Раска.
– Лайза, дорогая, – мягко промолвил он. – Мы проведем на Кубе всего пару месяцев. Поживем на роскошной яхте в каком-нибудь заливе. Например, возле Малекона или как он там называется. Знаешь, Синатра тратил бешеные деньги, развлекаясь там с Мэрилин Монро и Эвой Гарднер.
– Да, в каменном веке.
Лайзе было двадцать девять.
– Кастро все равно уже история, малышка. Он умрет со дня на день. А вероятно, уже мертв.
Жена с сомнением взглянула на него.
– Но ведь Дж-Ф-Кей пытался много раз его убить, и у него ничего не вышло…
Раску захотелось прикончить Оливера Стоуна.[31]
– Не важно, милая. Когда все успокоится, мы сменим фамилии и переберемся в Коста-Рику. А Коста- Рика – настоящий рай.
– Но мне нравится моя фамилия.
Адвокат сжал ее руку.
– Ты подумай вот о чем: сохранив свою старую фамилию, ты стоишь пять миллионов баксов. А если возьмешь новую, будешь стоить двадцать. Согласись, это большая разница.
Лайза заинтересовалась:
– Двадцать миллионов долларов?
Раск энергично закивал. Он почти видел, как за великолепными зелеными глазами его жены медленно крутятся шестеренки. Несмотря на головную боль, он выдавил улыбку:
– Столько получают звезды в Голливуде, крошка.
– А почему мы не можем сразу поехать в Коста-Рику? – капризно спросила жена.
Раск чуть не застонал.
– Потому что это опасно. Надо, чтобы агенты ФБР сначала проверили Коста-Рику и убедились, что там никого нет. Тогда мы туда переедем.
– Что ты натворил? Ты говорил, что все это из-за налогов. Правительство сильно на тебя сердится?
«Что я натворил? Убил женщину, которая была похожа на тебя, только еще лучше. И если ты не уймешься, я то же самое сделаю с тобой». Он с беспокойством взглянул в темное окно.
– Тебе не следует во все это вникать, Лайза. Просто поверь, что у нас нет выбора.
Она бросила на него странно отчужденный взгляд.
– Наверное, у тебя нет выбора? Я-то ничего не совершила. Могу остаться здесь, пока ты не переберешься в Коста-Рику. А потом присоединюсь к тебе.
Раск смотрел на нее, не веря своим ушам. Она говорила, как Тора Шепард!
– Останешься тут без меня?
– Я этого не хочу. Но ты сам виноват, что все так повернулось. Я тут ни при чем.
Она права… Пять лет назад, когда Тарвер предложил эту идею, она показалась ему блестящей. Куба оставалась одной из немногих закрытых территорий на земле, последним оплотом коммунистов, если не считать Китая. К тому же над ней до сих пор витал дух Хемингуэя. Лучшее место, куда может сбежать мачо. И где еще шла «холодная война». Но здоровье Кастро начало сдавать. Никто не знал, что там на самом деле происходит. И теперь, когда его связь с Тарвером распалась, Раску казалось, будто нет ничего нелепее, чем добровольно лезть в хаос посткоммунистического общества. Лайзу это явно не прельщало. Видимо, она не так уж глупа.
– Я отказываюсь, Эндрю, – заявила она с внезапной решимостью. – Обещаю, что приеду в Коста-Рику, когда ты там поселишься. Но я не намерена бросать маму и друзей ради Кубы.
– Милая, мы туда приедем, и ты сразу увидишь, как там замечательно. Давай-ка иди наверх и собери свои вещи, но только самое необходимое. Чтобы они уместились в один чемодан, хорошо?
Вместо того чтобы послушно отправиться к себе, Лайза упрямо отчеканила:
– Я не поеду. И ты меня не заставишь. А если попробуешь, я подам на развод.
Раск во второй раз за день потерял дар речи. Она что, блефует? Он так тщательно составил брачный контракт, что в случае развода жена не получит ни цента. Хотя… теперь это уже не так. В последние три года Эндрю использовал ее счет для перевода крупных сумм. Тогда ему казалось, что это удачная идея, но теперь он чувствовал себя простофилей, как и его жалкие клиенты. Раск еще не успел сообразить, что происходит, как его правая рука метнулась к горлу жены.
– Одно движение, и я закричу, – предупредила Лайза ровным тоном. – А когда сюда прибегут агенты ФБР, я расскажу им обо всех фокусах и трюках, с помощью которых ты уклонялся от налогов.
Адвокат опустил руку и отпрянул. Что это за женщина, будь она проклята? И какого дьявола он на ней женился?
Не важно! К черту Лайзу! Как только он выберется из страны, ему будет плевать, что она делает. Пусть берет свои миллионы. Ему все равно достанется больше. Лишь бы Тарвер вытащил его отсюда.
Раск вышел в центральный холл, чтобы пройти в студию и посмотреть, не прислал ли доктор ответное письмо, но как только он шагнул в коридор, от стены отделился темный силуэт, обрамленный падавшим из кабинета светом.
– Привет, Эндрю, – произнес доктор Тарвер. – Снаружи многолюдно. Ты меня уже не ждал?
Раск не видел лица доктора, но уловил в его словах холодную иронию. Господи, этому парню все нипочем!
– Боже милостивый, как ты проскользнул мимо агентов ФБР?
– Я ведь сельский парень, Эндрю. Помнишь, как я завалил Призрака?
И то верно, подумал Раск, с удовольствием вспомнив знаменитого оленя.
– Да, тогда ты здорово натянул нос нашим старикам.
Доктор Тарвер снял с плеча большой рюкзак и с тяжелым стуком поставил на пол.
– Ну, как мы сможем выбраться? – спросил Раск, стараясь сохранить небрежный вид. – У тебя есть какой-нибудь план?
– Разве я когда-то обманывал твои ожидания, Эндрю?
Раск покачал головой. Действительно, Тарвер всегда находил выход; правда, раньше они никогда не бывали в такой передряге.
– Спасибо за последнее письмо об Алекс Морс. Я подозревал, что она действует на свой страх и риск, но не думал, что Бюро собирается ее уволить. Очень кстати.
Пока адвокат размышлял, что ответить, Тарвер повернулся к студии.
– Позови сюда Лайзу, Эндрю. Нам пора собираться.
Раск хотел спросить, почему именно в студию, но сразу догадался – в этой комнате нет наружных окон. Он оглянулся через плечо:
– Лайза! Подойди ко мне.
– Сам подойди! – раздался раздраженный голос.
– Лайза! У нас гости.
– Гости? О, хорошо. Уже иду.
Чудесное появление Тарвера вернуло Раску чувство мужского превосходства. Он повернулся к доктору, собираясь отпустить какую-нибудь шутку, и увидел, как тот поднял пистолет и выстрелил ему в грудь.
Морс пыталась вырваться из мрака к брезжившему впереди солнечному лучу.
– Алекс? – прозвучал мужской голос. – Алекс!
– Я здесь! – Она прикрыла глаза ладонью и вытянула правую руку. – Не трогай его, Уилл.
– Я не Уилл, – ответил голос, и Алекс увидела, как маячившая перед глазами фигура обрела лицо Джона Кайзера. Он смотрел на нее с той же отеческой заботой и тревогой, как Уилл Килмер и ее отец. – Ты в палате УМЦ. У тебя сотрясение мозга, но в остальном все в порядке.
– А где Уилл? – спросила она, схватив Кайзера за руку. – Только не говори, что он погиб.
– Он жив. У него есть внутренние повреждения. Врачи зашили ему спину и собираются провести осмотр. То же самое относится к тебе.
