Смарт, до недавнего времени принадлежавший ныне мертвому лейтенанту, я оставил в джипе, на видном месте (всё, что касалось меня, в записи отсутствовало).
А Володе прострелил голову из его собственного пистолета.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
«НЕМЕЗИДА», ВИД ИЗНУТРИ
Глава первая. Земля в иллюминаторе
Мидии со специями, сразу определил Юрковский. Он очень любил мидии со специями, но они, к сожалению, были безусловно исключены из рациона межпланетчиков.
Внеземелье, ДОС «Немезида-17», 12 июня 2028 года, 20:42
Как поведал однажды Жорж Измайлов в одном из своих приступов телевизионной логореи, весьма ограниченное количество разумных обитателей планеты Земля не смотрит передачи шоу «Наши звезды».
Во-первых, к этим чудакам принадлежат амазонские индейцы малочисленного племени басоче, до сих пор застрявшие в каменном веке. Но и они, как поговаривают, собираются пойти войной на соседей и отобрать у тех телевизор, спутниковую антенну и дизельный генератор.
Во-вторых, в очередной раз развернул свой стереовизор экраном к стенке великий еврокитайский гуманист Ван Зайчик – подпирают сроки сдачи новой рукописи в издательство «Азъ-Буки».
В-третьих, как это ни удивительно, шоу «Наши звезды» не смотрят сами его участники! По техническим причинам – антенны станции не способны принимать земные телепрограммы. А переводить выпуски в формат, используемый для дальней связи, ни к чему – полтора десятка летящих в космосе зрителей и без того всё это видели, и даже были непосредственными участниками…
Про гуманиста Ван Зайчика и про индейцев Жорж, скорее всего, врал. Но пассажиры «Немезиды» и в самом деле не видели ни только собственного шоу, но и вообще ни единой земной телепередачи. Более того, их неведение было оговорено специальным пунктом заключенных с КРТ контрактов. Дескать, полная оторванность от Земли добавляет напряжения, и так далее, и тому подобное…
Игорь подозревал, что главная причина гораздо проще: руководство КРТ категорически не желает знакомить участников с их рейтингами. И в самом деле, поведение аутсайдеров, стоящих на грани вылета, спрогнозировать и предугадать крайне трудно. Еще более трудно чем-либо воспрепятствовать, если этим аутсайдерам вздумается выкинуть какой-то фортель… Космос не «Катакомбы», где сотрудники службы безопасности Ти-Ви-Кей могли в любой момент разобрать искусственный завал и навести порядок (по слухам, несколько раз действительно наводили).
Так Игорь Проскуряков, втайне ненавидевший свой псевдоним «Звездный», считал до сего дня. Теперь у него появились подозрения, что всё обстоит гораздо хуже…
Он намеренно добирался до кают-компании «В» долгой, кружной дорогой – через длинный, крутой дугой изогнувшийся коридор, в который выходили люки технических отсеков. Другие участники шоу сюда заглядывали редко… Игорь надеялся: за долгий путь он хоть немного успокоится, придет в себя. Почти получилось… Образцом спокойствия и выдержки он служить бы сейчас не смог, но и остальные не лучше – отходняк после голосования. Однако у Игоря хотя бы исчезло навязчивое желание немедленно и в одиночку хватануть стакан разведенного технического спирта – и ничего не делать, ни о чем не думать, уйти из кошмарной реальности хоть ненадолго…
Странно… Он не брал в рот ни капли спиртного одиннадцать лет, после того как очень серьезно отравился дешевым портвейном на студенческой вечеринке. Алкогольной зависимости у Игоря – студента- первокурсника из благополучной семьи – не было, отвыкание прошло безболезненно, и привычка окружающих достигать веселья и раскованности введением в организм этилового спирта казалась дикой. А еще казалось, что так будет всегда.
Он ошибался… Давно позабытое желание выпить вернулось… В тот самый момент, когда Игорь увидел нелепо раскоряченное посреди спасательной капсулы тело Насти Чистовой. И кровавые шарики, парящие вокруг.
