младший сын царицы Табити-Змееногой и мой жених… – царевна-змеица, Повелительница Грозы гордо вскинула голову, – не должен ни знать, ни видеть, ни вспоминать тебя, жалкая человеческая ведьма!
– Не слушайте ее, Ирина Симурановна! – вдруг отчаянно закричал Еруслан. – Змей со змеицей не…
– Ну хватит! – рявкнула Повелительница Грозы, и под серебристым сводом снова прокатился гром. – Позабавились, и довольно! Все лишние – вон!
И резким взмахом когтей она разорвала каравай.
– А-ах! – Шевеля обломки стен и мебели и вихрем крутя пепел, порыв ветра пронесся по торговому комплексу.
Танька сдавленно вскрикнула и уставилась на свои руки. Сквозь полупрозрачные ладони был виден пол. Люди и змеи истончались, становясь прозрачными… А потом носящийся по торговому центру вихрь подхватил их – и поволок сквозь стены. Молотя крыльями в напрасной попытке сопротивляться ветру, исчезли оба змея, пролетели и скрылись в стене богатыри – Еруслан все кричал беззвучно, словно стараясь что-то объяснить Ирке. Вихрь подхватил бесчувственного Андрея и понес прочь. Последними, отчаянно извиваясь и цепляясь призрачными руками за стены, исчезли Танька и Богдан.
Ирка осталась наедине с нависшей над ней оскаленной зубастой смертью.
22. По магазинам… Огонь!
Передвигая ноги, будто памятник, Федька с пустым, мертвым лицом двинулся к Ирке.
– Как… как ты тут очутился? – невольно пятясь, пробормотала она. – Тебя же Вук связал!
– Он все время хотел быть там, где я! – следуя за Федькой крадущимся, кошачьим шагом, злорадно прошипела змеица. – Мой поцелуй не так-то просто выкинуть из головы. А твоя бабушка слишком не любит мыть посуду. Наверняка она развязала Феденьку. – Ласкательное имя прозвучало откровенной издевкой.
Зато губы одурманенного Федьки растянулись в идиотски-блаженной улыбке. На лбу у него отчетливо виднелся синяк – полукруглый, как край сковородки. Бабка поступила легкомысленно – но без боя она Федьку все-таки не выпустила.
– Ты ее… убил? – дрогнувшим голосом спросила Ирка. И словно увидела: переливаясь через край, вода хлещет из мойки – прямо на лежащую ничком бабку. В руке у той зажата сковородка. Ирка всхлипнула. Она знала, что этим кончится! Все из-за нее! Айт всего-навсего «загулял на каникулах», а она уже навоображала неизвестно чего, а теперь сюда примчалась его разъяренная невеста – и бабка погибла!
Федька остановился. Поглядел на Ирку все тем же пустым взглядом… А потом как робот – скрип-скрип – отрицательно покрутил головой.
– Нет? – пересохшими губами спросила Ирка, чувствуя, как от неимоверного облегчения подламываются ноги. – Она жива?
– Отвечать только на мои вопросы! Слышать только мой голос! – рявкнула на Федьку змеица. – А тебе… – зубастая морда метнулась к Ирке, – сейчас лучше заботиться не о других, а о себе!
– Хорошо, – согласилась Ирка. – Позабочусь! – И… перекинулась.
Во всяком случае, попробовала. Сейчас появится знакомое ощущение, что мышцы текут, плавятся, отчаянно зачешутся кончики пальцев, выпуская наружу когти, дернет кожу на спине, когда развернутся крылья…
Ничего не произошло.
Змеица гулко захохотала.
– Можешь поколдовать, – любезно предложила она.
Ирка понимала, что выставляет себя на посмешище, но все-таки забормотала ветряное заклятие – а вдруг рептилия блефует?
И снова ничего не произошло.
Ирка растерянно поглядела в нависшую над ней морду змеицы. Ой, ду-ура! Идиотина! Не змеица – а она, Ирка! Она изо всех сил хотела перестать быть ведьмой! А сильные желания всегда исполняются, только не так, как ты себе нафантазировала, а так, как это может случиться на самом деле! Захочешь никогда-никогда не ходить в школу – тебе на голову свалится кирпич, и какая уж тут школа. А пожелаешь избавиться от своего колдовского дара – явится электрическая драконша с во-от такими когтями и полной пастью похожих на кинжалы зубов и заблокирует твои способности!
