видом на Виа Венето. Это было роскошное и просторное помещение, с большими окнами, залитое солнечным светом. Там стоял большой стол, накрытый для обеда.
Все было безупречно чистым и бездушным. Ощущение пустоты охватило ее при взгляде на это место. Каким неаккуратным он был раньше! Раньше по всей его квартире были разбросаны одежда, книги, тетрадки. Так же открыты были и его чувства. А теперь все пусто. И мертво.
Стол был накрыт на двоих. Скатерть была безупречно белой, хрусталь сверкал на солнце. Там было две бутылки — с минеральной водой и с белым вином.
— Я заказал для тебя, — указал на стол Рико. — Пение утомило тебя. Вина?
— Только минеральной воды, пожалуйста. — Джулии наблюдала, как он наливает в бокал искрящуюся жидкость.
В ярком солнечном свете она лучше видела его лицо. Рико выглядел бледным и усталым. Должно быть, он плохо спал ночью. Как и она.
— Я думаю, тебе интересно будет узнать, что я навел справки, — начал он. — И обнаружил, что — ани существует. Он называет себя адвокатом. Но на самом деле он только обычный консультант.
— Но по крайней мере ты знаешь, что я говорила тебе правду, — сказала она.
— Он вспомнил, что навещал тебя по приказанию деда, — продолжил Рико.
— И…
— И еще он вспомнил кое-что, что ты забыла мне сказать. Чек на сумму десять тысяч фунтов.
Он пристально смотрел на нее.
— Ну что? Ты будешь это отрицать?
— Нет, это правда, — прошептала она, — но…
— Но что?
— Я собиралась рассказать тебе об этом, — начала она, — но прошлая ночь была такой ужасной… — она совсем отчаялась. Не упоминая Гарри, нельзя было ничего объяснить.
— Больше тебе нечего сказать? — съязвил он. — Может, оно и к лучшему.
— Да, — согласилась она. — Лучше не тратить на объяснение с человеком, который уже все решил и не изменит своего мнения. Давай оставим все как есть, Рико. Нам нечего сказать друг другу.
— Так просто?
— Давай посмотрим правде в глаза. Мы слишком изменились. Мы не можем вернуться к прошлому.
— Расскажи мне о сыне.
Этот приказ заставил ее замолчать. Лицо Рико было жестким, в глазах бушевало пламя ярости.
— Расскажи мне о моем сыне, — повторил он мягче. — Или ты не можешь? Ты отдала его, даже не взглянув?
— Нет, я видела его.
— Каким он был?
— Большим. Он весил восемь фунтов и девять унций. И у него были красивее темные глаза.
— Я думал, у всех младенцев голубые глаза, по крайней мере в первые дни, — сказал он хрипло.
— Они были темно-голубыми.
А потом очень скоро превратились в темно-коричневые, как у его отца. Но он анне скажет ему об этом.
— Ты когда-нибудь занималась им?
Первые часы она прижимала его к груди, не в силах расстаться с ним. Она плакала слезами радости и боли над крошечным созданием, лежащим в ее руках!
— Да, я занималась им, — ответила она.
— А потом отдала, — горько сказал Рико. — Все эти годы он жил с чужими людьми, и я не могу увидеть его. Моего сына. Моего!
Если она и сомневалась, рассказать ли ему о Гарри, то теперь эти сомнения рассеялись. Властность в его голосе, с которой он произнес «мой», подтвердила ее худшее опасения. Артуро Форца послал своего человека разрушить ее жизнь. А Рико — его внук.
— Скажи мне, где он, — потребовал Рико. — Скажи, где мой сын.
— Забудь его, Рико. У тебя нет сына.
— Проклятье, — выругался он.
— Неужели ты думаешь, я позволила бы ему вырасти здесь и превратиться в твою копию или в копию твоего деда, который наводит на всех страх одним только своим видом. Я бы не позволила ему и приблизиться к моему ребенку.
— Мой дед умер два года назад.
— Но он прожил достаточно долго, чтобы испортить тебя и сделать похожим на него. Не забывай, я испытала на себе его жестокость. Он угрожал засадить тебя за решетку, если я не уступлю. Как он мог сделать это, если любил тебя?
Рико выглядел озабоченным. Кажется, она сумела задеть что-то в его душе.
— Мой дед любил людей по-своему, — сказал он наконец.
— Но для него важнее была гордость, а не любовь, не так ли? — настаивала она.
— Что ты вообще знаешь о моем деде? — взорвался Рико.
— После того, как он обошелся со мной, достаточно. «По-своему любить людей» означало, что он любил их, пока они делали то, что ему хотелось. И помоги им Бог, если они не делали это. Что могло случиться с тобой, если бы я не согласилась?
— Неужели ты думаешь, что дед мог мне навредить?
— Так сказал — ани.
— Тогда почему — ани не сказал этого мне?
— Откуда я знаю? Может, он был слишком напуган, чтобы рассказать тебе правду.
Рико вспомнил свою встречу с — ани ранним утром. Тот весь трясся от страха. Конечно, он не спешил рассказать все об Артуро Форце его внуку.
— Он сказал, что тебя изолируют, если я не соглашусь, — повторила Джуди. — Может, это была только угроза. Но как я могла рисковать?
Она увидела неуверенность на его лице. Это могло ничего и не означать, но ей показалось, что он начинает ей верить.
— Я знаю, он был тяжелый человек, — медленно произнес Рико.
— Что он сказал, когда ты рассказал ему о нас?
— Он обрадовался, сказал, что пришло время остепениться, и хотел познакомиться с тобой. Даже спросил, какие у тебя любимые цветы, чтобы поставить их в доме к твоему приезду.
— И ты ничего не заподозрил?
— Сначала я был удивлен. Мы расстались враждебно, когда я настоял на отъезде в Англию. Но он встретил меня улыбаясь.
Он посмотрел на нее.
— Пока он улыбался тебе, он послал — ани застал меня врасплох. Он заставил меня написать письмо и потом уехать вместе с ним. Он держал меня в отеле в течении недели. Следил, чтобы я не попыталась связаться с тобой.
— Я искал тебя как сумасшедший, но никто не знал, где ты, — мрачно сказал Рико. — Когда я отчаялся найти тебя, я уехал в Италию. Мой дед так сочувствовал мне…
— Конечно. Он получил то, что хотел. Рико, разве ты не понимал, что он за человек?
— Я знаю, он был жесток, но, господи, нет, я не верю! Ты сочинила это, чтобы оправдать себя!
— ани сорвал медальон с моей шеи. У меня остался шрам, вот посмотри.
Джулии убрала волну шелковых волос с воротника блузки, открыв отметине на шее, где была цепочка. Рико наклонился и дотронулся до ее шеи. На секунду их лица почти соприкоснулись. Потом он резко отодвинулся.
— Откуда я знаю, где ты получила этот шрам? Ты можешь сказать все что угодно!
— И, разумеется, мои слова ничего для тебя не значат? — спросила она едва слышно.
— А ты ждешь чего-то другого?
