Окончательно выйдя из себя, он в сердцах махнул рукой на упрямицу и, хлопнув дверью, укатил домой, а его возлюбленная, с трудом выбравшись из словесной паутины, приказала Анне немедленно собирать вещи: их ждет работа, и нечего терять время на пустую болтовню.
Никому, даже Альфреду, не позволит она диктовать себе, как жить дальше. Не для того она сбежала от Джона, мыкалась без денег в Париже и спала с нужными самцами, чтобы снова оказаться в зависимости от капризов любовника! Пусть поучает свою жену, а прекрасная «девадаси» поедет в Вену пить лучший в мире кофе, лакомиться штруделями, слушать вальсы и танцевать в тамошней опере. Это будет чудесно! Прекрасный отдых от имперских амбиций немцев, которые с ума сошли на почве своей исключительности. Армия, конечно, прекрасная вещь, она сама обожает мужчин в мундирах, но здесь того гляди даже грудные младенцы начнут ходить строем! Она хочет на волю, и пусть Киперт ищет себе другую дурочку. Не велика потеря! Мужчин с деньгами на свете много, а она такая одна!
Пастораль и контрразведка
После появления Маргареты на венской сцене я на какое-то время потерял ее из виду. Помню только, что газеты писали о «войне трико», развернувшейся в столице Австро-Венгрии на радость обывателям.
История вкратце такова: когда Мата Хари появилась на родине Штрауса, там уже гастролировали выступающая полуголой Айседора Дункан и еще какая-то дамочка, костюм которой состоял из золотых украшений. Непривычные к подобным зрелищам австрийцы только руками разводили, пытаясь понять, что происходит в их благовоспитанном отечестве. Некоторые, особо консервативные, критики предлагали прекратить растлевать население и выставить танцовщиц из города.
И вот в такой обстановке на сцене оперного театра появилась таинственная исполнительница индийских храмовых танцев, сбрасывающая перед статуей бога все свои покровы до последней нитки. Не знаю, чем проняла венцев Маргарета, но только спустя некоторое время австрийцы уже визжали от восторга и заваливали прекрасную «девадаси» букетами цветов и ценными подарками. Дункан быстро собрала манатки и отбыла в направлении Санкт-Петербурга. Куда делась вторая красотка – некая Мод Аллан – сказать не могу, но доподлинно известно, что скоро в Вене осталась только одна исполнительница смелых танцев. И это была Мата Хари.
Какое-то время она еще встречалась со своим немцем и даже съездила с ним в небольшое путешествие, но отношения становились все хуже и хуже, и парочка разошлась, если не ошибаюсь, в конце 1907 года.
Теперь Маргарете ничто не мешало вернуться в Париж, и она появилась там в самом начале 1908 года. Поселившись в отеле «Мёрис», она быстро разобралась в обстановке и начала возвращать утерянные позиции в сердцах непостоянных французов, успевших слегка подзабыть свою богиню. Ситуация осложнялась тем, что природа, как известно, не терпит пустоты. Как только родоначальница стриптиза отбыла покорять Европу, на ее место хлынула толпа девиц, лихо отплясывающих на сцене без существенных предметов туалета, а то и просто нагишом. Маргарета была в ярости и пыталась восстановить свою «первородность», но джинна уже нельзя было загнать назад в бутылку. Оставалось только смириться с имеющимся положением вещей.
Я же упорно поднимался вверх по служебной лестнице, мечтая о том дне, когда смогу стать с Мата Хари на одну ступеньку социальной лестницы. Обстановка в Европе была такова, что при наличии мозгов и гибких моральных принципов можно было легко сделать карьеру. В конторах типа моей чем хуже ситуация в стране, тем больше возможностей выдвинуться на первые роли.
Судьба всей Европы зависела в тот момент от дружеских чувств, обид и амбиций трех кузенов: английского короля Георга, русского царя Николая и немецкого кайзера Вильгельма.
В середине 1907 года Англия, Испания и Франция подписали договор о поддержании сложившего статус-кво в Гибралтарском проливе, чем разобидели немцев. А спустя несколько месяцев русские и англичане полюбовно поделили сферы влияния в Азии, чем окончательно вывели из себя истеричного Вильгельма, которому везде мерещились заговоры.
