амбалы из джипов, что встречусь с одним из них сразу, едва пройдя входную дверь, – и ошибся.
Охраны – в человеческой ее ипостаси – у входа не наблюдалось. Лишь сканирующая видеокамера под потолком. А в остальном – офис как офис. Небольшой коридор оформлен в обычном бизнесменском стиле «евроремонт», ковролиновая дорожка упирается в преградившую путь конструкцию, прародительница коей именовалась в старые времена стойкой дежурного администратора. Всё как везде. Но за стойкой…
На мгновение я замер. Показалось – школьный завхоз Зинаида Макаровна подрабатывает в свободные часы в «Уральском Чуде». Но лишь показалось. Совсем незнакомая женщина – другое лицо, другая прическа… Но габариты точь-в-точь как у мадам Зинаиды. «Чудо» не стало позориться и умыкать двухместную скамеечку из парка – однако вращающееся кресло с гидропружиной, на котором восседала исполинская женщина, наверняка изготавливалось по спецзаказу. Так-так-так… Еще одна представительница временных? Судя по костюму темных тонов – вполне возможно. У них все дамы отличаются этакой монументальностью? Может, я напоролся на родственницу завхоза? На двоюродную сестру, к примеру…
– Здравствуйте, – оборвала женщина-монумент мои размышления. – Вы к кому и по какому вопросу?
Глубоким, звучным голосом она тоже напоминала Зинаиду Макаровну. И отчасти Монсеррат Кабалье…
– Здравствуйте. К госпоже Эльзе Серебряковой, по личному делу, – бодро отрапортовал я.
– Будьте любезны, сообщите вашу фамилию.
Да-а, стилем общения с посетителями завхоз Лесогорской средней школы № 2 безнадежно уступала своей кузине…
– Рылеев. Сергей Рылеев.
Мадам пробежалась пальцами по клавиатуре компьютера, скользнула взглядом по экрану – не иначе как изучила список ожидаемых посетителей. Ткнула пальцем в клавишу пульта, произнесла негромко:
– Михаил Аркадьевич… – И уже мне:
– Подождите, пожалуйста.
Я подождал. Сурово тут у них, кого попало за здорово живешь не пропустят… Разительный контраст с екатеринбургским офисом «Чуда», где мне довелось побывать в ходе рутинной проверки. Там ко мне моментально подскочила обаятельнейшая девушка-менеджер – и тут же увлекла внутрь готовая до тех пор заливать потоком гладко звучащих, наизусть заученных слов, пока я не дрогну и не подпишусь на распространение чудодейственного снадобья…
Впрочем, девушка-менеджер появилась и здесь. Вполне обаятельная. Но увлекать меня куда-либо не спешила. Водрузила на стол своей монументальной коллеги пластиковый лоток, заваленный корреспонденцией. Попросила:
– Варвара Петровна, рассортируйте, пожалуйста. Благодарственные – обратно в лоток, Маша потом ответит и отберет подходящие для рекламщиков…
Толстенные пальцы женщины-горы мелькали с удивительным проворством, вскрывая конверты стилизованным ножичком. Что характерно, девять из десяти писем оказывались именно благодарственными. Самые разные: длинные многостраничные излияния и короткие записки на четвертушках бумаги; написанные от руки угловатым полудетским почерком и распечатанные на принтерах, на бланках каких-то учреждений…
Ну надо же… Я грешным делом был уверен: все письма чудесно излечившихся больных, постоянно публикуемые в газетной рекламе «Уральского Чуда», сами рекламщики фирмы и сочиняют… Ошибался. Маловероятно, что наблюдаемая сцена заранее подготовлена, отрежиссирована, – и исполняется для случайно заскочившего Сергея Рылеева…
– Господин Рылеев? – позвал негромкий голос.
Я оторвался от созерцания груды писем.
