Das Seiende. То on — само по себе сущее, бытие. Русский перевод сущее, ввиду неупотребительности множественного числа, означает сущее вообще и смазывает различие между сущим как одним из и самим по себе.
42
Единственное число среднего рода
43
См. Софист 258 е слл.; Парменид 146 b слл. и др.: сущее, тема любой речи, причастно бытию, которое не есть ничто из сущего и в этом смысле не существует (Софист 259 Ь); сущее тем самым, поскольку причастно бытию, есть нечто иное по отношению к самому себе.
44
Парменид 146 а.
45
Внешнему вращению [космоса] он [демиург] приговорил иметь природу того же самого, внутреннему — природу другого; Бог изобрел и подарил нам зрение ради этой самой причины, чтобы, наблюдая движения [космического] ума, которые в небе, мы пользовались этим для вращений, которые у нас в нашем разуме (Тимей 36 с; 47 d).
46
Например: Метафизика V 28, 1024 b 6—; о роде говорится в трех смыслах: в смысле цепи порождений одного и того же вида, в смысле однородности всего идущего от одного первого движущего начала и как о материи (hyie); в самом деле, то, у чего бывают [видовые] различия и свойства, есть под-лежащее (hypo- ceimenon), что мы и называем материей. Ср. также: Метафизика V 6, 1016 а 25—8 и др.
47
Топика I 8, 403 b 15 и др.; ср. Метафизика VII 12, 1037 b 29—0: В определении нет ничего другого, кроме первого [исходного] высказываемого [об определяемом] рода и различий. В латинской школьной формулировке: definitio fit per genus proximum et differentiam specificam, дефиниция строится через ближайший род и специфическое отличие.
48
Акт
49
Оговорка Гадамера: словарь философских понятий — не четвертая (Гамма), а пятая (Дельта) книга Метафизики.
В работе Der Aristotelische Protreptikos… (Hermes, 1927, Bd. 63 S. 138—64).
50
Фронесис, в отличие от мудрости, софии, — практическая сообразительность (Этика Никомахова VI 7), золотая середина между лукавством и простотой (Этика Евдемова II 3, 1121 а 12). Однако в Риторике (I 11, 1371 b 27) фронесис — то же, что софия, в Метафизике (I 2, 982 b 24) — то же, что философия.
51
Говоря о так называемой герменевтике, Гадамер, по-видимому, хочет подчеркнуть радикальность собственного подхода: понимание его интересует не как прикладная задача, возникающая в процессе истолкования текстов, а как фундаментальная характеристика человека, как нечто, определяющее человеческое бытие, даже в большей мере, чем мышление.
52
Не есть ли мысль и речь одно и то же, за исключением лишь того, что происходящая внутри души беззвучная беседа ее с самой собой и называется у нас мышлением? (Платон. Теэтет 263 е. Пер. Т. В. Васильевой).
53
Здесь и далее Гадамер возвращается к спору с Юргеном Хабермасом, разгоревшемуся в конце 60-х годов и имевшему чрезвычайно широкий резонанс на Западе. Предмет этого спора — место традиции, авторитета и предрассудка в познании. Согласно Гадамеру, пониманию нами мира и самих себя предпослано определенное предпонимание, уходящее своими корнями в языковую традицию, внутри