ДОС «Немезида-17», кают-компания «В», 12 июня 2028 года, 20:47
Когда Игорь открыл люк в кают-кампанию, все уже собрались. Двенадцать пар глаз уставились на овальный проем: кто?! Кто остался в игре? Настя Чистова? Игорь Звездный? Все затаили дыхание.
Узнать имя покинувшего их звездную в прямом и переносном смысле слова компанию можно было, лишь когда все оставшиеся собирались здесь. Шлюзы, к которым пристыкованы спасательные капсулы, блокировались автоматически – не выглянешь, не узнаешь, за каким из них капсулы уже нет…
В люк
– А-а-а… Ты… А мы уж… – что именно они «уж», Стас Светлов в последнюю минуту раздумал говорить. Закончил попросту:
– Поздравляю!
«Вот гадёныш…» – подумал Игорь. Ясное дело, Стас надеялся, что увидит свою Настеньку. Все знали, что на следующем «переделе» Стас должен был объявить, что расстается с Наташей «Барби» Горячевой, и обосноваться в одной каюте с Настей. Эта рокировка могла бы совершиться и неделю назад, но сценаристы КРТ на Земле не успели к тому времени прописать все драматичные коллизии расставания…
Казалось бы, подозрения со Стаса тем самым снимаются автоматически… Но вот Барби… Барби тогда – кандидатка номер один в потенциальные убийцы. Игорь всматривался в ее кукольное личико, в огромные, ясные-ясные глаза – и сам себе не верил. Проще предположить, что вся «великая любоффь» Стаса была отвлекающим маневром. А то, как он сейчас сидит, уткнувшись в переборку пустым невидящим взглядом, – гнусное притворство. Игорю вновь захотелось выпить, – прямо здесь, прямо сейчас. Он даже коснулся комбинезона: не позабыл ли фляжку со спиртом в пультовой, куда доступ имел лишь он один… Не забыл, лежит в кармане.
На «Немезиде» было две симметрично расположенных кают-компании, одинаково обставленных и на взгляд неотличимых друг от друга. Чтобы не путаться, официально их именовали «А» и «В», – в объявлениях по громкой связи, предписывающих участникам собраться в каком-либо месте. Неофициально же кают- компанию «В» называли «болталкой» – в отличие от своей сестры-близнеца, она не была утыкана микрофонами и объективами скрытых камер. Такая уверенность, по крайней мере, имелась почти у всех участников шоу. Лишь Игорь Проскуряков-Звездный имел свое особое мнение, но не спешил его огласить.
Само собой разумеется, что в «болталке» все вели себя куда более естественно, выпадая из имиджей, предписанных сценарием и порядком опостылевших. Впрочем, и естественность, и отличие экранных образов от реальных характеров были весьма условными. Сценаристы КРТ работали в теснейшем контакте с психологами, и роли парням и девушкам достались наиболее соответствующие их психотипам. К тому же трудно уловить ту грань, где кончается роль, исполняемая много дней подряд, и начинается истинная личность, – однако трансформировавшаяся от постоянного лицедейства.
Игорь Проскуряков сейчас не задумывался над этими тонкостями. Он почти не участвовал в общем разговоре, обводил взглядом собравшихся, и в голове бился – в такт пульсу – один вопрос: кто? Кто? Кто?
Ответа не было, лишь догадки и предположения. Ошибиться нельзя, и он очень надеялся, что не ошибается.
Внеземелье, ДОС «Немезида-17», каюта Звездного, 12 июня 2028 года, 21:32
Общий разговор не клеился, как обычно и случалось после голосований. Разбившись на группы по два-три человека, участники шоу негромко переговаривались, – и вскоре после появления Игоря начали расходиться (вернее сказать,
Выбрав момент, когда никто не обращал на него внимания, Игорь обратился к Костику Орлову:
– Загляни в мою каюту, серьезный разговор есть…
Напряженно всматривался в лицо Орлова – если ошибки нет, тот непременно согласится.
Костик, казалось, ничуть не удивился, хотя до сих пор задушевных бесед наедине они с Игорем ни разу не вели. Молча кивнул – загляну, дескать. Сейчас, когда у всех наступил отходняк после дикого напряжения минут, проведенных в спасательных капсулах, Константин выглядел удивительно спокойным. Впрочем, таким
