— Не знаю, — отвечает Миша, — в данный момент мне нужно освоить молоток В. Д. Гаврилова с четырёхгранной линзой и пустотелостью рукоятки, в которой вмещается 0,25 л водки.
Волнение нулевое. Давление в пределах обычного. Температура нормальная. Импульс проходит нормально.
Светская жизнь требует больших расходов.
Соль, сахар, уксус.
Приятно отдохнуть в компании хороших друзей.
Входят двое бандитской наружности.
Они кого-то ищут, они спрашивают, где живёт Миша.
Я не знаю, где он живёт.
Ночная гроза и дождь.
В Греции 300 солнечных дней в году.
Снотворность азалептина усиливается алкоголем.
Миша спрашивает, не ищут ли его бандиты.
— Не знаю.
— Но они же у тебя спрашивали мой адрес?
— Я сказал, что не знаю, но вряд ли они станут искать из-за лыж.
— Каких лыж?
— Ты же собирался покупать лыжи?
— Я их уже купил, но…
Но… но… но…
Лыжи и снег — что ещё нужно?
Дело в том, говорит Миша, что дело не в лыжах.
— А что?
— Дело серьёзное.
— Я помогу тебе.
— Ты не сможешь помочь мне.
— Почему?
— Говорить об этом преждевременно.
Дни идут и куда-то уходят.
Дни проходят и падают за сараем.
Осенью всё живое готовится к зиме.
У нас 15 миллионов инвалидов.
Аня и Наташа ищут клиентов на вокзале с помощью клофелина.
Изысканный Лоуренс был из шахтерской семьи.
Анастас Святодух деньги взял, а уголь не везёт.
Облачно, дождь.
Облачно, снег.
Не всё ещё убрано с полей.
С грузом жома, шрота и жмыха вышли на рассвете.
Погода нормальная.
Капитан стоит на мостике и смотрит в бинокль.
Иногда он из фляжки делает пару глотков.
На полу валяется опрокинутый стул.
Марля, драп, креп.
На стене висит картина с изображением зимнего леса работы Сары-Юрьева.
В Германии в театр ходят чаще, чем в Италии.
Николаю Ивановичу удалось сыграть на разнице цен и получить маржу.
