Управляющий мозг: Лобные доли, лидерство и цивилизация

пространственной дезориентации, что указывает на теменные доли; или в ухудшении предвидения, социального суждения и инициативы — знаки дисфункции лобных долей. Хотя все эти зоны подвержены эффектам болезни Альцгеймера, их относительная уязвимость весьма вариабельна. Что определяет относительную уязвимость различных мозговых структур у различных индивидов?

Учёные из Нидерландского института исследования мозга в Амстердаме, Мирмиран, ван Сомерен и Свааб, выдвинули поразительную гипотезу26. Они полагают, что активация избранных зон мозга на протяжении жизни может предотвратить или замедлить дегенеративные эффекты в этих частях мозга. Согласно этому взгляду, тот, кто занимается дизайном как профессией или хобби, защитит свои теменные доли, тот, кто занимается творческой писательской деятельностью, защитит свои височные доли, а тот, кто занимается принятием сложных решений и планированием, защитит свои лобные доли.

Британские специалисты по нейронауке сообщили об открытии, которое, появись оно всего несколько лет назад, было бы отвергнуто как неврологическая невозможность. Они сканировали мозг 16 лондонских водителей такси и сравнили их с мозгом 50 человек из контрольной группы27. Водители такси, которые в ходе своей работы развили детальную умственную пространственную карту своей огромной столицы, имели необычайно большие задние части гиппокампов. Более того, чем больше был стаж этой работы, тем больше были гиппокампы у индивидуальных водителей. Это логично, так как гиппокампы вовлечены в пространственное обучение и память28. Это вполне может быть первой прямой демонстрацией взаимоотношения между величиной области мозга и факторами окружающей среды, способствовавшими её использованию.

Логический вывод из этой линии рассуждения интригует и поражает. Чтобы защитить весь мозг от эффектов диффузного дегенеративного заболевания, должна быть создана всеохватывающая когнитивная тренировочная программа, тренирующая различные части мозга сбалансированным и научно обоснованным образом. Понятие систематических когнитивных упражнений как важной формы активности и при старении, и в годы пребывания на вершине своей карьеры, все ещё ново. Но оно является естественным и логическим расширением физических упражнений. «Физическая тренированность» стала термином домашнего обихода. Когнитивная тренированность находится на пороге превращения в следующую волну популярной культуры.

Зарождение программы

Моя клиническая практика в нейропсихологии весьма разнообразна. Значительная её часть состоит из умных и интеллигентных пожилых мужчин и женщин, которые прожили полноценную и успешную жизнь. Многие из них — ушедшие на пенсию профессионалы (учёные, врачи, редакторы), которые жили своим разумом, наслаждались силой своих умов, и которых теперь беспокоит легкий когнитивный упадок. Иногда нейропсихологические тесты подтверждают их озабоченность, а иногда — нет. Но наши диагностические инструменты относительно грубы, и очень тонкие когнитивные изменения могут остаться незамеченными. Когда очевидно интеллигентный пациент сообщает о своём впечатлении мягкого упадка, я склонен верить пациенту, а не цифрам, которые дают мои тесты.

Пациенты приходят за диагнозом, но в ещё большей степени они приходят за помощью. Нейропсихология, с её ударением на диагноз, традиционно могла предложить в качестве лечения очень немногое. Для тяжелых повреждений мозга были развиты успешные методы когнитивной реабилитации. Но что может нейропсихология предложить индивиду, у которого только начинается мягкий когнитивный упадок?

В ответ на просьбы моих пациентов предложить им больше, чем диагноз, я решил разработать программу, чтобы помочь их когнитивным функциям. Десять лет назад я бы за такое дело не взялся. Но теперь, под впечатлением открытий, описанных в этой книге выше, я чувствовал, что время для такого подхода пришло.

Создавая свою программу, я следовал многим принципам. Во-первых, программа должна быть разнообразной, охватывающей широкую сферу когнитивных функций, включая память, но никоим образом не ограничиваясь ею. Важное место в программе заняли управляющие функции. По всем основаниям, описанным в этой книге, я чувствовал, что управляющие функции особенно уязвимы на ранних стадиях когнитивного упадка. Сохранение их, насколько возможно, является решающим фактором продления когнитивного благосостояния. Вдобавок, я стремился охватить как можно больше других когнитивных функций.

Во-вторых, я решил держаться в стороне от мнемоники и других методов, нацеленных на повышение объёма информации, перерабатываемой с помощью специальной техники. При том, что мы знаем об отсутствии обобщения, я чувствовал, что с помощью этих подходов мы не смогли бы достичь многого. Вместо этого я хотел создать программу, предлагающую когнитивный аналог гимнастики, — для упражнения скорее широкого набора «мозговых мускулов», чем когнитивных навыков. Надежда была на то, что вовлечение нейронных механизмов усилит их биологические свойства. Перед тем как записывать клиентов в программу, мы давали им нейропсихологические тесты. Мы старались приспособить выбор упражнений к индивидуальному когнитивному профилю клиента. Отобрав подходящие когнитивные упражнения, мои коллеги и я объединяли их в «широкую когнитивную тренировочную программу».

Эта программа все ещё находится на ранней стадии развития — оценивать её эффективность преждевременно. В то время, как пишется эта книга, в этой программе участвуют несколько дюжин пациентов, большей частью людей шестидесяти и семидесяти лет. Практически все без исключения участники этой когнитивной программы чувствуют, что — как минимум — когнитивные упражнения дают им возможность лучше узнать их сильные и слабые когнитивные точки. Уже одно это придает им ощущение контроля и освобождает от страха перед деменцией. Не менее важно, что им нравится это. Ни один из участников не пожаловался, что это было скучным времяпрепровождением. Я иногда шучу, что мне нужны клещи, чтобы оторвать их от компьютеров, когда тренировочная сессия заканчивается. И это при всех разговорах о страхе стариков перед компьютером!

В целом, большинство клиентов чувствуют, что программа приводит к подлинному улучшению в ситуациях реальной жизни. После перерывов на каникулы они часто сообщают о некоторой потере когнитивной остроты, которая возвращается после их возвращения к программе. Многие клиенты рассказывают о нашей программе своим друзьям и знакомым, которые тоже присоединяются к ней. Откровенно говоря, это больше, чем я ожидал при запуске программы несколько лет назад.

Когнитивные упражнения как способ профилактики мыслительного упадка и улучшения мыслительных функций — это новая территория. По мере того, как мы продвигаемся вперед по этой интригующей новой дороге, мы должны развивать как новаторские подходы, так и точные методы оценки их эффективности. Идеально было бы проверить эффекты различных типов когнитивных упражнений на физиологию мозга методами функциональной нейровизуализации. Есть ли какой-нибудь эффект вообще? Являются ли эффекты глобальными? Являются ли они локальными? Зависимы ли они от упражнений? Это важные вопросы, которыми должны заняться будущие исследования в новом веке и в новом тысячелетии.

12. Лобные доли и парадокс лидерства

Автономия и управление в мозге