Сам Михаил Аркадьевич? Отчего-то ни один из увиденных мною сотрудников «Чуда» бейджа на груди не носил. В любом случае человека, неслышно возникшего за спиной Варвары Петровны, я уже видел. Именно он на вокзале возглавлял комитет по торжественной встрече Эльзы…
– Пойдемте, господин Рылеев, – улыбнулся вроде как Михаил Аркадьевич. Улыбка мне не понравилась – холодная, отрепетированная, натягиваемая привычно, как разношенная перчатка на руку…
– Студент-биолог? Интересно… Наша организация тоже некоторым образом связана с биологией…
– Хм… Это такая неявная форма приглашения на работу? – поинтересовался студент Рылеев, подпустив в голос легкую нотку раздражения: мол, пришел по личному делу, а угодил на слабо завуалированный допрос.
– Возможно, Сергей Васильевич, возможно…
При взгляде на моего собеседника так и подмывало спросить: «В каком полку служили?» Вернее, в каком управлении КГБ…
Если даже Михаил Аркадьевич Жебров – так он представился – украшал своей персоной не ряды наследников Железного Феликса, то наверняка схожей организации. Служба в аппарате иных контор накладывает неизгладимый отпечаток.
Для разговора со мной Михаил Аркадьевич выбрал образ недалекого старого служаки, раба должностных инструкций: дескать, предписано проверять всякого сюда входящего – не коммерческий ли он шпион, вынюхивающий бесценные ноу-хау, – вот Жебров и проверяет…
Но, странное дело, – казалось, экс-бурильщика совершенно не заботило, насколько я принимаю на веру его имидж. Более того, порой он сопровождал свои реплики двусмысленной улыбочкой, совершенно не гармонирующей со словами… Словно демонстрировал: он прекрасно знает, кто я такой, и знает, что я знаю о его знании, и вся словесная шелуха наших вопросов-ответов его весьма забавляет… Надо понимать, и таким приемам обучали в Высшей школе КГБ. Но вы, господин чекист, поищите кого-нибудь другого, кто купится на ваши дешевые подначки. Перед вами студент Рылеев, неровно задышавший на симпатичную журналистку. Студент, и точка.
– Вы давно знакомы с госпожой Серебряковой? – продолжил долбить меня вопросами старый служака.
Тут агент Хантер решил, что студенту Рылееву пора бы и возмутиться столь навязчивым любопытством. Даже похамить немного можно… Не старое, в самом деле, время. Не вызывают у раскованных современных студентов трепета гэбэшники, тем более отставные…
– Давно. Почти неделю. А вы давно? Наверное, старый знакомый ее отца и приглядываете за моральными устоями Эльзы?
Он разулыбался, как кот, сумевший наконец добраться до надежно укрытой крынки со сметаной. И тут же старый служака исчез. Испарился.
– Вы правы, господин Рылеев… Не стоит тратить мое и ваше время на пустопорожнее любопытство. Пора поговорить серьезно. У меня есть к вам деловое предложение.
И он сел на диван, сделав мне приглашающий жест – явно давая понять, что разговор переходит совершенно в иное русло. Для непринужденного допроса Жебров пригласил меня в комнату релаксации – назвать сие помещение курилкой язык не поворачивался. Фотообои с пейзажем африканских джунглей, мягкие диваны, фонтанчик с водопадиком в три каскада. На стенах лианы – правда, искусственные, пластиковые. В кадках три пальмы – тоже пластиковые. Другие сотрудники – курящие или релаксирующие – в ходе нашей беседы здесь не появлялись.
– Внимательно вас слушаю, – сказал студент Рылеев, усевшись на соседний диванчик.
И что же такое он мне предложит? Уйти в службу безопасности «Уральского Чуда», выложив в качестве вступительного взноса все секреты Конторы?
– Дело в том, господин Рылеев, что наша организация сейчас активно покупает квартиры в Лесогорске. Обеспечивает жильем сотрудников. Как я понял, вы столкнулись с обратной проблемой. Мне кажется, есть возможность договориться.
Только и всего… Разочаровал.
– Отчего бы и не договориться, если сойдемся в цене.
– Думаю, сойдемся. Для своих сотрудников мы не скупимся, поверьте…