– Как ты это сделала? – закричала Ирка.
Змеица торжествующе оскалилась.
– А как я выкинула отсюда твоих друзей? Змеицын хлеб, – для наглядности приподнимая надломленный каравай, сказала она. – На, лови, заслужил! – И каравай полетел к Федьке.
Богатырь с собачьим визгом подпрыгнул, ухватил хлеб и принялся глодать его, как дикое животное глодает кости – нетерпеливо урча и слизывая языком просыпавшиеся крошки.
– Все не ешь! – брезгливо приказала змеица. – А то у нас тут сразу гости появятся…
Федька закивал – да-да-да! – преданно глядя Дъне в морду.
– Змиев хлеб печется на «Агату», – с отвращением глядя на него, пробормотала Ирка. – Агатский хлеб…
Агатский! Гадский!
– Это вы люди – на «Агату», а мы, змеицы, когда испечем, тогда и будет! И не змиев он вовсе, а змеицын, – обстоятельно поправила Повелительница Грозы. – У змиев волшебство через свечу передается, – она вдруг усмехнулась во всю зубастую пасть. – Я думала, под вашей калиткой век простою – пока ты громовую свечу не задула! А как у меня все тело чесалось, когда ты начинала гадать! – когтистой лапой змеица поскребла чешую, словно и сейчас свербело.
– Ты… чувствовала, как я гадаю? – пробормотала Ирка. – А мы с Танькой понять не могли, почему громовница то целые картинки рисует, а то просто воском капает, как обычная свечка! Она отвечала, когда тебя не было дома, а стоило тебе появиться и начать корчить из себя сладенькую кретинку…
– Я ничего не корчила! – гневно вскинулась змеица.
– А, так это твое естественное состояние! – ухмыльнулась Ирка.
Змеица взревела. Под серебристо-алюминиевым сводом ударил гром. Длинная шея качнулась – и гигантская голова ударила Ирке в живот. Толчок швырнул девчонку на стену. Она сползла по еще горячему от недавно бушевавшего огня камню. Голова змеицы нависла над ней, пахнущий озоном воздух из пасти шевельнул волосы.
– Я отучу тебя рас-спускать язык! Знай свое место, человечка! – Темные глаза с желтым вертикальным зрачком полыхнули дикой яростью… и вдруг притухли, словно припорошенные пеплом угли. – Просто… я плохо разбираюсь в вашем мире. Он так непохож на наш… – почти смущенно прошипела она. Змеица вдруг села на хвост – ее голова покачивалась над распростертой у стены Иркой. – Магазины вот… Кафе… Аттракционы – меня Богдан водил… Жалко, что зима, не все работают… Хотя это, конечно, гнусный людской мир, недостойный присутствия царственных змеев, – чопорно добавила она и, даже несмотря на хвост и чешую, стала похожа на девочку-отличницу, по поручению классной руководительницы читающую мальчишкам лекцию, что курить в туалетах нехорошо. – А ты… Ты выманила Великого Дракона сюда! К себе!
– Я случайно, – пытаясь подняться, простонала Ирка. Перед ее глазами все вертелось, во рту чувствовался вкус крови.
– Врешь! – Когтистая лапа сомкнулась у Ирки на талии, разъяренная драконша подкинула ее в воздух и, как ребенок игрушку, швырнула в сторону.
– А-а! – Ирку ударило спиной об пол, от боли девчонку выгнуло дугой. Лопнуло стекло в парфюмерной витрине и – дзанг-дзанг-дзанг! – на пол посыпались флаконы. До отвращения сладко запахло духами.
– Ты все рас-считала! – Один шаг когтистых лап, и змеица снова нависла над беспомощной Иркой. – Ты… ты заморочила ему голову! – Башка самой змеицы начала яростно раскачиваться: над Иркой аж вихрь пронесся. – Конечно! Старые змеицы говорили, что ваши мужчины – все подлые. Так у вас и девчонки бессовестные! Вы… Вы не сидите у себя в пещерах и не ждете, пока к вам прилетят! Вы гуляете где хотите – одни! Ни гвардии, ни родственников, ни прислуги, ни… И даже первые знакомитесь с парнями – да-да, честное слово, я сама видела! А как вы одеваетесь? – Шипение змеицы больше походило на всхлип. – Купальники, лифчики, колготки…
– А ты купила? – неожиданно спросила Ирка.
