проблема с выбранным транспортом… Но уже теплее. Самый реальный расклад: поклонник был, да сплыл, а подарки остались…
Жаль, если так. Отбить девушку у какого-нибудь Бориса Абрамовича – вполне достойная задача для агента Хантера. В конце концов, пример Жаклин Кеннеди показывает – нет ничего невозможного…
Драка шла жестокая, отнюдь не детская, – хотя дрались именно дети. Но со стороны казалось: бой идет не на жизнь, а на смерть.
Одну из бившихся сторон я опознал мгновенно – временные, четверо мальчишек в темной одежде, лет четырнадцати-пятнадцати на вид… Противники их ничем не выделялись среди прочих своих сверстников (разве что окровавленными лицами), было их шестеро, однако победа в битве явно склонялась на сторону обитателей заречного поселка.
Один из юных лесогорцев лежал на земле, скорчившись, прижав к руки к животу, – похоже, выбыл из строя надолго. Двое других были помладше противников – лет по двенадцати – и драться толком не умели. Оставшиеся трое отбивались изо всех сил, но временные обрабатывали их кулаками, почти не обращая внимания на противников-малолеток. И на достающиеся удары тоже не обращали внимания – работали молча, деловито, словно запрограммированные на мордобой роботы…
Битва народов происходила у трансформаторной будки, где я имел обыкновение парковать Росинанта. Собирался припарковать и сейчас – но угодил в гущу сражения.
Похоже, придется вмешаться, не то дело закончится не просто разбитыми носами, понял я, когда еще один из лесогорцев после пропущенного удара свалился на землю. Временный тут же начал бить его ногами – столь же расчетливо, без излишних эмоций, стараясь угодить в самые уязвимые точки. Троица его приятелей продолжала наседать на противника. Вмешаться я не успел. Едва распахнул дверцу – в битве произошел неожиданный перелом. Мальчишка – тот, что уже лежал на земле в момент моего приезда, – поднялся на ноги. И тут же ринулся в драку. Не с голыми руками – подхватил валявшуюся рядом доску. Джентльменскими правилами кулачного боя тут не пахло: хрясь! – доска с маху обрушилась на затылок временного, пинавшего сбитого с ног врага. Такой удар мог убить на месте. Но не убил – доска оказалась гнилая, с треском развалилась пополам. Парнишка не смутился: оставшимся в руках обломком ткнул – прямо-таки фехтовальным выпадом – в лицо другому противнику, только-только начавшему оборачиваться…
Кровь обильно залила лицо. Оставшиеся в строю лесогорцы воспряли духом и атаковали с удвоенной яростью. И временные дрогнули! В позорное бегство не ударились, отступали в организованном порядке: двое подхватили под локти контуженного доской, тот явно находился в состоянии, которое боксеры именуют «грогги» – с трудом волочил ноги и едва ли понимал, что вокруг происходит… Четвертый прикрывал отступление, но лесогорцы в погоню не кинулись – сами были потрёпаны не меньше противника.
М-да, вмешайся я – и довелось бы драться всерьез… С детьми… Времена…
Но в результате мое вмешательство свелось к оказанию первой помощи пострадавшим, оставшимся на месте сражения. И не только первой – мальчишка, которого с таким тщанием пинал временный, жаловался на острую боль в груди при каждом вдохе. Вполне возможно – сломаны два или три ребра. Росинанту пришлось переквалифицироваться в карету «скорой помощи»…
– Из-за чего дрались? – спросил я у Славки, когда мы вышли из приемного покоя.
Собеседник мой был не из болтливых. За пятнадцать минут, что занял путь до больницы, соизволил сообщить мне свое имя – и не более того. Но я не терял надежду разговорить парнишку – порой дети рассказывают то, о чем взрослые предпочитают не упоминать. А вокруг поселка временных в Лесогорске явно сложился заговор молчания…
– Из-за дела, – коротко ответил Слава и отвернулся, не желая поддерживать беседу. Левый глаз его заплывал огромным фингалом.
Но от резидента Хантера так просто не отвертишься. Работа у нас такая – задавать вопросы и добиваться правдивых ответов. До сих пор я подспудно надеялся: приедут полевые агенты – и наведут порядок. Приехали Генка и Скалли… Наводить порядок придется самим. Любыми доступными методами, быстро и жестко.