В результате всей этой возни в Европе сложились два мощных военных союза: Тройственный – Германия, Австро-Венгрия и Италия, с одной стороны, и Великобритания, Франция и Россия – с другой. Особо чувствительные носы уже чуяли в воздухе запах пороха, хотя кузены еще продолжали, улыбаясь, картинно пожимать друг другу руки.
До начала войны оставалось пять лет.
– Как мне надоели эти голые дамочки! – Маргарета отшвырнула «Жюрналь Амюзан» и сердито посмотрела на заметно постаревшего Гиме. – Придется оставить сцену. Меня не было каких-то два года – и вот полюбуйтесь! Куда не кинешь взгляд – девадаси, баядерки, скифянки и прочие самозванки. Это же сплошная халтура! Чтобы исполнять восточные танцы, надо, как я, родиться на Яве и учиться в индийских храмах!
Давний друг Мата Хари молча поднял газету и сочувственно посмотрел на возмущенную женщину. Похоже, Маргарета запамятовала, что именно он создал загадочную танцовщицу с Востока по имени «Око дня» и знает ее реальную биографию как собственную квартиру. Или она настолько привыкла к надетой маске, что сама поверила в рассказываемые журналистам сказки?
– Что ты молчишь, Эмиль?
– А что ты от меня хочешь? Чтобы я превратился в Джека Потрошителя и бегал по ночам за твоими конкурентками с окровавленным кухонным ножом? Благодарю покорно, но прошу уволить от этого дела. Ваш покорный слуга слишком стар для таких игрищ.
– Перестань нести чушь! Я сегодня не в настроении слушать твои шуточки!.. Эмиль, Эмиль… Ты всегда был такой странный… В начале нашего знакомства я вообще была уверена, что ты гомосексуалист.
Гиме в изумлении округлил глаза, пораженный таким заявлением.
– С чего ты взяла?
– Ну-у, ты не обращал на меня как на женщину никакого внимания.
– И все?
– А тебе этого мало? Я изо всех сил строила тебе глазки, а ты…
Гиме, успокаиваясь, глубоко вздохнул и в недоумении развел руки с синими прожилками вздувшихся вен.
– Я любил свою жену и сейчас люблю. А ты, между прочим, за все время нашего знакомства ни разу не поинтересовалась моим семейным положением… И потом, мне уже за шестьдесят. На адюльтер уже не тянет. Но если тебе так важно переспать со мной, то давай попробуем. У меня есть еще пятнадцать минут.
Маргарета оскорбленно вспыхнула и чуть не запустила в Гиме диванной подушкой, на которой красовался вышитый шелком пион.
– Иди к дьяволу!
Бесшумно появилась Анна, неся поднос, на котором красовались фарфоровый кофейник, пара миниатюрных чашечек, молочник и полная сладостей серебряная конфетница. Пока камеристка накрывала маленький резной столик, притулившийся около дивана, ее хозяйка молчала, понемногу успокаиваясь от пережитого приступа злости на весь белый свет. Спустя какое-то время Маргарета вспомнила, что не одна в комнате и, кивком головы отпустив Анну, указала Гиме на стоящий рядом стул, приглашая выпить кофе.
– Послушай, Эмиль, мы с тобой знаем друг друга сто лет. Скажи, что не так? У меня полно денег, газеты поют Мата Хари хвалу так громко, что слышно даже в Австралии, мужчины ковриками валяются под ногами, все, что я делаю, гениально… И при этом мне почему-то ужасно тоскливо. Хочется все бросить и сбежать высоко в горы, в какое-нибудь маленькое шале. Может, мне в монахини податься? Тихая жизнь на всем готовом…
Привыкший к бредовым идеям, приходящим в голову приятельнице с пугающей регулярностью, Гиме только махнул рукой, прочертив в воздухе дугу кончиком зажатой между пальцами сигары.
– Не глупи! Тебя не возьмет ни один уважающий себя монастырь. Разве только настоятельница в детстве увлекалась историей про кающуюся Магдалину.
В комнате повисла тишина. Расстроенная Маргарета нервно курила, пуская дым в потолок. Где-то в
