уезжаю на Кавказ. Может, пристроюсь где-нибудь в танцевальный ансамбль.
Сева молча кивает головой. Утурбек ладонью вытирает с лица , долетевшие через парапет, морские брызги, поднимает воротник плаща и уходит в сторону морвокзала.
Сева и Шлихт сидят в кубрике ресторана «Испаньйола» на набережной.
- Мы уезжаем из Крыма - говорит Сева Шлихту. Здесь запахло жареным. Только заедем в Севастополь. Там в Камышовой бухте сплавим боны и прихватим кое, что в дорогу.
-Утурбек с нами?— спрашивает Шлихт.
- Наш джигит живет по принципу, люблю блатную жизнь, но воровать боюсь. Остап решил пойти в управдомы - делает вывод Сева.
День. В валютном магазине «Альбатрос» Сева о чем-то долго советуется с продавцом и на прилавке появляются пятьдесят женских платков из люрекса, размером метр на метр . Они красного, синего, зеленого цвета и вытканы золотыми розами.
- Их с руками отрывают спеки из Средней Азии- поясняет Сева Шлихту- такой платок входит в национальный наряд узкоглазых красавиц и стоит у них в три раза дороже. В общем, бабаи берут их очень охотно. А мы на этом и сыграем. Сева оплачивает платки и просит упаковать покупку.
- Дело в шляпе - улыбается он- осталось подыскать надежного водилу со своими колесами.
- Есть у меня такой знакомец . Я его по зоне знаю. Стопроцентно надежный и водит отлично.
- А как его поганяло?- спрашивает Сева.
-Полная кличка у него Крокодил, но охотно отзывается на Крока.
-Добро – соглашается Сева –подтягивай Крока. У нас впереди Киев и вся Прибалтика.
День. В магазине «Кожгалантерея» Шлихт покупает два одинаковых кожанах чемодана и садится на заднее сидеье новенькой «девятки».Сева протягивает Кроку несколько мелких купюр.
-Возьми в «Союзпечати» на все старих газет и прихвати три буханки хлеба для веса.
В один чемодан Сева акуратно укладывает платки , второй набивает старими газетами,а на дно укладывает три буханки «Рижского».
-Дай отвертку- обращается он к Крокодилу . Сева закрывает чемодан с газетами, отверткой ломает замки и кладет его на заднее сиденье.
Тот же день . Машина стоит на улице, ведущей к центральному универмагу. Сева сидит на переднем сиденье. В ногах у него чемодан. Шлихт укладывает в прозрачный кулек красный платок с золотыми розами и идет в универмаг. На первом этаже длинная очередь. Шлихт берет платок под мышку и бесцеремонно становится впереди двоих солидных таджиков в халатах и тюбетейках. Таджики возмущаются , но замечают платок начинают улыбаться.
-Где взял? Сколько стоит?- спрашивает тучный бабай и трогает платок пальцем.
Шлихт отводит бабаев в сторону и объясняет.
- Перевозим базу « Внешпосылторга» из Риги в Москву. Машина поламалась. Нужно продать несколько платков на ремонт. О цене будете говорить с директором.
-Хде дирехтур? Как видеть?- в два голоса спрашивают узбеки.
- Он на улице. У него пятьдесят платков.—отвечает Шлихт.
-Вах, вах,вах- кудахтают бабаи- веди скорей. Заберем оптом. Скидка будет?
- Все вопросы к директору. Я всего лишь товаровед.
Шлихт и таджики выходят на улицу. На тротуаре стоит Сева с чемоданом в руках. Шлихт подводит к нему покупателей и представляет.
- Глеб Поликарпович, вот эти люди хотят купить у нас платки. Сева надувает щеки и важно спрашивает.
-Вам сколько платков нужно, уважаемые?
- А, сколько есть? Какая цена? – галдят бабаи.
- Есть пятьдесят. Если все заберете, отдам по триста двадцать.- уверенно диктует условия Поликарпыч.
Таджи отходят в сторону и советуются.
- Надо смотреть товар, потом решать цена.- говорит старший бабай.
Сева отводит покупателей в соседний сквер и открывает чемодан ключом. Таджики разворачивают на выбор несколько платков, тщательно их пересчитывают и довольно улыбаются. Сева закрывает чемодан на ключ и начинает торг.
-Я передумал- говорит он покупателям- меньше, чем по триста пятьдесят я не отдам.
Азиаты стоят на своем.- триста двадцать. Весь товар заберем. Что еще надо?
- Кого ты мне привел?- выговаривает Сева Шлихту сердито- они хотят, что бы я отдал им почти даром. Меня ждет покупатель. Он заберет по триста сорок пять. Я уезжаю. Встретимся на автостоянке.
Сева подхватывает чемодан, переходит на другую сторону улицы и ловит такси. Две первые машины заняты пассажирами и не останавливаются. Шлихт стоит так, что попадает в поле