Шприц с «правдорезом» лежал наготове в кармане, однако вколоть его четырнадцатилетнему парнишке рука не поднималась… Попробуем иначе. Во время потасовки мне запомнился странный предмет, торчавший из кармана временного. Даже не столько странный, сколько неуместный. Если это был не собачий хвост, ранее принадлежавший песику самой «дворянской» породы, то я ничего не понимаю в собачьих хвостах. Можно вспомнить самую первую мою встречу с «радиоактивной» молодежью – и сделать кое-какие выводы…
– Они убили твою собаку? – спросил я напрямую. Дедуктивный метод не подвел. Мальчика прорвало, заговорил быстро, сбивчиво:
– Не мою, Таськину… Сеструхи моей… Прямо руками на куски порвали! Суки… Ничего, доберемся, не отсидятся за рекой… Жулька визжала, за три дома было слышно! Хоть бы кто в окно выглянул… А они лапы сначала, потом голову – когда мы уже подбегали… Звери! Звери, не люди…
Сдается мне, чтобы голыми руками оторвать голову – даже не самому крупному псу, – сила действительно нужна нелюдская… Хотя экспериментировать не доводилось.
– Ивашки… —сказал я задумчиво. – Ивашки-медведки…
– Какие Ивашки? – не понял Слава.
– Да так, вспомнилась одна сказка…
– Не слышал про такую… А вы не здешний?
– Почему ты так решил?
– Иначе бы и близко к нам не подъехали…
– Почти здешний… Когда-то жил в Лесогорске, еще мальчишкой. Теперь вот вернулся.
– Мальчишкой? Значит, еще до временных…
Надо было использовать момент – Славка в любой момент мог вновь замкнуться, уйти в себя.
– Скажи, у них все пацаны такие отмороженные: лапы у собак отрывают, крылья у птиц?
Лица сегодняшних противников Славы показались мне знакомыми. По-моему, в экзекуции над ястребом они тоже принимали участие…
– Ясное дело, все отморозки! Только на наш берег не все шастают… А эти в последнее время повадились.
Мне дело столь уж ясным не казалось. Действительно ли временные члены некоей старообрядческой секты? Ответа мне так и не удалось добиться, все расспросы утыкались в глухую стену молчания… Допустим, что так. Допустим, путем неких ритуалов временные научились активизировать дремлющие гены Морфантов… Но не могут же они быть Морфантами все поголовно?! Пожалуй, в оценке Славки проявтяется юношеский максимализм. Плюс потрясение от увиденной сегодня расправы над собакой…
– Ты во второй школе учишься?
– Ну…
– Ваш завхоз, Зинаида Макаровна – тоже из временных?
Не стоило задавать этот вопрос – Славка помрачнел и вновь начал отвечать неохотно, односложно… Но я вцепился железной хваткой в мелькнувший кончик следа. Резидент Вербицкий, как я знал от Василия Севастьяновича, никогда не бывал в поселке временных. Делал вид, что вообще понятия не имеет о его существовании. Даже на тот берег реки ни разу на памяти Василия Севастьяновича не переправлялся. Завхоз – прямой мостик от временных к учителю литературы… Вернее – к растерзанному трупу учителя.
С огромным трудом удалось мне вытянуть из Славы следующую историю.
Был у него школьный приятель, можно сказать, друг – Валерка Селезнев. Тот еще хулиган и двоечник. А когда его родители собрались уезжать из Лесогорска, вообще как с цепи сорвался. Иные прощальные «шуточки», что приготовил Валерка для допекших его за годы учебы педагогов, уже попадали под статьи Уголовного кодекса… На завхозиху (и в самом деле жившую за рекой) особого зла Селезнев не держал – и ограничился тем, что разнес «жиромясокомбинату» все окна в кабинете из рогатки. Стрелял ночью, в одиночку, без свидетелей (лишь Славка, как близкий друг, был посвящен в подробности предстоящей операции)… Однако Зинаида Макаровна каким-то безошибочным способом вычислила виновника. Утром заявилась в класс, постояла молча, обводя всех тяжелым взглядом, – и увела Валеру в свой продуваемый
