Запнувшийся на середине фразы Молье вдруг напрягся, точно охотничья собака при виде дичи, и проговорил, незаметно кивая на одну из вошедших в кафе дам:
– Это то, что нам надо! Мадам Киреевская. У нее свой салон, где собираются все сливки парижского общества. Я знаю ее немного. Пойду поздороваюсь, а ты молись, чтобы у нее было хорошее настроение.
Сияя счастливой улыбкой, он подошел к даме в сиреневом платье, отделанном роскошными белыми кружевами и, поклонившись, что-то сказал. Она ответила. Мужчина снова что-то проговорил, кивнув головой в направлении Маргареты, которая на всякий случай приняла самую светскую позу. Дама взглянула в указанную им сторону и снисходительно кивнула головой, после чего Молье поцеловал ее руку и вернулся на место. Его просто распирало от гордости и собственной значимости.
– Тебе невероятно повезло, Грета. Мадам Киреевская назначила нам встречу на завтра на двенадцать часов. Возможно, тебе удастся произвести на нее впечатление, и она пригласит тебя станцевать перед гостями. Если не ударишь в грязь лицом, то блестящая карьера тебе обеспечена. Став знаменитой, моя малышка не забудет бедного старика, который для нее столько сделал?
– Как ты можешь такое говорить? – непритворно изумилась ветреная красавица. – Во-первых, ты не старик. Во-вторых, если я чего-то и достигну в жизни, то только благодаря тебе, дорогой. Надеюсь, ты не будешь сердиться, если я попрошу тебя проводить меня в номер? Я бы хотела побыть одна и все хорошенько обдумать. Это так невероятно, что мне надо собраться с мыслями.
– И ты не хочешь поблагодарить старого зануду Молье за все труды?
– О, конечно хочу! Но только не сегодня, дорогой. Так мы можем спугнуть удачу. Давай отложим праздник на завтра. Думаю, что после визита к твоей мадам у нас будут гораздо более веские причины отметить это событие, если, конечно, все пройдет хорошо. Так что будь примерным мальчиком и проводи меня наверх.
Она поднялась, шурша платьем, и Молье в который раз удивился тому, какую власть она имела над другими мужчинами, которые, как по команде, повернули головы в ее сторону, к вящему неудовольствию своих спутниц. В этот день Маргарета выглядела очень эффектно. Кремовое шелковое платье подчеркивало ее тропический загар, с которым не смог справиться северный климат. Темные густые волосы замысловатой прической окружали изящную головку, а в глазах, обрамленных пушистыми ресницами, читалось обещание неземных удовольствий. Какой же мужчина сможет перед этим устоять?
Как показали последующие события, бедняге Молье оставалось радоваться всего несколько дней. Умевшая себя вести в высшем свете, Маргарета быстро завоевала покровительство мадам Киреевской историей, отработанной на случайном знакомом из «Кафе Безалаберных». Пресыщенная развлечениями, которые могла в то время предложить французская столица, мадам почувствовала в гостье что-то свежее, пряное, таинственное, как сам Восток. Разумеется, она будет рада, если леди МакЛеод, как представили ей Маргарету, покажет ее гостям храмовые танцы. В ближайшее время она устраивает у себя благотворительный вечер и европейская девадаси произведет на нем фурор. О, она просто уверена, что парижане будут от нее в восторге!
Встреча затягивалась. Сначала предполагалось, что на переговоры с неизвестно откуда взявшейся танцовщицей мадам затратит не более десяти минут, но время шло, а хозяйка особняка продолжала болтать с гостьей, словно они были приятельницами. Слуги подали чай, затем Маргарету со спутником пригласили отобедать. Сидевшая за искусно сервированным столом молодая женщина была вне себя от счастья. Еще бы: совсем недавно она отказывала себе во всем, а сейчас присутствует на роскошном обеде, который уже весь съела глазами, и приходится делать невероятные усилия, чтобы отказываться от яств, чтобы хозяйка дома не подумала, что она нищенка на паперти. Нищим денег не платят и кормят на кухне с прислугой. А она хочет стать одной из парижских небожителей и не считать ни денег, ни мужчин.
