военно-морской базы старший лейтенант С. И. Богачек и инженер Б. Т. Лишневский.
Это были опытные специалисты, уже знакомые с устройством некоторых донных мин. Но они не знали, какие еще «сюрпризы» применил противник, поэтому приняли необходимые меры безопасности.
Когда мину подняли на берег, специалисты решили: чтобы не рисковать сразу всем, к мине пойдет один Лишневский. И все же Богачек не усидел на месте, пошел вслед за ним. Малов тоже направился за товарищами. Но странное дело: никто еще не успел прикоснуться к мине, как вдруг она сработала. Огромной силы взрыв прокатился над побережьем Цемесской бухты. Погибли Богачек и Лишневский, получил тяжелую контузию Малов.
Позже стало известно, что сработал гидродинамический прибор, который предохранял мину от разоружения. Гитлеровцы устанавливали такие приборы на случай, если она оказывалась на поверхности моря или на берегу и не испытывала давления воды.
Другой трагический случай произошел 4 октября 1941 года [20]. На выходе из Севастопольской бухты, в районе Константиновского равелина была обнаружена еще одна мина. Разоружить ее поручили младшему флагманскому минеру флота капитан-лейтенанту И. А. Ефременко, военному инженеру 2 ранга И. И. Иванову и флагмину ОВР капитан-лейтенанту И. В. Щепаченко. В подъеме мины принимал участие водолаз мичман А. Г. Романенко. Ему объяснили, что надо сделать. Водолаз спустился под воду. Осмотрев опасную находку, обнаружил на ней единственный продолговатый выступ, за который можно прикрепить трос.
Поднявшись на поверхность, Романенко предложил изготовить специальное приспособление для крепления к корпусу мины. Спустившись затем снова под воду, водолаз закрепил на мине приспособление, и таким образом находку доставили на берег. У мины остались только специалисты-минеры. Но едва водолазный бот успел отойти от берега, как раздался взрыв. Погибли капитан-лейтенант Ефременко, военный инженер 2 ранга Иванов и краснофлотец Н. С. Щерба. Капитан-лейтенант Щепаченко был тяжело контужен.
Позднее выяснилось, что фашисты применили на минах новую «ловушку». Одни мины взрывались сразу, как только их поднимали на поверхность воды, другие — под воздействием света.
Трагические случаи не остановили смельчаков в поиске и разоружении фашистских мин. Обстановка настоятельно требовала выработки наиболее эффективных способов борьбы с ними.
По собранным остаткам разорвавшейся мины ученые и специалисты установили, что она является акустической. Проанализировав все случаи, которые произошли при разоружении донных неконтактных мин, специалисты пришли к выводу: разоружать их необходимо под водой, не трогая с места. Сделать это удалось не сразу — лишь в апреле 1942 года. А пока в результате огромной и напряженной работы по противоминной обороне, проделанной в первые месяцы войны, удалось создать следующие средства для борьбы с донными неконтактными минами: баржевый магнитный и электромагнитный тралы (БМТ и БЭМТ), электромагнитный плотиковый трал, акустический трал (БАТ-2), — магнитно-хвостовой трал, катерный электромагнитный трал (КЭМТ-2) и парный петлевой трал. Это позволило только во время обороны Севастополя уничтожить всеми видами тралов и глубинными бомбами 69 мин противника [21].
Другим направлением борьбы с минной опасностью стала непосредственная защита кораблей от донных неконтактных мин путем нейтрализации магнитного поля корабля.
В этом направлении проводились большие работы с участием крупных ученых-физиков Игоря Васильевича Курчатова и Анатолия Петровича Александрова. В их группе работали также научные сотрудники Ленинградского физико-технического института П. Г. Степанов, Е. Е. Лысенко, Ю. С. Лазуркин, А. Р. Регель и лаборант К. К. Щерба. В работе принимали участие и флотские инженеры М. Г. Алексеенко, Б. А. Ткаченко и А. С. Шевченко.
К сентябрю 1941 года на флоте оборудовали две плавучие станции для размагничивания малых кораблей и подводных лодок. Одну из них возглавил инженер-капитан 3 ранга М. Г. Алексеенко.
Для размагничивания кораблей применялся и другой метод. На корабле проводили специальной конструкции противоминную обмотку, опоясывавшую его изнутри по обоим бортам от кормы до носа. За полчаса до выхода из базы обмотка включалась для прогрева. Этот метод защиты кораблей от мин увеличил безопасность их плавания по фарватерам и рекомендованным курсам.
