стратегической инициативы из рук вермахта:
Однако и после этого стратегия Сталина оставалась наступательной по своему характеру.
Вызов, с которым столкнулся Советский Союз с началом войны, заставили Сталина сосредоточить стратегическое руководство войной в ограниченном числе командных органов, наиболее важными из которых были Государственный Комитет Обороны, Ставка, Народный Комиссариат Обороны и Генеральный штаб Красной Армии, а также несколько менее заметных органов управления (подробнее см. главу 10). Самой тяжелой задачей, с какой столкнулись эти органы, было создание системы военного руководства, способной эффективно координировать действия нескольких фронтов Красной Армии в стратегических оборонительных операциях. Хотя довоенная советская военная теория представляла себе отдельные фронты ведущими оборонительные и наступательные действия на отдельных стратегических направлениях, проводимая немцами операция «Барбаросса» доказала, что действовать так они не могли.
Поэтому сразу после начала войны Ставка начала экспериментировать с новыми командными структурами, способными координировать действия нескольких фронтов — ив обороне летом-осенью 1941 года, и в наступлении зимой 1941-1942 годов. Когда эти командные органы оказались неэффективными, Ставка начиная с осени 1942 года начала использовать для управления операциями групп из нескольких действующих фронтов институт собственных «представителей» — систему стратегического управления, продержавшуюся до конца войны.
В рамках этой системы командования Ставка спускала свои стратегические решения действующим фронтам и флотам посредством директив, конкретизирующих, какое именно командование будет проводить операцию, когда, где, как и какими силами.[89] Управления Генерального штаба и НКО, служба военных сообщений Красной Армии (ВС) и начальники родов войск (бронетанковых, артиллерийских, инженерных и т.д.) обеспечивали эти директивы исходными данными. Перед каждой операцией командующие фронтами и даже армиями могли поставить под вопрос принятые решения и предложить альтернативный план действий. После того, как Ставка издавала окончательные оперативные директивы, пока шли запланированные операции, она выпускала частные и предварительные приказы, дающие действующим фронтам дополнительные задачи по требованиям обстановки.[90]
В первый период войны Ставка обычно направляла оперативные директивы напрямую главным командованиям, фронтам, а иной раз даже армиям, вызывая их командующих в Москву. Однако во второй период войны она все чаще спускала эти директивы через представителей, которым поручала координировать планирование и ведение крупных наступательных или оборонительных операций, осуществляемых группами фронтов.
Хотя большинство этих директив Ставка инициировала сама, обычно после консультаций со своими представителями и командующими фронтами, командующие могли самостоятельно подготовить предложения будущих операций. В таких случаях командующие фронтами, посовещавшись с военными советами фронтов (состоящих из командующего его начальника штаба и комиссара), направляли свои письменные предложения в Ставку и своим представителям Ставки, если им придавались такие. Затем Ставка изучала предложение, вносила поправки и либо одобряла его, либо нет, а если одобряла, то издавала соответствующую оперативную директиву.
До осени 1942 года Ставка планировала только конкретные операции, большинство которых носило оборонительный или контрнаступательный характер, и не подготовила планов нескольких последовательных операций или кампаний.[91] Однако осенью 1942 года впервые за время войны она создала единый общий план кампании, включавший в себя широкие и четко определенные цели и требовавший от участвующих в его осуществлении фронтов вести практически одновременные наступления в районах Великих Лук, Ржева и Сталинграда с последующими наступлениями на Вязьму и Ростов, а также включавший как минимум предварительный план первых этапов последующей зимней кампании.[92]
После успеха наступлений Красной Армии в Сталинградской области Ставка в январе и начале февраля 1943 года составила поэтапный и еще более сложный план кампании. Этот план требовал от фронтов Красной Армии провести наступления на нескольких направлениях, охватывающих две трети советско-германского фронта, достигнув к концу марта восточной границы Прибалтики и линии Днепра до Черного моря. Однако на более поздних этапах данной кампании Ставка позволила своим атакующим фронтам чрезмерно растянуться, и кампания провалилась, столкнувшись с умелым немецким сопротивлением. Но в этом была и своя положительная сторона: неудачи, испытанные Ставкой в этой кампании, побудили ее весной и летом 1943 года подходить к стратегическому планированию намного осторожней и осмотрительней.
Подготовленный Ставкой план кампании на лето и осень 1943 года хотя и носил по существу наступательный характер, требовал от действующих фронтов начать ее с обороны — прежде всего в Курской области, где Ставка ожидала нападения вермахта. Вдобавок к подробному планированию этой обороны Ставка также спланировала последующее наступательные операции в Курской области и примыкающих к ней районах; в случае успеха этих первоначальных наступлений предполагалось развернуть действия на еще более широком фронте. От участвующих в операциях фронтов требовалось выйти в район Витебска, форсировав реки Днепр и Сож.
Однако когда войска Красной Армии в начале октября достигли этих целей, Ставка вновь перенапрягла свои силы, приказав им взять Минск и Винницу. Хотя эти последующие наступления провалились, в данном случае планирование Ставкой кампании продемонстрировало вполне оправданное намерение использовать успехи Красной Армии в самой полной степени, какая только возможна — практика, которой Ставка будет придерживаться до конца войны.
При планировании и проведении операций в 1941 и 1942 годах Ставка усвоила, что для достижения успеха в стратегических оборонительных или наступательных операциях требуется в первую очередь организовать эффективное стратегическое
