Начопупр НИ (по-русски говоря – начальник Оперативного управления, Инквизицию тоже не миновала эпидемия неблагозвучных сокращений) Богдан Буланский в последние годы крайне редко мог позволить себе заниматься оперативной работой на местах, в провинции… А порой хотелось – от кабинетной работы Богдан утомлялся куда сильнее, чем от бесконечных разъездов тридцать лет назад – когда юный Даня Буланский мотался по всем западным губерниям, зачастую преследуя лишь фантомов, порожденных народной молвой.

И не в возрасте дело, не в подкравшемся незаметно шестом десятке – старость и немощь не грозили Буланскому, и не будут грозить в ближайшие десятилетия… Конфетка – запредельное долголетие – которой Глеб Бокий дразнил доверчивых малышей из ЦК, оказалась пустым фантиком. Настоящая конфета давно лежала у Буланского – с боем захваченная в 23-м году в Пловдиве «Книга Скипер-зверя»… Люди, владевшие ей на протяжении веков и сумевшие расшифровать секреты древнего манускрипта, могли жить долго, очень долго… Хотя чаще не жили, умирали насильственной смертью.

Не в старческой усталости дело – банальная загруженность делами приковывала Богдана к Москве, заставляя проводить по двадцать часов в сутки за рабочим столом. Подготовка к тому, что он считал главным делом всей жизни.

Но в Опочку он выехал лично. Хотя работы как таковой не предстояло – просто хотелось взглянуть своими глазами на артефакт, находка которого поставила точку в тянувшемся десять лет расследовании. Еще больше хотелось остаться хоть ненадолго в одиночестве (охрана, шофер, пара-тройка референтов не в счет, понятное дело). Остаться и принять решение, которое пора принимать. Потому что длившаяся без малого двадцать лет подготовка наконец завершилась.

* * *

Не Паоло Трубецкой, подумал Буланский со скепсисом. Хотя надо признать, что достаточно сильное впечатление производила аляповатая скульптура, украшенная табличкой:

К ЗАРЕ НОВОЙ ЖИЗНИ!неизв. авторXIX век

Едва ли название придумал сам «неизв. автор», скорее расстарались работники Опочкинского храма муз в новые времена, но всё же…

Одна цветовая гамма чего стоит – белое на черном. Постамент – антрацитово-черный куб из непонятного камня, отчего стоящая на нем глыба мрамора кажется вовсе уж белоснежной, ослепительной.

Богдан подозревал, что неведомый скульптор вполне реалистично оценивал меру своего таланта – и не стал даже пытаться изобразить ноги и вообще всю нижнюю часть тела. Основание мраморной глыбы сохранило первоначальную бесформенность, лишь кое-где резец прошелся по нему. И казалось, что протянувшая вперед руки девушка устремляется куда-то – к заре новой жизни? – не то из вспененных волн, не то из смятых простыней и подушек…

Но Богдана интересовали не устремления мраморной девицы с экспрессивным и несколько ассиметричным лицом – а черный куб, служащий ей постаментом.

Вот он и нашелся, алтарь, вывезенный из разрушенного два тысячелетия назад святилища Дагона… Алтарь, который много веков спустя пытались вновь использовать в прежнем качестве – сначала на островке посреди помещичьего пруда, затем в богосквернящем храме, замаскированном под православную церковь.

Сколько же крови пролилось на этот черный камень! Пролилось в древности, когда жрецы вспарывали шеи неофиток, распростертых на алтаре… Вспарывали сделанными из острых рыбьих костей стилетами – не жертвоприношение, примитивная операция, но переживали ее и становились «невестами» рыбохвостого бога немногие. И позже, когда авантюрист Навицкий пытался на ощупь, методом тыка, восстановить древний ритуал – поуменьшилось, ох как поуменьшилось в окрестных уездах количество желтобилетниц и молодых побродяжек.

Старая история прояснилась почти полностью… Остался неясным лишь один эпизод – отчего, уезжая из России в 1893 году, мадам Навицкая не увезла алтарь с собой? Припрятала, опасаясь дожидавшегося за границей мужа, и желая иметь хоть какой-то козырь? Похоже, просчиталась – ничего с тех пор о мадам не слышно. А неугомонный шляхтич вполне мог еще раз посетить развалины в сотне верст от Эль-Кудса – в каждом храме Дагона было по три святилища и по три алтаря.

Богдан вспомнил, что жандармский полковник, подписывая бумаги на выезд Навицкой и организованной ею «женской театральной труппы» – заподозрил, что актрисы не совсем актрисы. Но мысль бравого жандарма устремилась несколько в ином направлении – начертал резолюцию: «Пусть катится к чертям вместе со своим борделем!» А приказал бы раздеть и внимательно осмотреть юных красоток – узнал бы много удивительного…

Хотя не таких уж «юных», поправил себя Богдан, – даже прошедшим инициацию перед самой ссылкой Навицкого было к 93-му сильно за тридцать… Впрочем, и полтора десятилетия спустя воднодышащие прелестницы не потеряли молодости и способности вмиг очаровывать мужчин – до самой своей гибели в волнах Ирландского моря. Или кое-кто выжил? И близкие какого-нибудь ирландца или валлийца сейчас удивляются: отчего это он пропадает целыми днями на берегу?

* * *

Буланский вышел из музея. Шофер, дремлющий за баранкой «Зиса», мгновенно проснулся, выскочил, услужливо распахнул заднюю дверцу.

Начальник Оперативного управления медлил. Потому что никак не мог решить: что делать с разгаданной наконец тайной… С черным камнем-алтарем. И с последней тварью Навицкого, ускользнувшей в свое время от создателя – и до сих пор бродящей-плавающей не так далеко отсюда. Два десятка нападений на молодых мужчин, имевшие место в последние годы, позволили достаточно точно вычислить ее подводное логово.

Не ко времени… Лет бы десять, или хотя бы пять назад… Тогда бы он сумел и успел применить разгадку для достижения успеха в главном деле своей жизни. Изъял бы алтарь из музея. Поймал бы хищную тварь (сама приплывет, достаточно установить на берегу приманку – черный камень). Применил бы для древней операции новейшие методы хирургии, анестезии, дезинфекции – и у многих людей, считающих, что руководят этой страной, появились бы новые любовницы – дьявольски привлекательные и любящие часто принимать ванну…

Поздно. Сегодня – уже поздно.

Пора начинать то, что он готовил почти двадцать лет. Креатуры – фигуры и пешки – расставлены для самой грандиозной шахматной партии в истории этой страны. Готовы к сражению ферзи – «красные маршалы» – бывшие подпоручики, унтера, денщики… Ждут секретной команды слоны и кони – «красные командиры» рангом пониже: командармы, комкоры, комдивы, – они в самом деле красные, красные от многой пролитой крови, и прольют еще больше, и сами захлебнутся в ней. Ладьи прикрывают фланги – «старые партийцы» – еще хорошо помнящие, от кого получал деньги Старик перед знаменитой поездкой в опломбированном вагоне… И бесчисленное количество пешек – людей-винтиков, точнее, людей-патронов, креатур первого уровня, предназначенных выстрелить – и умереть.

Вы читаете Псы Господа
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×