В целом борьба с донными минами противника велась успешно. Накопленным опытом черноморцы делились с другими флотами.
Минеры флота, работая в содружестве с учеными, при разоружении мин проявляли героизм и мужество, часто рисковали жизнью, шаг за шагом проникая в тайны нового фашистского оружия и вырабатывая средства и тактику борьбы с ним.
Борьба с минной опасностью была не единственной боевой задачей овровцев. Не менее важное значение имела постановка оборонительных минных заграждений. Она началась уже на второй день войны по приказу Наркома ВМФ [22]. Директива Наркома предписывала выставить минные заграждения в районе Севастополя немедленно, а в районах Одессы, Керчи, Новороссийска, Туапсе, Поти и Батуми — по усмотрению командующего флотом.
К этой общефлотской задаче привлекались и корабли ОВР: минный заградитель «Н. Островский» (командир капитан 3 ранга М. И. Фокин, военком старший политрук И. П. Кулинич) и быстроходные тральщики.
Минзаг «Н. Островский» мог принять в четыре минных погреба и на минную палубу до 300 мин типа «1926» и КБ-1, а малых корабельных типа «1908» — до 600. Быстроходные тральщики принимали по 40 мин типа «1908», до 30 мин — типа «1926».
С 23 июня по 13 июля 1941 года в районе главной базы было выставлено минное заграждение морское (МЗ-М), протянувшееся от мыса Сарыч до Евпаторийского маяка. Всего в этом районе было поставлено 3623 мины и 509 минных защитников[23]. Основную часть задачи выполнил экипаж минзага «Н. Островский»[24].
Минные постановки выполнялись и в последующие дни. 17 и 19 июля «Н. Островский» и БТЩ «Якорь» выставили МЗ-М в районе озера Устричное; 10, 13, 14, 16 и 17 июля эсминец «Фрунзе» и БТЩ «Т- 16» — у Керчи; с 24 по 30 июня БТЩ «Т-16» и «Т-27» совместно с крейсером и тремя канонерскими лодками — у Одессы; с 25 по 30 июня эсминец «Фрунзе» и БТЩ «Взрыв» — у Новороссийска; 17 июля БТЩ «Трал», «Т-16», «Искатель» и канлодка — у Анапы; 18 и 19 июля эсминец «Фрунзе» и БТЩ «Т-16» — у Туапсе; 15, 19, 20 и 22 июля БТЩ «Искатель» — у Анакрия и Гудауты[25].
Все минные постановки производились скрытно, в ночное время, и противник их не обнаружил.
Позднее, когда гитлеровцы подошли к Севастополю, командир минзага «Н. Островский» капитан 3 ранга Фокин получил приказание заминировать фарватер у Евпаторийского маяка. На подготовку к выполнению этого задания отводилось мало времени, обстановка требовала быстроты действий. Ночью, при отсутствии навигационных ориентиров на берегу минирование фарватера, несмотря на трудности, осуществили своевременно и точно. Капитан 3 ранга Фокин за эту операцию был награжден орденом Красного Знамени. Образец четкой работы показал штурман корабля старший лейтенант А. В. Картавенко. В исключительно сложной навигационной и минной обстановке он добился высокой точности кораблевождения.
Все оборонительные минные постановки у военно-морских баз корабли-заградители производили, опираясь на развернутые гидрографами манипуляторные пункты и довоенную триангуляционную сеть. Основным методом координирования минных линий была обратная засечка, при этом прокладка велась на планшетах с нанесенными гонеометрическими сетками. Иногда на берегу разбивались временные створы, на воде устанавливались плавучие ограждения, показывающие минзагам границы минных линий.
Координировали постановку минных заграждений гидрографы старший лейтенант А. Ф. Семитко, капитан-лейтенант И. П. Алдохнн, лейтенанты М. С. Аксенов и А. Р. Азаренок. Они работали в тесном взаимодействии с флагманским штурманом ОВР капитан-лейтенантом И. И. Дзевялтовским.
Всего в 1941 году в районах военно-морских баз овровцы выставили 8371 мину и 1378 минных защитников [26].
Помимо оборонительных минных заграждений корабли Черноморского флота производили активные постановки мин у берегов, занятых противником. В этих операциях принимали участие и быстроходные