Порозовев от удовольствия, она выкладывала мадам Киреевской все сплетни о гарнизонной жизни, изрядно сдобренные фантастическими подробностями, не обращая внимания на то, что ее спутник за все проведенное в гостях время не сказал ни слова. Вначале он еще пытался вклиниться в разговор, но хозяйка дома окидывала его удивленным взглядом, и он замолкал, все больше тушуясь. Наконец, Маргарета заметила игнорирование Молье хозяйкой дома и, поняв его подоплеку, приняла как должное. Может быть, такое поведение было не совсем красиво с точки зрения морали, но «мавр сделал свое дело, мавр может уходить». Перед ней забрезжили новые горизонты, где владельцу школы верховой езды не было места.
Молье не сразу понял, что теряет очаровательную любовницу, на которую сделал ставку. Дни, оставшиеся до выступления Греты, он провел в суматошных приготовлениях. Надо было сделать множество дел, и влюбленный мужчина, словно Фигаро, мелькал сразу в нескольких местах. В результате все получилось как нельзя лучше. Зал освободили от лишней мебели. С одной стороны поставили в несколько рядов стулья, с другой – оставили место для танцовщицы. В углу должен был разместиться небольшой оркестрик из флейты и барабана.
Туалет для выступления получился, правда, не очень индийским, но Маргарета заверила своего добровольного антрепренера, что зрителям будет не до костюма, и он успокоился.
В отличие от Молье, верившего словам своей красавицы больше, чем греки и троянцы пророчеству кумской сивиллы, у дебютантки на душе скребли кошки, но она ни за какие сокровища мира не призналась бы в этом. Направляясь в день представления в особняк мадам Киреевской, она была прекрасна, как богиня, и соблазнительна, как дочь Евы.
Солнце заливало ярким светом улицы Парижа, и Маргарета посчитала это добрым знамением. Вместе с ней по булыжной мостовой трясся Молье с огромным баулом реквизита. Не могла же «леди» МакЛеод посрамить свой древний род, воспитавший ее храм и бабушку-баронессу?
В особняке Киреевской ей отвели комнату под гримерную, и Маргарета, переодевшись, долго сидела перед зеркалом, рисуя широкие стрелки на веках и покрывая губы ярко-алой помадой. От волнения у нее дрожали руки, и будущей владычице Парижа пришлось несколько раз переделывать грим, прежде чем получилось то, что она хотела.
От страха у нее заурчало в животе, и Маргарета чуть не зарыдала от отчаяния и усталости. Все время, прошедшее с момента встречи с ее благодетельницей, она протанцевала у себя в номере, придумывая номера и репетируя движения, какие только смогла вспомнить. Что ее ждет через несколько минут?
Раздался короткий стук в дверь, и в комнату, потирая руки, быстро вошел возбужденный Молье.
– Ты готова, Грета? Тебя ждут.
– Зачем? – Занятая своими переживаниями, она не сразу поняла значение его слов.
– Что значит «зачем»? – оторопел мужчина. – Ты что, пьяна?
– Я не могу туда пойти, – задрожала молодая женщина. – Я только опозорюсь, и больше ничего!
– Не говори глупостей, дорогая! То, что ты собираешься показать, столь потрясающе, что ни один мужчина не сможет усидеть на месте. Короче, давай быстрее! Не заставляй гостей ждать!
– Я не могу! – отрицательно затрясла головой Маргарета, у которой подозрительно заблестели глаза.
Схватив пуховку, она начала судорожно поправлять грим, словно пудра могла скрыть ее страх от нетерпеливых глаз ее любовника. Слишком многое было поставлено на карту, и Маргарета боялась краха своей мечты больше, чем голодной смерти.
Молье понял, что если сейчас не предпринять решительных мер, то все его труды пойдут насмарку. Взяв девушку за подбородок, он ласково повернул ее голову так, чтобы заглянуть ей в глаза, и в следующую секунду отвесил ей звонкую пощечину.
– А ну пошла быстро!
Как ни странно, оплеуха оказала на Маргарету успокаивающее действие. Непролитые слезы мгновенно высохли в ее глазах, и, судорожно вздохнув, она поднялась со своего места.
– Как скажешь, дорогой, – покладисто согласилась она, направляясь на импровизированную сцену, только в ее карих глазах замерцал мстительный огонек: в это мгновение Молье потерял свою любовницу навсегда.
Пройдя по коридору, Маргарета вышла в полумрак зала, где ее уже ждали полсотни зрителей. Слева от нее Молье соорудил нечто, напоминающее алтарь, в центре которого стояла небольшая деревянная скульптура танцующего Шивы. В комнате было душно от приторного аромата курительных палочек, запах которых мешался с духами дам.
