«Кадиллак» остановился перед бывшими Воротами Улемов,[69] недавно переименованными в Ворота Революции. Это была самая короткая дорога к его дому, а главное, единственная, которую он знал. Ему оставалось идти пять минут, но здесь толпа в любое время дня была особенно плотной: это был деловой квартал, «банкиры» сидели на низких табуретах перед своими лавками, занимаясь непостижимыми для иностранца делами.

Жизнь ему спас какой-то торговец водой.

Тот, сгибаясь под своей ношей и прокладывая путь в толпе, переходил улицу, когда Руссо вдруг увидел в нескольких шагах черный глаз револьвера, наставленного прямо на него.

Он не успел шевельнуться.

Но торговец уже сделал шаг. И вот он наклоняется вперед и тонет в людском потоке, заполняющем шоссе…

Руссо не стал ждать и нырнул вправо, за первую попавшуюся спину. Без малейшего угрызения совести: в любом случае, это их страна.

Бедуин, подаренный ему случаем как укрытие, тоже в свою очередь рухнул, и убийца сразу застрял в неразберихе, которая мгновенно возникла в охваченной паникой толпе, что позволило Руссо оказаться в пятидесяти метрах от места событий, а давка и вопли у него за спиной делали всякое намерение преследовать его с револьвером в руке более чем невыполнимым.

В сознании Руссо отпечатался мгновенный снимок револьвера с глушителем на фоне коричневой францисканской рясы…

И тогда он сделал две вещи. Первая оказалась решающей. Он решил рискнуть и бегом, расталкивая людей локтями, бросился к «кадиллаку», как обычно, ждавшему его рядом с воротами. Тут же, на обочине, стоял мотоцикл человека в коричневой гандуре. Руссо сорвал номерной знак, сел в машину, велел водителю заехать в медину с другой стороны, вошел в старый город через Ворота Йеменитов попросил проводить его до дома.

Руссо ввел водителя в дом и попросил подождать, пока он примет душ. Затем он задумчиво выкурил сигарету и снял трубку.

Этот телефонный аппарат был установлен специально для него, в нем имелось две прямые линии: одна соединяла с посольством, а другая с управлением полиции.

Голос господина Дараина не выдал никакого удивления, но он, видимо, давно привык разговаривать с мертвыми.

— Я и правда удивлен, дорогой друг… Бедуин, говорите вы?

— Бедуин, пистолет с глушителем. Следовал за мной на мотоцикле — если мой шофер умеет читать — с номерным знаком полиции Хаддана…

Господин Дараин хранил молчание, которого требовали обстоятельства. Молчание вздыхало, комкало носовой платок, постукивало себя по лбу…

— Возможно, мотоцикл краденый.

— Возможно.

Руссо тоже некоторое время хранил выразительное молчание. Господин Дараин поступил так же. Затем он позволил себе смешок.

— Господин Руссо, я согласен с вами. Всегда нужно предполагать всё… Но если бы я получил приказ вас убить, то, уверяю вас, я бы не выбрал для этого полицейского и мотоцикл, они столь… самоочевидны. Правда, нет. Это не в моем стиле… Если так можно выразиться. Жду вас…

Руссо повесил трубку.

Он дал себе час, прежде чем отправиться в крепость. Ему требовалось немного привести в порядок мысли, которые были как нельзя более смутными. Если он что и не мог терпеть, так это быть обязанным жизнью случаю… Случай обладает заведомо ограниченными возможностями, коротким дыханием, и от него нет никакой пользы на длинных дистанциях…

Господин Дараин сидел за рабочим столом и курил сигарету за сигаретой.

— Вы бы приказали вытряхнуть пепельницу, — посоветовал Руссо.

Господин Дараин раздавил сигарету и безо всякого интереса взглянул на номерной знак, который положил перед ним Руссо.

— Да, ясно, — сказал он.

Он вздохнул и изобразил разочарование.

— Но вы меня недооцениваете, — добавил он. — Правда… И когда вы предположили, что я способен на такую… грубость…

По-видимому, это было самое ужасное слово в его лексиконе.

— С чего бы я получил приказ устранить вас?

— Я не говорил, что вы получили приказ…

Лицо господина Дараина побелело, а это один из немногих эффектов, которые даже лучшим актерам не удаются намеренно.

— Господин Руссо, если вы подозреваете, что я захотел вас устранить по приказу, это гипотеза, но если вы считаете, что я способен сделать это без приказа, то это оскорбление!

— Это ни то, ни другое. Я просто информирую вас о том, что один из ваших людей попытался меня убить. И что у него имеется пистолет с очень сложным глушителем. Думаю, «вестбронн». Последнее слово техники… На обычное жалование такого не купишь.

Господин Дараин задумчиво разглядывал Руссо.

— Поразмыслим вместе, если угодно… Почему вас?

— Может, подозревают, что у меня и в самом деле начинают появляться соображения относительно того, что происходит…

Господин Дараин сбалансировал трость у себя на колене.

— И что же это за соображения?

Руссо промолчал настолько выразительно, насколько это возможно.

— Ладно, вы опасаетесь меня, — устало сказал господин Дараин. — Я вас понимаю. Вы меня едва знаете…

Он улыбнулся.

— …А меня непросто узнать. У меня у самого некоторые трудности с этим… Кстати, пользуюсь вашим визитом, чтобы сообщить, что мисс Хедрикс вольна покинуть страну в любой момент. Хорошо бы завтра. Я рассчитываю, что вы предупредите ее…

— Я у нее сейчас на плохом счету, — сказал Руссо. — Думаю, она принимает меня за того, кто я есть.

— А я не думаю, что нам с вами следует играть в Спасского и Фишера…[70] Да, я интересуюсь шахматами. Увы, мы не в Рейкьявике… Здесь куда более изматывающий климат…

Он направился к картотечному шкафу и вернулся с бутылкой виски и двумя стаканами.

— В виде большого исключения я немного нарушу закон… Признаюсь, я несколько потрясен…

Он наполнил бокалы.

— Что же касается этого покушения на вас… Ваше здоровье!

— Ваше здоровье.

— …то оно угрожает мне в той же мере, что и вам…

Он увидел немой вопрос во взгляде Руссо и поднял руку.

— Нет, не теперь… Дайте мне еще… скажем, сорок восемь часов. Автономия Раджада должна быть провозглашена — хвала Аллаху! — сегодня ночью или завтра. И тогда мы увидим, совпадают ли наши мысли… наши с вами мысли!

Он снова наполнил бокалы. Руссо уже понял, что перед ним человек, который поставил на кон свою жизнь — и не уверен, что выиграет. Рука господина Дараина, подносившая бокал к губам, немного дрожала.

— Что касается того, кто попытался вас убить… Обещаю вам одно. В Хаддане нет смертной казни, исключение составляют преступления против человечности. Но заверяю вас, что он будет у меня в руках… через сорок восемь часов… И тогда он горько пожалеет о том, что не попал в вас, друг мой…

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату