хозяйку бесконечными расспросами, однако она отвечала ему вполне терпеливо, рассказывая о том, как она переделала нижний этаж и поменяла местами гостиную и курительную комнаты.
Наконец с видом мученика, сошедшего с креста, Артур добрался до уютной спальни для гостей и растянулся на белоснежной кровати со вздохом облегчения.
— Как хорошо! Теперь не мешало бы утолить жажду. Вас не слишком затруднит, если я попрошу принести мне питье, сестра Дарси?
— Что же вам принести, больной? Стакан воды? Чашку чая? Кофе?
Она приняла его тон, искренне надеясь, что дневные заботы наконец-то подходят к концу.
— Вы очень любезны, но я бы предпочел что-нибудь покрепче.
— У меня есть бутылка виски, но…
— Замечательно! Виски — это именно то, что надо, — заявил пациент, — Или вам жалко, сестра Дарси? Вы еще и жадина?!
— Да нет же. Просто… как быть с теми обезболивающими, которые тебе прописал доктор? Разве их можно мешать с алкоголем?
— Я хочу выпить — и точка!
Лаура вздохнула и покорно отправилась на кухню. Крепких напитков ему нельзя, это каждый скажет. Так что Артур Финли выпьет то, что она ему нальет.
Она сильно разбавила виски содовой и отнесла Артуру. С содержимым стакана он расправился одним глотком.
— Благодарю, сестра. Теперь повторите дозу, только без воды.
Эту просьбу «больного» Лаура выполнила, но наполнять бокал в третий раз она категорически отказалась. В глазах Артура Финли зажегся нехороший огонь.
— Я не ослышался, сестра Дарси? И почему же это вы не хотите налить мне еще?
— Потому что ты просто олух царя небесного. Вчера в больнице ты выпил целое ведро чая, сегодня налег на спиртное… Удивляюсь, что ты не бегал всю ночь в туалет. Хотя да, ты же не можешь бегать. Кстати, и не сможешь, если будешь валяться на кровати вместо того, чтобы тренироваться ходить с костылями.
— Ты меня убедила, — задумчиво проговорил Артур. — Где у нас тут туалет?
— Налево-из-спальни-через-холл-и-за-угол-по-коридору-последняя-дверь, мсье Финли!
— Весьма большое неудобство для гостей, не находишь? — брюзгливо проворчал этот несносный пациент.
— А у меня никогда никто надолго не останавливался, — спокойно возразила «сестра милосердия». — Так что выражать недовольство до сих пор было некому.
Артур бросил красноречивый взгляд на матрас.
— Что ж, несчастная кровать может однажды пострадать…
Лаура вспыхнула.
— Неблагодарная свинья!
— Я?! Я несчастный калека, а не неблагодарная свинья. Кроме того, ты, по-моему, совершенно забыла, что я твоя жертва. Кстати, а твоя спальня ближе к туалету?
— У меня в спальне есть своя ванная и туалет.
— Отлично. Меня это вполне устраивает. Значит, там я и буду спать!
— Но… ты не можешь… занять мою спальню! Я не обязана это тебе позволять.
Артур долго и задумчиво смотрел на разъяренную Лауру, а потом произнес ангельски кротким голосом:
— Конечно, не обязана. Более того, ты совершенно не обязана вставать ко мне ночью и провожать до твоего туалета для гостей за углом налево. Думаю… судна будет вполне достаточно. Если что, я просто тебе позвоню и ты прибежишь. Да, как же я позвоню… Колокольчик сойдет? Ты чутко спишь?
Лаура глядела в эти бесстыжие глаза в немом отчаянии. Никогда и никто не мог довести ее до такого состояния ярости, как этот Артур Финли. Никогда. Никто.
— Хорошо. Ты победил. Можешь перебираться в мою спальню. Но только сегодня. Завтра ты отправишься в свою собственную спальню. На свою половину — даже если придется туда ползти!
Артур Финли издал тихий вздох и обреченно кивнул.
— Я не удивлен, сестра Дарси. Какое ангельское терпение и милосердие по отношению к больному человеку! Это вполне в вашем духе. Кармелитки были бы вами довольны. Вы настоящее чудовище, моя дорогая. Нет, только подумайте: так издеваться над больным…
— Симулянт! Ты вовсе не болен, это сказал врач. И немедленно прекрати называть меня сестрой, это не смешно!
После тренировки с костылями оба почувствовали себя абсолютно измотанными, даже Артур замолчал и не отпускал своих шуточек. Лаура вновь почувствовала жалость, глядя на его осунувшееся лицо. Еще недавно этот человек был полон жизни. А теперь по ее вине…Надо быть с ним поласковее.
— Ты себя нормально чувствуешь? — мягко спросила она. — Если все в порядке, то я схожу к тебе наверх и принесу пижаму…
— Это будет нелегко.
— Ну что ты, почему, мне совсем не трудно…
— Я же говорил тебе, я не из тех, кто носит пижамы.
— Тогда я принесу то, что ты носишь! Ночную рубашку? Кружевной пеньюар? Спортивный костюм? Ползунки?
— Я вообще ничего не надеваю на ночь.
— Ничего?!
— Ни единой ниточки!
— Ох… Придется начать носить. Я не желаю, чтобы ты разгуливал по моей квартире абсолютно голым!
— Забудь об этом. Твои морально-этические устои меня не интересуют. Настоящий мужчина пижам не носит, и я не собираюсь бросать устоявшиеся за годы привычки только в угоду чувствительной кармелитке!
Он возмущенно раздул ноздри и гневно скрестил руки на груди, но на Лауру это не возымело никакого действия.
— Тогда у меня для тебя новость. Или ты, вставая с кровати, будешь надевать вот этот или у тебя будут проблемы!
С этими грозными словами Лаура вынесла из ванной собственный розовый пеньюар в оборочках. Артур с сомнением посмотрел на нее и поинтересовался:
— Проблемы, говоришь? А… какого рода?
— Большие проблемы! Либо ты наденешь это, либо я запру дверь в ванную. И даже не пытайся спорить со мной!
— Хорошо. Проиграл — значит проиграл! Мужчины из клана Финли знают, когда отступление перестает быть позором…
— Так я и поверила!
— … Интересно другое. Как девушка, у которой волосы цвета морковки, осмеливается носить халат такого поросячьего оттенка? На мой взгляд, эти два цвета совершенно несовместимы.
— Что ты сказал?
Ярость, прозвучавшая в ее голосе, ясно указала Артуру на то, что он зарвался.
— Тебе послышалось. Ничего особенного. Так, сорвалось с языка, болтаю сам не знаю что. На самом деле я с ума схожу от твоих волос. Они напоминают мне багряные леса осеннею порой, когда последний луч на них падет златой. Или нет, пожалуй даже еще круче…
Лаура пулей вылетела из комнаты, очень хорошо представляя отныне, что испытывает бык во время корриды.
Несмотря на ванную и туалет, которые были теперь расположены от него на расстоянии вытянутой руки, Артур Финли не успокоился. Всю ночь он канючил, требуя то воды, то аспирина, то что-нибудь почитать, то посидеть с ним, чтобы отвлечь от невыносимой боли…
